Конев. Солдатский Маршал - Сергей Михеенков

Военные историки часто повторяют такую байку. Когда Гитлер спросил начальника Генерального штаба сухопутных сил генерала Цейтцлера, что в ближайшее время, в обстоятельствах полной распутицы и разлива рек, могут предпринять русские, тот ответил вопросом: «Мой фюрер, представьте, что вы русский, что бы вы сделали сейчас?» Цейтцлер ожидал, что Гитлер скажет: «Пошёл бы в наступление». Но Гитлер, всё ещё переживая поражение под Корсунем, ответил: «Ничего».

Этот разговор произошёл после того, как полковник Генштаба начальник разведотдела «Иностранные армии Востока» Рейнхард Гелен доложил неприятную информацию, полученную из разведдонесений, от пленных и в результате анализа данных агентурной разведки: «Русские готовы осуществить операцию на окружение немецкого южного фланга. С этой целью в ближайшее время 1-й Украинский фронт предпримет крупномасштабное наступление против нашего 59-го корпуса южнее Припятских болот, чтобы ударить в направлении на Польшу. Одновременно они повернут на юг к Днестру, чтобы обойти немецкий южный фланг. 2-й Украинский фронт Конева будет наступать из района Звенигородки с целью прорвать ослабленную 8-ю армию, ударить в направлении Румынии и совместно с 1-м Украинским фронтом окружить силы наших 1-й и 4-й танковых армий, которые ещё находятся восточнее Днестра».

Гелен, которого после войны назовут шпионом века, на этот раз был поразительно точен в своих прогнозах и выводах.

Утром 4 марта 1944 года в наступление ринулись войска 1-го Украинского фронта. Ими командовал маршал Жуков.

Спустя сутки, на рассвете 5-го числа, атаковал Конев.

Ставка планировала добить противника, который всё ещё удерживал некоторые районы Правобережной Украины.

Левее наступали армии и корпуса 3-го Украинского фронта генерала Малиновского[77].

3-й Украинский продвигался на Одессу. 2-й Украинский — на Умань и далее к Днестру.

Как всегда бывало перед наступлением, Конев с офицерами штаба объездил, обошёл и облазил всю передовую в поисках наиболее выгодного места для предстоящего прорыва. Наконец оно было найдено между сёлами Русаловка и Стёбное. Определена ширина наступления — 25 километров.

Перед Коневым вновь стояли части 8-й немецкой армии, а также подразделения 6-й армии. 400 тысяч солдат и офицеров, около 3500 орудий и миномётов, 450 танков и штурмовых орудий и около 500 самолётов. Разведка определила уязвимое место в порядках войск противника — оборона неглубокая, местами около 6—8 километров. Две-три позиции траншейного типа.

2-й Украинский фронт к моменту наступления имел 480 тысяч активных штыков, 8890 орудий и миномётов, 670 танков, 551 самолёт. Слабым местом оставались малокомплектные дивизии, многие из которых после недавних боёв имели половинный состав.

Наступали двумя ударами. Главный из района Черемисское, Ольховец на Умань и далее к Днестру и Яссам. Вспомогательный удар — силами левого крыла на Ново-Украинку. Оперативное построение — в два эшелона.

За первые три дня наступления войска основной группировки прорвали немецкую оборону и начали развивать удар силами подвижных частей. Прорыв был сделан на глубину до 50 километров, и до 80 километров были свёрнуты оголённые фланги противника.

Через три дня удар нанесла вспомогательная ударная группа левого крыла. В первый же день и здесь был достигнут успех.

Но главные события происходили под Уманью. Здесь наши танковые части столкнулись с 11-й, 13-й и 14-й танковыми дивизиями противника. В районе станции Поташ произошло встречное танковое сражение. Немцы потеряли в нём почти всю свою бронетехнику. Трофейные команды насчитали в полях, на дорогах и в балках около 500 немецких танков. Некоторые были брошены экипажами после того, как моторы выработали всё горючее, а в зарядных ящиках не осталось снарядов. По воспоминаниям участников сражения под Уманью, несколько трофейных танков были заправлены горючим, укомплектованы экипажами и вступили в бой в составе наших танковых бригад и корпусов.

К исходу 9 марта командующий 40-й армии генерал Жмаченко[78] шифром сообщил: вышли на рубеж Сарны, наступление продолжаю.

27-я армия генерала Трофименко, продвигаясь слева уступом, тем временем достигла рубежа Христиановки.

Как всегда, темп задавали танкисты. Это был уже не 1941 год. 6-я армия генерала Кравченко[79] обходным манёвром глубоко продвинулась вперёд и ворвалась в Христиановку.

52-я армия 9 марта вела бои за Умань.

2-я танковая армия к утру 10 марта при поддержке частей 5-й гвардейской танковой и 52-й армии полностью овладела Уманью.

Только на второй день Конев догнал свои передовые части. Его машина въехала в Умань. Он помнил этот южный городок довоенным, с прекрасным Софиевским парком, где было много сирени. Теперь кругом дыбились щербатые руины домов, улицы загромождали подбитые танки и самоходки, валялись трупы немецких солдат.

Из штаба 53-й армии сообщали: по фронту наступления армии наблюдаем общий отход противника. Та же картина была и на других участках. Началось оперативное преследование отступающих немецких войск.

Впереди был Южный Буг. И Конев бросил вперёд подвижные отрады с целью захвата мостов, бродов и переправ.

Отход немцев местами превращался в бег. Извечный спутник такого отступления — паника. Она пронизывала войска со скоростью бронебойного снаряда и уничтожала боевой дух и волю к сопротивлению. Группы «тридцатьчетверок» 2-й и 5-й гвардейской танковых армий настигали бегущих. Тех, кто поднимал руки, отправляли в тыл. Остальных накрывала грохочущая лавина до блеска отшлифованных траков. Следом за танками к переправам спешили отрады преследования: пехота на подводах, лёгкая артиллерия на конной тяге, сапёры, миномётчики. Вот что собой представляли передовые отрады.

Уже к вечеру авангарды вышли к Южному Бугу, захватили переправы и с ходу переправились на южный берег, заняли крупные опорные пункты противника — районные центры Джулинка и Гайворон.

Порой на переправах вспыхивали короткие кровавые схватки. Стремительные «тридцатьчетверки» настигали отходящего противника прямо на понтонах и мостах. Иногда группы немецкой пехоты и танки выходили к переправам, уже занятым нашими войсками. Случалось, немцы взрывали мосты в тот момент, когда на них выскакивали русские танки и отрады преследования. Инженерные части, тоже продвигавшиеся вперёд, тут же приступали к разминированию местности и ремонту переправ.

Особенно отличились во время боёв за переправы и при захвате плацдармов на южном берегу реки танкисты 2-й танковой армии генерала Богданова[80].