Сдавайся! - Libertin

Киры дернулись от рвотного рефлекса, но глотка была надежно заткнута.

Тимур удовлетворенно смотрел на покоренную противницу сверху. Она открыла глаза и посмотрела на него исподлобья снизу.

Взгляд был ясный и злой.

— Что?.. — выдохнул Тимур.

Кира со всех сил сжала челюсти.

— ААААААААААААААА!!! — заорал Тимур, переходя на визг.

Она вцепилась зубами в его член как бешеная собака. Тимур отчаянно пытался вырваться и бил ее по голове.

— ТИИИИИИМ!!! — заорал Степан, бросаясь ему на помощь.

Они упали в грязь. Еще несколько байкеров вышли из оцепенения, подскочили и стали пинать рычащую Киру ногами.

— По башке бей! — кричал кто-то. — По башке!!

Киру оторвали от Тимура и отбросили. Она согнулась на земле, а все смотрели на нее, парализованные ужасом. Кира подняла голову, и по ее лбу потекла струя крови, растекаясь вдоль обруча. Тимур приподнялся и уставился на Киру выпученными глазами.

Снова дернувшись от рвотного рефлекса, Кира выплюнула окровавленный бесформенный кусок плоти и закашлялась. Кровь смешалась с грязью.

А потом Кира посмотрела Тимуру в глаза. Ее окровавленные губы растянулись в зловещей улыбке.

Принцесса

Тучи разошлись, и между ними проглянуло солнце. Широкий луч света проник в номер, и чистые простыни засияли белизной, подсветив просторное помещение и полупрозрачный балдахин над постелью.

Анжелика встала с кресла, подошла к окну и с трудом отодвинула тяжелую красную штору. По стеклу еще лились струи, а дождь за окном продолжал капать, но капли теперь поблескивали на солнце, как и лужи на асфальте.

В середине перекрестка был сооружен помост. Школьные парты были поставлены в один огромный квадрат и накрыты сверху широкими досками. На мокрой поверхности досок валялись инструменты и стояло ведро с гвоздями.

— Ээээй! — раздался чей-то голос — кажется, из кафе. — Хорош хуи пинать! Если не успеете — с вас шкуру спустят, блять!

Из дверей кафе неохотно вышел парень с синим огоньком на лбу. За ним еще один. Они залезли на помост и направились к инструментам.

Анжелика повернула голову и посмотрела на себя в зеркало. На ее обруче тоже светился синий номер “26”. При этом сам обруч напоминал диадему какой-нибудь аниме-принцессы в обрамлении светлых локонов, концы которых были аккуратно завиты. В солнечном свете край ее волос горел золотом, а волнистые пряди ниспадали до пояса. Часть локонов ложилась на изящные обнаженные плечи — их пересекали бретельки белоснежного платья, которое приподнимало небольшую, но округлую грудь. Ниже талии был воздушный подол, оставлявший открытыми стройные ноги в белых полупрозрачных чулках. Нашлись даже подходящие белые туфельки с серебристыми пряжками.

Макияж тоже был прекрасен — тени с блестками и насыщенно-вишневые губки — Ира хорошо постаралась.

Анжелика оглянулась на джакузи в углу комнаты. На краю стоял шампунь, лосьон, пена для бритья. Вчера Юля привела Анжелику сюда и принесла наряды. Юля была такая грудастая, сочная, с пухлыми губками — Анжелика даже позавидовала ей. Своя стройность и хрупкость не казались ей верхом сексуальности.

Утром Анжелика сама помылась и побрила ноги и все остальное, в надежде, что никто не подглядывает. Потом приходила Ира, сделала прическу, макияж, и помогла нарядиться, но при этом не проронила ни слова. Ей тут явно не нравилось, но она просто делала свою работу.

Теперь Анжелика без конца ходила по комнате из угла в угол, сидела в кресле, лежала на кровати. Часов нигде не было, и время словно остановилось. Анжелика пробовала открыть дверь, но та была заперта. Впрочем, убежать все равно нельзя, если ты рабыня.

Иногда за дверью бубнили голоса. Это были охранники, которые сменяли друг друга — кажется, Лев и Санёк. Вот и сейчас они снова пересеклись и начали бубнить. Анжелика сняла туфельки и тихонько подошла к двери.

— Ну да, жесть… — говорил Санёк. — Я даже рад, что мы в городе остались. В эту игру реально много отморозков набрали…

— Владу вообще глаз выбили нахуй? — как будто не верил Лев. — Хорошо, что этих уродов переловили всех! Мне их вообще не жалко!

— Да вроде и не всех даже… — засомневался Санёк. — Эти как раз на свободе…

— А правда, что они со Светкой сделали? — спросил Лев.

— Ага, вообще ебанутые, — подтвердил Санёк. — Парни потом нашли ее у ручья — она дрыхла без трусов, прикинь!

— Ахха… бляяяя…

— Парни спрашивают — че за хуйня. — продолжал рассказывать Санёк. — А она знаешь, что отвечает? — Он стал давиться смехом и произнес, изображая пьяную речь. — Я п-пьяная в ж-жопу… Ахахахаха…

Они оба заржали так громко, что Анжелика отпрянула от двери, но сразу вернулась.

— Ну реально больные ублюдки… — сквозь смех простонал Санёк. — У нас тут тоже жестят, но хоть какой-то порядок… А как иначе!

— Это да… по лесам-то совсем отбитые бегают, — согласился Лев. — Туда только группами соваться.

— А наши байкеры еще не вернулись, — напомнил Санёк. — Вроде за самой бешеной маньячкой гоняются, которая пизды Шамилю и Стёпе дала…

— Потише! — зло шикнул Лев. — Лишний раз не надо про это… Нам так-то тоже та брутальная сука вломила утром. Откуда они таких бой-баб понабрали только?

— Ну она хоть получила по полной! — воскликнул Санёк.

— И остальные получат! — сказал Лев злобно. — Никого жалеть не будем!

— Да… дааа… — согласился Санёк. — Хотя вот наша пленница — такая няша…

— Слушай… я бы и с ней был начеку…

Вдруг они притихли, и стали различимы чьи-то шаги.

— Это нашей принцессе? — спросил Лев.

— А кому еще… — отозвался усталый голос Иры.

— Ого-го! — присвистнул Санёк. — Это Гриша захуярил? Ничего се — повар от Бога! А можно одну ягодку?

— Ты че, охуел, блять? — разозлился Лев. — Нельзя и крошки брать!

— Да меня сухари и печенье заебали уже… — заныл Санёк.

Анжелика торопливо бросилась к креслу и уселась как ни в чем не бывало. В замке повернулся ключ, и дверь открыл Санёк, пропуская в комнату Льва. В руках Лев нес широкое металлическое блюдо, на котором аккуратно лежали ломтики утки в каком-то соусе с обжаренной картошкой в качестве гарнира, по краям были разложены дольки дыни, а рядом гроздь винограда. Воздух наполнился вкусным запахом.

— Кушать подано, — картинно поклонился Лев с кривой улыбкой.

Он поставил блюдо на журнальный столик рядом с креслом Анжелики, распрямился и зачесал назад непослушные черные локоны. Анжелика бросила недовольный взгляд на его смазливое лицо с усиками и бородкой. Она закинула ногу на ногу, поправила пышный подол и отвернулась к окну.

— Будешь вредничать? — усмехнулся Лев.

— Я не голодна… — снисходительно обронила Анжелика.

— Ты че?? — возмутился Лев. — Мы тут полуголодные, блять, а ты…

Анжелика повернулась и смерила его взглядом: