Русская история. Том. 3 - Михаил Николаевич Покровский

Белого моря на Балтийское, что означало увеличение торгового барыша вдвое, если не втрое. Швеция ожесточенно отстаивала свою балтийскую монополию (разгром русской армии под Нарвой — 1700), но после Полтавского поражения (27 июня 1709 года) должна была сдать русским почти все свои позиции на восточных берегах Балтики. По Ништадскому миру (1721) Россия получила не только Нарву, Ревель и Ригу, но и стариннейший шведский форпост на границе Новгородской области — Выборг. За шведами осталась только (до 1809 года) северо-западная (большая) часть Финляндии. С этого момента начинается политическое падение Швеции, как раньше, с середины XVII века, Польши. За этой последней остается до конца века Курляндия, с дальнейшими, уже незамерзающими, балтийскими гаванями — Либавой и Виндавой. Ради приобретения этих гаваней Россия вмешивается в Семилетнюю войну (см. 1-й столбец слева и последний справа) на стороне Франции, но в конечном счете, несмотря на отдельные победы русских войск над союзниками Англии — пруссаками, битва при Кунерсдорфе — 1759; набег на Берлин — 1760), неудачно. Дальнейшие захваты на Западе предпочитают делать поэтому в союзе со своей противницей Семилетней войны, Пруссией (раздел Польши, 1772, когда Россия получила Белоруссию, 1793 и 1795 годы, когда ей достались сохранившиеся еще в руках поляков остатки Украины [Волынь и Подолия; восточную Галицию получила Австрия], большая часть Литвы [меньшую получила Пруссия] и давно желанная Курляндия). Самостоятельно Россия вела политику на юге, эпизодически уже в первой половине века (Прусский поход Петра, 1711, взятие Очакова Минихом, 1737), систематически с 1768 года (Первая турецкая война, закончившаяся Кучук-Кайнарджийским миром, открывшим России выход в Средиземное море, то есть наиболее прямую и удобную дорогу на Запад, 1775, и Вторая турецкая война, 1787–1791, закончившаяся миром в Яссах). Без будущности осталось пока движение на юго-восток, открывшееся персидским походом Петра (1722–1723) и экспедицией Бековича-Черкасского в Хиву (1716). Основная цель его для того времени — захватить в русские руки начало торгового пути Каспий — Волга — Балтийское морс из Азии в Европу фактически была достигнута — на Каспии не было другого флота, кроме русского. Захват же колоний входил еще только в проекты, но не в реальные ближайшие цели русского меркантилизма XVII–XVIII веков. Остатками борьбы за северный конец того же пути, Балтийское морс, были две войны со Швецией (1741–1743 и 1788–1790), лишний раз подчеркнувшие бесповоротный упадок шведского влияния к востоку от Балтики и послужившие прологом к окончательной потере Швецией всех се забалтийских владений (Финляндии в 1809). Последний год века отмечен участием России в коалиции против революционной Франции (1799) — первый акт формального русско-английского союза, намечавшегося в течение всего столетия, особенно на почве общих интересов русского и английского торгового капитала в Черноморье.

Главные события внутренней истории

Во внутренней жизни царствование Петра (1682–1725) было последней и чрезвычайной яркой вспышкой русского торгового капитализма первоначального типа, аналогичного западноевропейскому XIV–XVI веков. Никогда в России, ни раньше ни после, торговые интересы и торговая буржуазия не играли такой роли. Но русский торговый капитал оказался слишком слаб, чтобы выдержать прямую конкуренцию с западноевропейским. Европейский капитал (преимущественно англо-голландский) больше выиграл от «реформы», чем туземный, русский, и оттеснил последний на второй план. На такой почве неизбежна была реакция, которая должна была принять антибуржуазный характер, поскольку неудачу потерпела диктатура торговой буржуазии. Этой дворянской реакцией наполнены все следующие за Петром царствования: Екатерины I (1725–1727), Петра II (1727–1730), Анны (1730–1740), Ивана VI (1740–1741), Елизаветы (1741–1761) и Петра III (1761–1762). Перелом наступает с 1760-х годов, когда, под влиянием дифференциации населения, развития отхожих промыслов, начинает расширяться внутренний рынок, наряду с усилением русского вывоза, главным образом сырьевого, но отчасти и в виде полуфабрикатов (железо) и даже фабрикатов (холст). Обрабатывающая промышленность, которая, несмотря на все «поощрения», чахла в первой половине века, начинает развиваться во второй, сначала как придаток к крепостному имению. Настоящего промышленного капитализма Россия XVIII века, таким образом, еще не знала. Тем не менее в 1725 году в России было всего 195 фабрик и заводов, кроме горных, а в 1796 году уже 1161 (главнейшими датами развития русской крупной промышленности могут служить: 1612 — первый железоделат. завод, 1634 — первый стеклянный завод, 1650 — первая суконная фабрика (мануфактура), 1712 — указ Петра «о размножении заводов», 1714 — первая шелковая мануфактура, 1717 — первая игольная мануфактура, 1721 — разрешение покупать деревни к фабрикам). Создание буржуазной администрации в центре и на местах приходится на 1698 (первый указ о ратуше) — 1700 годы; в 1703 году ратуша (собрание крупных купцов) получило право контроля над употреблением собранных ею денег. Но уже в 1707–1708, с возникновением губерний, на первый план выступило военное, т. е. дворянское, начальство. Контроль остался за буржуазией дольше всего (1711, фискалы «из какого чина ни есть»), но фактически, по мере того как с катастрофической быстротой росло государство торгового капитала, власть переходила к бюрократии (1711 — сенат, 1718 — коллегии, 1722 — генерал-прокурор). Главнейшие даты дворянской реакции: 1730 — попытка навязать Анне дворянскую конституцию, 1762 — манифест «о вольности дворянства» (освобождение от повинностей, особенно тяжелых в эпоху Северной войны), 1785 — жалованная грамота дворянству; но это лишь позднее осуществление пожеланий, высказанных дворянством еще в 1767 году («Комиссии для сочинения нового Уложения»). На деле с промышленным оживлением второй половины века во главе дворянства становятся экономически прогрессивные элементы («дворянская буржуазия»; основание Вольного экономического общества, 1765), а политически пугачевщина (восстание казаков, уральских горнорабочих и крестьян восточной России в 1773–1774 годах, как ответ на усилившуюся капиталистическую эксплуатацию), вместо ограничения самодержавия, поставила на очередь полицейскую диктатуру, первым представителем которой явился фаворит Екатерины II (1762–1796), Потемкин (умер в 1791). При продолжавшем ту же политику Павле, сыне Екатерины (1796–1801), гнет становится невыносим для самого дворянства. Основной мерой Павла было почти полное упразднение дворянского самоуправления, служившего единственной сдерживающей силой бюрократии на местах (1775 — положение о губерниях). Еще раньше полицейская диктатура вызывает отпор со стороны зарождающейся интеллигенции (Радищев, «Путешествие из Петербурга в Москву», 1790). К числу общих мер, заканчивающих в XVIII веке образование централизованной бюрократической монархии, принадлежат уничтожение внутренних таможен (1753) и конфискация правительством Екатерины II монастырских имений (1764); еще раньше, при Петре, было закончено образование государственной церкви учреждением Синода, фактически заведывавшегося чиновником — обер-прокурором (1721).

Ближайшие соседи России

В XVIII веке окончательно падает великая держава XVI столетия, Польша. Слегка оправившись от своих неудач середины XVII века (царствование Яна Собеского, 1673–1696), она была вновь расшатана ударами Северной войны, доставшимися более всего на се долю. Для развития польского торгового капитализма было роковым отсутствие выходов