Дети Сиспилы - Александр Абердин

На берегу небольшого залива его ждало ещё одно удивительное открытие. В тёплых водах залива кипела куда более бурная жизнь, нежели на островке, названия которого он так ещё и не узнал из-за своей лени. На розовато-белый, крупный коралловый песок набегали небольшие, кристально чистые волны. Буквально весь залив порос ярко-красными ветвистыми кораллами и водорослями с длинными, кудрявыми листьями, среди которых непрерывно сновали крупные рыбы, здоровенные креветки и прорва какого-то другого мелкого морского зверья.

Самыми же удивительными созданиями на Сиспиле оказались арнисалы, довольно большие существа, одновременно похожие на здоровенных лягушек с косматыми круглыми головами и толстые, широкие и плоские мясистые листья. Сверху желто-зелёные, снизу серебристые, длиной около метра, они шустро плавали по поверхности залива, по-лягушачьи отталкиваясь от воды своими толстенькими, длинными лапками с ластами, опустив вниз длинные, мускулистые передние лапки с цепкими коготками. Ими они хватали всяческую мелкую живность, подтаскивали её к маленькому рту на круглой, уплощенной головке и быстро высасывали из своей добычи кровь.

Из подобных существ как раз и произошли арнисы. Стос не поленился вырастить себе жабры и, внимательно наблюдая за арнисалами, провёл под водой часа три вместе с Пейри, которая всё это время обнимала его за шею и плотно прижималась к спине. Это далось ей нелегко, так как в воде энергид всё-таки вытекал из её тела, но Стос постоянно вливал в неё питательную энергию и потому она видя то, с каким вниманием тот изучает арнисал, смогла перенести это.

Уже в сумерках они выбрались на берег. Пейри в полумраке чувствовала себя не очень комфортно и Стос позвал на помощь своего верного друга Моню, чтобы тот организовал на берегу соответствующую иллюминацию. Находясь под водой и сканируя арнисал вдоль и поперек, он обратился к своему информаторию и успел не только узнать о них многое, но понять, чем они могли помочь ему и Пейри. К ночи все арнисалы стали сбиваться в большие стаи, замерли и действительно сделались очень похожими на сердцевидные листья растений.

Стосу пришлось подождать, когда арнисалы перестанут дёргаться и уже в кромешной тьме он пошел на охоту. Выбрав самого большого и толстого арнисала, он прогрыз его плотную кожу зубами и попробовал на вкус его плоть. Арнисал оказался очень сочным и походил по вкусу на густой, волокнистый персиковый сок. Видимо в том, что Лулуаной так нравился сок этих плодов, было нечто большее, чем просто прихоть молодой девушки. Высосав из этого фруктозверя литра три густого, словно мед, сока, он перешел к другому.

За последние два года он из-за Лулу приобрёл просто феноменальную способность поглощать съестное в огромных количествах. Однако, на сок арнисалов он налегал не столько потому, что тот был вкусным, а ещё и потому, что он был очень похож на тот самый псевдожир, протоплазму, состоящую из стволовых клеток, из которой ему было так легко выращивать внутренние органы, кости и мышцы для всех своих прежних пациентов. Желание поскорее приступить к созданию тела для Пейри привело к тому, что он всосал в себя литров семьдесят этого сока и его уже стало просто тошнить от привкуса персиков во рту.

Так что из воды выбрался изрядно округлившимся, но арнису куда больше напугало не это, а то, что он волок за собой двух здоровенных, жирных арнисалов. Подтащив свою добычу поближе к сердоликовой девушке, он сказал ей усталым голосом:

— Пейри, девочка моя, ляг, пожалуйста, на спину, я намерен немедленно начать твоё преображение.

Та испуганно вскрикнула:

— Но, Стос, ты же для этого должен сначала вырастить родовой кокон и начать в нем процесс самоделения!

Слабо отмахнувшись от этих слов арнисы, он тяжело вздохнул и негромко сказал:

— Пейри, забудь про всю ту чепуху, которую изложила в своём отчёте Лулуаной. Поверь мне, моя сердоликовая малышка, теперь всё будет совсем по другому. Мы ведь с тобой не какие-то там дикие арнисалы и не древние арнисы, чтобы заниматься подобной ерундой. Всё это давно ушло в прошлое и привези Лулу меня к вам на Сиспилу, я бы давно уже пришел к этому выводу. Ну, да, ладно, история не терпит сослагательного наклонения, а потому дорогая, ложись поскорее на спину, если ты хочешь, чтобы уже сегодня ночью я стал твоим нежным любовником, а ты смогла лизнуть меня язычком и попробовать какой твой сладкий Стасик на вкус в действительности. И не надо дёргаться, Пейри, при виде арнисалов, вытащенных на берег. Отнесись к ним не как к вашим далеким предкам, от которых вы произошли, а как к самой обыкновенной корове, которую я сейчас собираюсь подоить. Поверь мне, моя девочка, эти здоровенные лягушки сейчас ничем не отличаются от того арбуза, который мы с тобой слопали днем. Да, к тому же я их опять отнесу в воду и они завтра снова примутся набирать вес, ведь через три-четыре месяца они приступят к процессу самоделения и тогда большая часть старых арнисалов погибнет и пойдет на корм всей той живности, которая кишмя кишит в этом заливе. Твой мир, Пейри, практически ничем не отличается от любого другого, чем он мне и нравится всё больше и больше.

Напитывая тело Пейри сладкой плотью арнисалов, Стос поражался тому, как хитро сложилась вся эта гигантская мозаика. Ведь что ни говори, а Тевиойну пришлось пересечь чуть ли не всю необозримо огромную Вселенную, чтобы добраться из своего Мистайля в их Млечный Путь. Именно там, чуть ли не на противоположном конце Вселенной, крутилась вокруг Солнца в космических дебрях планета Земля. Это же надо было так лечь картам на игральном столе вселенского мироздания, чтобы два мира, Сиспила и Земля, более того, две таких разных галактики, Мистайль и Млечный Путь, столь удачно дополнили друг друга.

На Земле, если верить Дитриху Больтцеру, профессору ядрёной физики, прилетевшему вместе с ними на Сиспилу, учёные и малейшего понятия не имели об энергиде и вообще о том, что элементарные частицы могут конденсироваться в такую плазму. Этот милый чудак весь так и разрывался на две части, с одной стороны ему хотелось отхватить себе Нобеля за величайшее открытие, которое для него сделала очаровательная бразильяночка Росита, а с другой стороны эта милая киска с такой аппетитной, вздёрнутой кверху попочкой и пухлыми губками сама была такой премией, что Дитрих был готов вывернуться ради неё наизнанку и когда она приказала ему лететь на Сиспилу вслед за ней, тотчас собрал чемоданы. Впрочем, однажды заглянув в информаторий, он уже не видел в земной науке ничего интересного. И это тоже заставляло Стоса задуматься о смысле всего происходящего.