Беломорско-Балтийский канал имени Сталина - Сборник Сборник

Товарищ Рапопорт развертывает на полу огромную карту севера с красной чертой — трассой Беломорско-балтийского канала. Все то, что некогда — у костра, где-нибудь на берегу Выга, под крики гусиных клинов — померещилось кондотьерам. Это издревле задуманный и только социализмом по-новому и куда шире выполненный путь из полярных вод в Балтику. Но на этом и оканчивается сходство.

Дальше начинается то, что не мерещилось кондотьерам.

Иностранцы, осматривая наши новые заводы, гидротехнические сооружения, сельскохозяйственные гиганты, недоумевают — будем надеяться, скоро поймут и перестанут недоумевать: каким секретом владеют большевики, чтобы варварскую и вконец разрушенную страну за шестнадцать лет превратить в мощную мировую державу, разворачивающую на глазах у мирового кризиса неограниченные, почти не охватимые фантазией материальные возможности.

Изумляясь этому, забывают, что то, что неразрешимо или невозможно там, в том мире, социализмом превращается в новый рычаг строительства. Так борьба с кулачеством за высшие коллективистические формы сельского хозяйства, борьба не менее подчас упорная и страшная, чем, быть может, гражданская воина 1918–1921 годов, борьба, где противник, бросив обрез, взялся за более губительное оружие — умерщвление скота, незасев, саботаж, призвал на помощь голод, — борьба эта привела к одному из последствий — к постройке в шестьсот дней Беломорско-балтийского канала и к дальнейшим возможностям, о которых, ползая по карте, и рассказывает Рапопорт.

Карельская сосна, растущая на каменистых холмах, на скупом слое грунта, обладает драгоценными качествами: тонкослойна, пряма, высока, лишена сучьев. До революции лесными богатствами Карелии владели четыре лесопромышленных фамилии — братья Беляевы, братья Хозяевы и др. Леса эксплоатировали хищнически, из населения выжимали пот колониальными приемами. Край оставался нищим, малолюдным и диким. Эмигрировав в Финляндию, Беляевы, Хозяевы и другие организовали из-за рубежа систему шпионажа и вредительства по всей Карелии. Только теперь, когда артерия канала прорезала край, удалось обнаружить и разорвать густую сеть интервенционистских замыслов.

При правильном лесном хозяйстве Карелия должна давать ежегодно четырнадцать миллионов кубических метров сплошной древесины (фест-метров). До сих пор недовырубка доходила до пятидесяти процентов, целые массивы драгоценной сосны старились и гнили на корню. Лес — основное богатство этого края, раскинутого среди каменистых болот, затем — строительный камень, рыба и минералы.

Тов. Сталин на канале

Беломорско-балтийский канал — это начало стройной системы социалистического освоения края. Система оформилась в комбинат, куда включены все формы производства — от добычи редких металлов до сельского хозяйства. Большевики развертывают строительство на площади, превосходящей по размеру центральную Европу, в срок от двух до трех лет. В краю «непуганых птиц», издревле напуганных лесных мужиков, на родине Калевалы, возникнут города, заводы, селения, в глубине лесов лягут шоссейные дороги, зашумят хлеба и кормовые травы на осушенных болотах, коричнево-ледяные воды рек устремятся в улитки турбин, суровая ночь полярного круга озарится огнями. Дома культуры, театры, клубы станут на месте зимовищ, где еще вчера человек спал на еловых сучьях у погасающего костра и Хозяин (или Он, как его здесь зовут, — медведь) проходил осторожно нюхать человечий дымный запах.

Так должно быть через три года.

Все это может показаться мечтой из утопического романа. На кон чорт, в самом деле, его степенству Беляеву понадобился бы драматический театр на полторы тысячи душ на высоком берегу Выга, в Надвоицах, дочерна прокопченной рыбачьей деревне, где нынешним летом разбивается площадь для пятидесятитысячного города! Его степенство подумает в Гельсингфорсе за газетой: «Что они — очумели? В Европе города травой порастают, а они…» (и бросит газету, конечно).

Все грандиозные задачи комбината (от первого удара топора до электрического зарева над новым городом) вытекают из сложного арифметического расчета социализма.

Если сплавлять лес в бревнах и необработанный камень, — канал провезет в навигацию, скажем, пять миллионов кубометров. Считая по пятнадцати рублей за кубометр, получим 75 миллионов рублей. Если дерево превратить в полуфабрикат и фабрикат, а камень обработать, те же пять миллионов кубометров дадут цифру в 75 миллионов, увеличенную во столько раз, во сколько тонна фабриката дороже тонны сырья.

Это — основная предпосылка. Далее начинает разворачиваться — без мистики и фантастики — стройно-логическая система всего комбината.

Начало — пути сообщения. Глубина водной трассы из Белого в Балтийское море должна быть увеличена для прохода глубоко сидящих судов. (Та же задача поставлена перед великим водным путем — Мариинская система: Волга — Черное море — Каспийское море и Печора — Волга.)

На. северном конце канала, в Сороке, строится океанский порт. Об его огромные молы разобьется ярость северных бурь, и суда, из-за мелководья пляшущие сейчас на открытом рейде, подойдут к стенке. Морской канал порта уже прорыт.

На южном конце, на Свири, в труднопроходимом месте — ниже порогов — строится гидростанция Свирь 2. Ее плотина дает руслу реки нужную глубину (энергия — двести тысяч киловатт — отдается Ленинграду). Наконец углубляется вся трасса Беломорско-балтийского канала, и параллельно имеющимся шлюзам строится вторая глубоководная нитка океанских шлюзов.

Взгляните на карту Кольского полуострова: из Мурманска в Белое море для кораблей — длинный и тяжелый путь через бурное Баренцово море. Из Мурманска до Кандалакши (село, в будущем — порт на крайней западной губе Белого моря) — девять часов езды по железной дороге, построенной во времена империалистической войны, должно быть спьяну: железнодорожное полотно виляет и крутится там, где сам бог ему велел итти прямо. Почти на середине пути залегают мировые сокровища хибинских, ловозерских и монча тундр: апатиты, нефелины, железо, медь, молибден, редчайшие металлы. В основном это фосфорные и щелочные удобрения и миллиард тонн алюминия.

Из Мурманска — через двухсоткилометровое озеро Имандру — на Кандалакшу будет строиться канал, родной брат Беломорско-балтийскому: канал «ББ» — Баренцово — Белое море.

Углублением трассы Беломорско-балтийского и прорытием Баренцово-беломорского канала решается транспортная проблема. Электрифицируется Мурманская железная дорога, в первую очередь на безлесном участке за полярным кругом. Для этого строится гидростанция на реке Туломе и вторая, подсобная — на Выгозере. Для питания южной части дороги строятся пять гидростанций (из девяти запроектированных) на плотинах Беломорско-балтийского канала, где по водосливам с десятиметровой высоты ревут воды Выга и Выгозера.

Нужен флот для обоих каналов — буксиры и баржи. Для постройки пароходов реконструируются петрозаводские верфи и металлургические заводы. Для постройки баржей строятся верфи в Сороке и Сегеже. Задача комбината: все — свое, ничего завозного. На восточном заливе Онежского озера, на Пудож-горе, где залежи магнитного железняка, содержащего редкие металлы ванадий и титан, ставится выплавка чугуна. Домны будут работать на древесном угле, заготовляемом из лесных отходов — местные доломиты пойдут как флюс при выплавке.

Чугун на древесном угле дает высококачественную сталь.

Ведущее комбината — лес. Высококачественная сосна идет на доски и брусья, опилки — на химические заводы, низкокачественный лес — на бумажные фабрики, горбыль и брусок — на местные нужды. Работающий в Сороке четырнадцатирамный лесопильный завод не в состоянии обслужить всего сырья, кроме того неразумно сплавлять лес через весь канал в Сороку, чтобы отходы его тащить обратно на юг. Сорокские лесопильные заводы переносятся на трассу канала и располагаются около гидростанции. Таким образом часть обработанного леса пойдет для экспорта, часть — на расположенные вблизи бумажные фабрики, часть — на химические заводы.

Близ плотин больших водоемов расположатся фабрики целлюлозы и бумаги. Близ лесопильных заводов — химические заводы, где из древесных опилок готовятся патока, сахар, спирт (из тонны сухих опилок — сто восемьдесят литров спирта). Спрессовывая в горячем пару опилочную массу, получают плитки, прекрасно заменяющие паркет.

Из пней, которые прежде оставались гнить на вырубках, получают канифоль, скипидар, уксус, смолу. Из опавшей хвои прессуют брикеты для печей, для моторов на твердом горючем.

Ни одной щепы не должно пропасть даром — такова установка. Карельский лес наполнит бунтами досок палубы кораблей, рассыплется снежным сахаром, покатится автомобильными шинами искусственного каучука, зашлепает галошами, с тихим гулом помчится по валам ротационных машин, польется коричневой патокой в коровьи кормушки, пролезет тысячами чудесных превращений в нашу хозяйственную жизнь и в наш обиход. И даже его степенство Беляев, может быть, поперхнется в ресторане (рюмочкой водки), когда буфетчик сообщит, что напиток из бывшей его карельской сосенки.