Мой учитель Лис. Книги 1-4 - Андрей Олегович Белянин

— Га, Лисицын! От же как знал, что ты тут будешь. Залезай уже, хлопчик вона зубами терскую лезгинку отплясывает. Поехали!

— И пожалуйста, с песней, — не веря собственным ушам, сказал я.

Месье Ренар покосился на меня с невольным уважением, но ничего не сказал, просто закинул наши саквояжи в кеб и пропустил меня вперёд. Фрэнсис поддал пару, нажал на гудок, и громоздкая машина заскрипела колёсами по мостовым родного Лондона.

Как при лужку, при лужке,

Во широком поле,

При знакомом табуне

Конь гулял на воле.

Ты гуляй, гуляй, мой конь,

Пока не споймаю, а споймаю,

Так взнуздаю шёлковой уздою!

Он попал в тему! Вот почему-то именно сегодня, в холод и дождь, бодрый песенный ритм, схожий с ритмом копыт несущегося скакуна, вызывал ответное горячее биение сердца и необъяснимую тёплую дрожь, разносящуюся по всему телу.

Когда мы наконец добрались до дома, я искренне, от души поблагодарил рыжего донца за репертуар и поддержку. Фрэнсис жутко засмущался, хлопнулся со мной копытом об ладонь в знак вечной дружбы и уехал, потребовав от Лисицына «беречь хлопчика!».

Нам открыл Шарль с левой рукой на чёрной перевязи, совершенно бледный, словно холодные сливки, так же за секунду до стука электрического молотка. Должен признать, после эдинбургской поездки на меня, видимо, набежала некая волна сентиментальности, и я почувствовал жгучее желание пожать ладонь этого благородного человека.

К моему изумлению, Лис первым подал пример:

— Шарль, старина, как я рад тебя видеть! — Он, не стесняясь, обнял лысого дворецкого.

— С возвращением, месье.

— И я рад вас видеть. — На секунду мне показалось, что мои слова звучат как-то очень уж дублирующе и потому, наверное, не столь искренне, но дворецкий вдруг молча и крепко обнял меня. Это было… приятно.

Я ведь уже почти забыл, как это бывает. Отец редко обнимал меня. Нет, не от чопорности или равнодушия, он любил меня, просто отец был невероятно застенчивым человеком. Зачем я вам это рассказываю, пресвятой электрод? Разве это может хоть кому-то быть интересно… уф…

— Месье, ваш ужин готов.

Мы оба одновременно поклонились старому французу. Должен признать, что, когда мы вошли в дом, всё внутри оказалось починено, отмыто, приведено в порядок, поставлено на ноги, и вообще в прихожей переклеили обои, так что они даже стали лучше, чем до взрыва. А в остальном, надо признать, наше жилище не так уж и пострадало. Бо́льшая часть взрывной волны ушла на улицу.

В любом случае то, что сделал старый француз в наше отсутствие, казалось невероятным. Мой наставник лишь раз одобрительно кивнул дворецкому. Тогда я ещё не знал, что в их взаимоотношениях это была высшая форма благодарности. Я просто был маленьким.

— Шарль, увеличьте выплаты за этот месяц вдвое.

— Благодарю, месье.

— Тренировки мальчика отложим ненадолго.

— Но, месье, я готов…

— Позвольте мне решать, когда и на что вы готовы, старина, — через плечо бросил месье Ренар. — А покуда Майкл будет наслаждаться коротким отдыхом, а вы лечением.

— Сэр, если дворецкому нужна помощь, я готов! — честно предложил я.

Мой учитель обернулся, подумал и кивнул.

— Мальчик абсолютно прав, пока больная рука не придёт в норму, он в вашем распоряжении. Я освобождаю его от обязанностей секретаря. Тем более что по большому счёту нам сейчас всё равно нечего делать.

Если бы тогда месье Ренар знал, как он был не прав. Не в плане меня, а в смысле того, что нам «нечего делать». Уже утром следующего дня нас посетил с рабочим визитом инспектор Хаггерт из Скотленд-Ярда. Он был один, без своего верного добермана.

Разговор получился не очень долгим, примерно полчаса спустя инспектор ушёл, оставив нас с Лисом в глубоком раздумье. И уж поверьте, нам было о чём подумать.

— Сэр, если я правильно понял, то ваш старый знакомый из Британского музея заплатил целой группе общественно опасных лиц, чтобы убить всех нас?

— Получается, да.

— Но это не может быть правдой!

— Само собой, разумеется, нет, — почёсывая за ухом, пробормотал мой учитель. — Я, наверное, сто лет знаю этого книжного червя. Мы играли с ним во взаимную ненависть, потому что это забавно, не более, тем не менее (игра слов!) я ни за что не могу поверить, что старина Уорен мог хотя бы раз всерьёз задуматься о причинении мне физического вреда.

— Возможно, его кто-то подставил?

— Мы не узнаем этого, пока не поговорим с ним.

— А это невозможно, — резюмировал я.

Дело в том, что, по словам инспектора, на данный момент подозреваемый библиотекарь находился не дома, не в тюрьме, а в закрытой палате психиатрического отделения больницы «Чаринг-Кросс». Полиция была бессильна, чёрная карета с крепкими санитарами прибыла первой.

— Вытащить человека, попавшего в психушку в Лондоне, за гранью возможностей и Бога и человека.

— Ты прав, мой мальчик.

— Сэр, я уверен, что вас не пустят даже для допроса пациента.

— Хм… возможно.

— А ещё я слышал, что в этой клинике всех лечат лоботомией. Они вскрывают череп, а потом с помощью молотка и зубила делают из человека тихий овощ.

— В целом именно так. — Лис задумчиво отставил в сторону чашку кофе. — Пациенту выбривается голова, потом высверливается дырка в черепе и рассекается нужная доля мозга, которая, по мнению врача или врачебного консилиума, отвечает за безумие. Ты в курсе, каков процент выздоровевших?

— Нет. Но надеюсь, хотя бы…

— Ноль! Один большой жирный ноль, Майкл, — на мгновение вскинулся месье Ренар. — Они просто изуродуют библиотекаря, если нам не удастся вытащить его на свободу. И, как ни обидно, Скотленд-Ярд ни в чём нам не поможет, у них связаны руки.

— Беда…

— Но, с другой стороны, и мешать не будет, — многозначительно подмигнул мне мой наставник. — Дай-ка мне подумать с полчасика. У тебя ведь есть чем заняться в мастерской?

Ну само собой, я всегда хватался за любую возможность побыть наедине с самим собой и своими идеями. Электричество и его практически безграничные возможности всегда манили меня.

Как вы помните (надеюсь, но вы не обязаны!), под мою полицейскую дубинку уже был маленький предзаказ, а я всё ещё считал, что она нуждается в небольших, но существенных доработках. К тому же мне хотелось попутно довести свой «электрический ботинок» до полного совершенства.

Я думал, что если установить на обуви маленький шпенёк регулятора мощности, то можно было бы чётко определять, когда ударом ноги достаточно отпугнуть надоедливого воришку-енота, а когда есть необходимость надолго