Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

Умеренное и постепенное смягчение законов, дающих Великобритании монополию торговли с колониями, пока она не будет сделана в значительной степени свободной, представляется единственным средством, которое может избавить Великобританию на будущее время от этой опасности, которое может позволить ей или даже вынудить ее перейти, хотя и с меньшей прибылью, к другим занятиям, которое, наконец, постепенно сократит одну отрасль ее промышленности и расширит все другие и таким образом сможет постепенно восстановить то естественное, здоровое и надлежащее соотношение между всеми различными отраслями промышленности, какое необходимо устанавливает полная свобода и которое она одна в состоянии сохранить. Открытие сразу колониальной торговли всем нациям могло бы вызвать не только некоторые временные затруднения, но и значительные длительные потери для большей части тех, кто в настоящее время участвует в ней своим трудом или капиталом. Внезапное лишение работы даже одних только кораблей, которые ввозят 82 000 бочек табаку, превышающие потребление Великобритании, очень сильно дало бы себя почувствовать. Таковы несчастные последствия всех регулирующих мер меркантилистической системы! Они не только вызывают очень опасное расстройство политического организма; расстройства эти такого характера, что часто бывает трудно устранить их, не вызывая, по крайней мере временно, еще больших расстройств. Поэтому мы должны предоставить мудрости будущих государственных деятелей и законодателей решить, каким именно образом должна быть ко- лониальная торговля постепенно открыта, какие ограничения должны быть отменены в первую и какие в последнюю очередь или каким образом должна быть постепенно восстановлена естественная система полной свободы и справедливости.

Пять различных событий, непредвиденных и не имевшихся в виду, очень счастливо содействовали тому, что Великобритания не почувствовала так сильно, как это всеми ожидалось, полного отстранения от очень важной ветви колониальной торговли, длящегося уже более года (с 1 декабря 1774 г.), а именно от торговли с двенадцатью объединенными провинциями Северной Америки. Во-первых, эти колонии, готовясь к своему соглашению об отказе от ввоза, совершенно очистили Великобританию от всех товаров, пригодных для их рынка; во-вторых, чрезвычайный спрос испанского флота поглотил в этом году многие товары Германии и северных государств, в частности полотно, которые обычно конкурировали даже на британском рынке с мануфактурными изделиями Великобритании; в-третьих, мир между Россией и Турцией вызвал чрезвычайный спрос со стороны турецкого рынка, который во время расстройств в этой стране и крейсирования русского флота в Архипелаге снабжался очень скудно; в-четвертых, в течение некоторого времени из года в год возрастал спрос северных государств Европы на мануфактурные изделия Великобритании, и, в-пятых, недавний раздел Польши, открыв рынок этой обширной страны, прибавил в этом году чрезвычайный спрос ее к возросшему спросу северных стран. Все эти события, исключая четвертое, по природе своей отличаются временным и случайным характером, и отстранение от столь важной ветви колониальной торговли, если, к несчастью, оно затянется на более продолжительное время, может все еще вызвать некоторые затруднения. Однако эти затруднения, поскольку они наступят постепенно, будут ощущаться не столь остро, как если бы они проявились сразу, а за это время труд и капитал страны смогут найти новое занятие и направление, предупреждая, таким образом, возможность сколько-нибудь значительного роста указанных затруднений.

Таким образом, монополия колониальной торговли, поскольку она отвлекала к себе гораздо большую долю капитала Великобритании, чем это было бы при отсутствии ее, во всех случаях отвлекала его от внешней торговли для нужд потребления с соседней страной к такого же рода торговле с более отдаленной страной, во многих случаях — от непосредственной внешней торговли для нужд потребления к торговле, ведущейся обходным путем. Следовательно, во всех случаях она отвлекала капитал от того направления, при котором он занимал бы большее количество производительного труда, и давала ему направление, при котором он может занимать гораздо меньшее количе- ство труда. Помимо того, приспособляя к одному только специальному рынку столь большую часть промышленности и торговли Великобритании, она сделала общее состояние их более неустойчивым и менее обеспеченным, чем это было бы при приспособлении ее производства к большему количеству различных рынков.

Мы должны тщательно различать действия колониальной торговли и действия монополии колониальной торговли. Первое всегда и обязательно благотворно, второе всегда и обязательно вредно. Но первое настолько полезно, что колониальная торговля, даже будучи монополизирована и несмотря на вредные последствия этого, все же в целом остается благотворной, и притом очень благотворной, хотя и в меньшей степени, чем это было бы при отсутствии монополии.

Действие колониальной торговли в ее естественном и свободном состоянии должно выражаться в открытии обширного, хотя и отдаленного, рынка для той части продукта британской промышленности, которая может оказаться превышающей спрос более близких рынков, а именно — рынков Европы и стран по побережью Средиземного моря. В своем естественном и свободном состоянии колониальная торговля, не отвлекая от этих рынков ни малейшей доли продуктов, обычно отправлявшихся туда, поощряет Великобританию постепенно увеличивать избыточный продукт, постоянно предлагать новые эквиваленты для обмена. В своем естественном и свободном состоянии колониальная торговля имеет тенденцией увеличивать количество производительного труда в Великобритании, ни в малейшей степени не изменяя при этом направления, в каком он раньше затрачивался там. При естественном и свободном состоянии колониальной торговли конкуренция всех других наций не допускает повышения нормы прибыли выше обычного уровня как на новом рынке, так и в сфере новых занятий. Новый рынок, ничего не отвлекая от прежнего, создает, если можно так выразиться, новый продукт для своего собственного снабжения, который образует новый капитал для нового производительного употребления, которое, в свою очередь, ничего не отвлекает от прежнего капитала.

Напротив того, монополия колониальной торговли, устраняя конкуренцию других наций и этим повышая норму прибыли на новом рынке и при новом вложении капитала, отвлекает продукт от прежнего рынка и капитал от прежнего употребления. Признанная цель монополии — увеличение нашей доли в колониальной торговле сверх той, какую мы имели бы в нормальных условиях. Если бы эта доля не увеличилась сравнительно с тем, какою она была бы при отсутствии монополии, не было бы причины устанавливать последнюю. Но все то, что искусственно привлекает в отрасль торговли, обороты которой медленнее, чем в большей части других отраслей, большую долю капитала какой-либо страны, чем естественно притекало бы в эту отрасль, неизбежно уменьшает против нормального количества производи- тельного труда, ежегодно затрачиваемого в ней, уменьшает общий годовой продукт земли и труда. Монополия понижает доход жителей этой страны сравнительно с его естественными размерами и таким образом уменьшает их способность к накоплению. Она не только всегда препятствует их капиталу содержать такое количество труда, которое он содержал бы в противном случае, но и препятствует его возрастанию столь быстрым темпом, каким он возрастал бы в противном случае, и, следовательно, содержанию еще большего количества производительного труда.

Тем не менее естественные благотворные последствия колониальной торговли более чем уравновешивают для Великобритании дурные последствия монополии, так что монополия вместе с этой торговлей, даже в том виде, как она в настоящее время ведется, очень выгодна. Новый рынок и новые приложения производительности труда, открытые колониальной торговлей, гораздо более обширны, чем та доля прежнего рынка и прежних приложений труда, которые утрачены благодаря монополии. Новый продукт и новый капитал, созданные, так сказать, колониальной торговлей, дают в Великобритании содержание большему количеству производительности труда, чем то, которое могло лишиться занятия благодаря отливу капитала от других отраслей торговли с более быстрым оборотом. Но если колониальная торговля, даже в том виде, как она ведется в настоящее время, выгодна Великобритании, то это отнюдь не в результате монополии, а вопреки ей.

Колониальная торговля открывает новый рынок главным образом для мануфактурных изделий Европы, а не для ее сырых продуктов. Сельское хозяйство — занятие, наиболее подходящее для всех новых колоний, занятие, которое дешевизна земли делает более выгодным, чем всякое другое. Поэтому колонии располагают в избытке сырым продуктом земли и, вместо того чтобы ввозить его из других стран, обычно имеют значительные излишки его для вывоза. В новых колониях сельское хозяйство или отвлекает рабочие руки от всех других занятий, или удерживает их от перехода к каким-либо другим занятиям. У них налицо мало рабочих сил, которые можно было бы уделять на производство необходимых мануфактурных изделий и совсем не для производства предметов, служащих для украшения. Они находят, что большую часть этих изделий им дешевле покупать у других стран, чем производить самим. Поощряя европейскую мануфактурную промышленность, колониальная торговля косвенно поощряет европейское земледелие. Владельцы мануфактур в Европе, которым эта торговля дает работу, образуют новый рынок для продукта земли, и, таким образом, благодаря торговле с Америкой значительно расширяется самый выгодный из всех рынков — внутренний рынок для зерна и скота, для хлеба и мяса Европы.