Замок Луны (СИ) - Иванов Сергей "Logo42"

— Ты не знаешь нашей догмы, Т'рисстри, — успокаивающе продолжила я. — Иначе бы сейчас морально не готовилась умирать в неравном бою. Выслушай же ее. «Будьте всегда добры, кроме как в битве со злом. Поощряйте счастье повсюду. Учитесь и преподавайте новые песни, танцы и плавный танец квалифицированного изготовления мечей. Продвигайте гармонию между расами. Оказывайте дружескую поддержку незнакомцам, защитите бездомных и накормите голодных. Возместите грубость добротой. Возместите насилие быстрым насилием, чтобы быстро разобраться с теми, кто причиняет его. Помогайте бедствующим дроу и передайте им сообщение Леди: «Законное место ждет Вас в Царствах Наверху, на Земле Великого Света. Идите в мир и вновь живите под солнцем, где растут деревья и цветы». Отказав тебе в помощи даже косвенно, я нарушу эту догму, Эйлистри будет недовольна, и лишит меня части своей любви. Но чтобы эффективно помочь мне нужно немного доверия с твоей стороны. Тем более, что ты уже и так рискнула практически всем. Кто у Крыс в плену настолько ценный для тебя?

— Jal khaless zhah waela, — чтобы у этой до хамства бравой личности дрожал голос надо ее было очень сильно напугать. «Любое доверие — глупость,» — утопающая хватается за соломинку. Это даже не поговорка — это простая житейская мудрость их общества.

— Khal wun dossta belaern. Доверие — твое богатство. Личное. Вот и подумай, может быть, стоит сделать некое вложение этого богатства, чтобы получить более ценную отдачу? Сейчас вопрос даже не в том, будешь ли ты нам доверять, откроешь ли нам свою тайну или не сделаешь этого. Поможем мы в любом случае. Вопрос доверия лишь в том, насколько наша помощь будет эффективной.

Разлившееся по шатру напряжение постепенно спадало вместе с тем, как паучиха успокаивалась. Постепенно она убрала руки с мечей — заодно неуловимо изменила свою позу Чесслайдрил — и осторожно выпрямилась.

— Умная сука, — прошипела она негромко. Я не стала реагировать, ожидая продолжения. Дальше Т’рисстри заговорила с предельной серьезностью, как это уже не раз бывало. В такие моменты доверять ей можно было безоговорочно — не соврет. — Да, крысы пленили кое-кого, за которого я отвечаю своей жизнью. И я очень хочу эту личность освободить. Но кто это вам знать совсем не обязательно.

— Перед кем ты отвечаешь жизнью? Перед домом или перед собою? — не упомянуть в этом списке богиню было мелкой провокацией, но Т’рисстри в своем напряжении этого даже не заметила. Она стояла прикрыла глаза и сжала кулаки, стараясь успокоиться, и выкрикнула только то, что было в списке.

— Перед собою! И перед Домом!

— Но не перед Богиней, не надо врать себе и нам, — прервала я Т’рисстри. — Ллос уничтожила Дом Торафин за ересь, и помогать выжившим из числа правящей семьи означает идти против ее воли.

— Почему ты считаешь, что причиной нашего падения была ересь?!

— «Страх крепок, как сталь, а любовь и уважение мягки и бесполезны, а значит, являются слабостью. Преобразуйте или уничтожьте дроу-несторонника. Выполите слабых и непослушных. Уничтожьте оспаривающих веру. Жертвуйте мужчин, рабов и тех из других рас, кто игнорирует команды Ллос или ее клериков. Растите детей восхваляющими и боящимися Ллос; каждое семейство должно произвести по крайней мере одного клерика для служения ей. Вопросы о целях или мудрости Ллос — грех, как и помогать недроу против дроу или игнорировать команды Ллос ради возлюбленного. Уважайте арахнидов всех видов; те, кто убивают или плохо обращаются с пауками, должны умереть.» — продекламировала я Догму Ллос, смотря в глаза Т’рисстри, в которых плескался искренний ужас осознания. — Твоя ненаглядная догма! Но где здесь хоть слово о том, что любви и уважения не существует? Мягки и бесполезны — но они есть. Ни одному божеству не понравится, если жрицы станут искажать их Догму, даже в мелочах. Это и называется ересью. И ты у нас ни кто иная, как еретичка, в чем только что прилюдно призналась. И даже продолжаешь все глубже впадать в ересь: ты игнорируешь команды Ллос ради кого-то из семьи уничтоженного Дома, кого искренне уважаешь, кто дорог тебе. Ллос никогда не поддержит тебя более, и в глубине души ты это прекрасно понимаешь. Так кого ты стремишься освободить?

— Минайриль Торафин, — задыхаясь, с трудом произнесла имя паучиха после паузы. — И ты не права, полагая, что я не надеюсь вернуть фавор Ллос! Минайриль способна возродить наш Дом из небытья!

А голос-то дрожит. Нет, Т'рисстри, ты и сама уже не веришь в сказанное.

— Не буду оспаривать это, но какой же сложный ты выбрала путь — раз за разом идти против воли своей Богини ради того, чтобы вернуть ее признание. Странный маршрут, однако. Бросить все, и наняться в другой дом для тебя не вариант, это всем видно. Но не проще ли отправиться туда, где твои поступки не будут считаться грехами и ересью, — Задумалась? Отлично! Пусть подумает на эту тему, а Джандиира, умничка, ей поможет. Я уже заметила, что такие моменты она схватывает на лету. — Но не будем отвлекаться на твои дальние планы, сосредоточимся на ближних. Имя твоей протеже означает Младшая Кровь Дома. Крысы это знают?

— Да, знают. Минайриль самая молодая из дочерей покойной матроны, но уже и не дитя, чтобы выжить при падении Дома. Пусть за ее жизнь Дома дорого заплатят, но я совсем не уверена, что крысолюды станут ее обменивать. Я хорошо знаю Минайриль, у меня есть причины считать именно так.

— Больше информации, больше. Пожалуйста.

— Минайриль очень долго не звали по имени, только по прозвищу: Ши’нра. И ей оно до сих пор нравится, — Т'рисстри все еще боялась раскрываться, выдавливая из себя по капле ценных знаний.

— И как давно ее перестали звать глупой жертвой?

— После очень изящной мести организатору третьего покушения. Даже Матрона восхитилась. Кстати, знающие нюансы случившегося потом поменяли прозвище на «Дирзейн». Хотя Минайриль на него просто не реагирует.

Т’рисстри раскрывалась все сильнее, и выдавала все больше информации к размышлению. Дирзейн — грубо говоря, «Одержимая».

— Даже интересно, что такого наделала эта Минайриль, чтобы ее так начали называть. Также странно, что вы не знаете, какие матерые бесы могут водиться в тихих омутах. В целом, я поняла. Но если жить под такой маской в плену у крысолюдов, то вряд ли выставишь себя ценным пленником, даже будучи по крови благородной дроу. А как ее называешь ты?

— А вот это вам знать совсем не обязательно! — замочек сломан, но шкатулочка еще не до конца раскрылась.

— Хорошо, не надо. Ты прекрасно понимаешь, что она очень умна, скрытна, умеет маскироваться, и в плену может попросту сменить маску, чтобы оказаться ценной.

— Я совсем не уверена, что она сможет долго носить НУЖНУЮ маску. А крысолюды слишком хорошо чувствуют подобное. Мне остается лишь молить все божества разом, чтобы ее просто не убили.

— Очень сложно понять крыс в таком случае. Нам остается лишь молиться за то, чтобы они забрали с собою пленных темных эльфов, включая и Минайриль. Поэтому доверься мне и моим планам. Во имя Луны, я обязана освободить своих сородичей из плена крысолюдов что бы они не сделали против меня после своего освобождения.

Т’рисстри молча кивнула. Я продолжала смотреть на нее, удивляясь. Что-то такое раскрылось в Т’рисстри для окружающих, что трогало до глубины души. Она вообще не пыталась ни дерзить, ни лгать, но сейчас выглядела испуганной и напряженной. Она боялась — но не за себя, а за то, что у нас не получится. И была честна со мною, открыв очень серьезную тайну — как ни крути, а своего грехопадения в глазах Паучихи. Странно, вообще-то. А что если…

— Умраэва.

— Что? — на лице паучихи отразилось замешательство.

— Ты ее так называла. Умраэва. Верная Подруга.

Т'рисстри аж рот раскрыла от удивления. А потом она буквально сдулась и расслабленно засмеялась смехом, больше похожим на всхлипывания.

— Нет. Это меня Минайриль называет Умраэва. А я ее называю Триэль. Для нее любимый подарок — новый черный плащ, как крылья у летучей мыши…