Забытая федерация - Алексей Поганец

времени стало уходить на малышку. Хотя покривлю душой, что время уходило всё. Ведь у нас был штат нянек. Хорошая штука няньки. Можно было, конечно, все на них свалить, но ревность, что ли, какая-то заставляла чаще заниматься ребенком, особенно Ви не отходила от нее. И правильно, а то неизвестно, кого ребенок назовет мамой, няньку или Ви. И кстати, успокоить малышку могла только Ви.

Первую неделя прошла в спорах, как назвать ребенка. Я, конечно, тоже предлагал имена. Но даже не пытался отстаивать свои версии. По-моему, Остроухая предлагала так же. Ну единственное, что я пытался отстоять, называть просто Малышкой. Мое предложение Ви почему-то восприняла в штыки. Нет и все.

– Да ну, почему нет?

– Просто нет.

– Ну объясни.

– Вот вырастет, займет должность высокую, а у нее имя Малышка. Нет!

– Ну давай Малышка на вашем языке.

– Нет!

– Ну на нашем.

– Никто не выговорит это имя. И нет!

Ну и похожие споры у нас проходили до тех пор, пока кто-то не начинал закипать, при этом мы молча откладывали вопрос на завтра. А завтра начиналось все сначала. Я бы, честно, уже согласился на те первые имена, что предлагала Ви, но я их не мог запомнить, а те ее варианты, что она предлагала сейчас, были не просто слова, а набор щелкающих звуков. Ну пусть хоть как назовет на стандартном, и я соглашусь. Ну вернее, думал, что соглашусь, но не думал, что Ви додумается до слова «Дражайшая». Оказывается, это у них распространенное имя, и ничего такого зазорного в том нет, но я такое просто не пропущу. В общем, я вновь был против. На мои предложение типа Солнышко тоже шквал критики.

Дошло до того, что Ви сказала:

– Осталось два дня. Если мы не дадим имя в этот срок, то плохая примета, сегодня обязательно нужно дать имя. Потому никуда не пойдем, пока не назовем.

Ожидался большой спор. Не страшно, я решил, что уступлю, я все-таки поумнее чуть, значит, первым в споре уступать должен, так меня мать учила, когда я спорил с младшей сестренкой. Тогда это работало, и сейчас должно сработать. Я себя настроил уступить всему, я уже на все согласен был, но Остроухая выдала вообще непереводимый вариант.

– Я всю ночь не спала и решила, что хочу назвать Воскресшая.

Я чуть не подавился.

– Тьфу на тебя, чего тебе в голову только не лезет.

– Пусть это даже будет на вашем языке, как это звучит?

– На нашем плохо звучит. Очень плохо.

– Тогда на древнем.

– Нет, на древнем тоже плохо.

– Произнеси.

Я, чтоб отвязалась, на автомате начал произносить:

– Анастас…

И осекся, пронзенный догадкой. Пусть слога произносились с большим акцентом, но это имя Анастасия, и по-моему, даже на Земле это обозначает возрожденная.

– Ты чего замолчал?

– Есть у меня имя, только оно обозначает возрожденная, а не воскресшая.

– Давай, так даже лучше.

– Анастасия.

– Анастасия, – повторила Ви очень четко, совершенно спокойно, без коверканья звуков. – Ты знаешь, а оно ей подходит. Как сокращенно? Настя, Настенька.

Я уставился на Остроухую, то она не может выговорить даже звук «А», а теперь свободно произнесла имя, даже производные узнала откуда-то.

– Что? – делано встрепенулась она.

– Базу по языку себе залила? – спросил я на русском.

– Если бы знал, какую дорогую, – ответила Ви по-русски. Как приятно это было слышать, я даже притянул и прижал Остроухую к себе.

– Зачем тебе это?

Я ведь знал, что объем импланта памяти не бесконечен, и подряд все базы учить могут только те, у кого древний имплант, как у меня. Значит, Ви пожертвовала чем-то ради меня.

– Хотела знать, что за заклинания ты говоришь, когда мизинцем ноги об углы ударяешься. Ладно, хватит о нас, так называем Анастасией?

– Ты знаешь, это имя ей действительно подходит, но, что ты так резко на Возрожденной стала настаивать?

– Считай, мне сон приснился. Содружество не всегда конфедерацией было, одно время по праву, считающимся золотым, это была империя, и управляла ею императрица. Вот в честь нее так и назовем.

– Все, оформляю официальные документы, не отвлекай.

Если честно, как будто мешок с плеч упал, такое дело сделали.

Еще одно дело, которое так у меня толком и не выходило, а именно проникновение в астрал. На планетах почему-то худо-бедно получалось, а в пустоте ни в какую. По-моему, моя уверенность, что когда-нибудь получится, сменилось уверенностью, что это не каждому дано, и я в этом деле достиг потолка. А если быть совсем честным, то мне это стало не интересно.

Но если бы все было так просто.

И вот вчера Сенсей вызвал меня на серьезный разговор.

– За леность и праздность объявляю тебе выговор. Если за три дня не выйдешь в астрал, я признаю, что ошибся в тебе, и тебя отчислю. Дальнейшее обучение без этого бесполезно.

На миг появилась радость, наконец-то как нормальный человек вставать буду, обрасту жирком. Но это лишь на миг.

– Подскажите путь, – немного витиевато, но главное не в лоб, я попросил помощи.

– Ты должен найти пути сам. На три дня освобождаешься от тренировок. Да, и от еды. Закрывайся в темной комнате и пробуй. Найдешь меня, а не найдешь, то прощай.

Ну какую-никакую подсказку я получил. Терять учителя очень не хотелось.

Объяснив Остроухой, что того требует обучение, закрылся в местном карцере, без еды воды и освещения на трое суток. Замок выставил так, что он автоматически откроется только через три дня. Никто его, даже я сам, открыть не сможет. Итак, приступим.

Какая красота, никаких проблем, тишина, местные звуки сюда не доходят. Едва уловимая вибрация, так она только успокаивает.

В общем, я продрых часов пятнадцать, а теперь пялился в полнейшую темноту. Ну хочешь не хочешь, а заниматься нужно. А что мне известно о медитациях? Да толком ничего. Если меня и выкидывало в астрал, то, наверное, не благодаря моим усилиям. Я знал, что нужно делать, чтобы удержаться там, а что делать, чтобы попасть туда, я не знал. Ну были, конечно, какие-то обрывки знаний от йогов, различных методик, ключей и других развлекательных программ по ТВ.

Так вот что я понял, что для того чтобы удержаться в астрале, нужны постоянные действия и ощущения, действия обманывают встроенную защиту моей души или духа. Есть ощущение, что что-то происходит, дух не понимает, что находится не в теле, отклик есть. Как только ничего не происходит, сразу автоматические системы кричат «аларм», и дух возвращается в тело. Значит, чтобы выйти из тела, мне нужно перестать получать отклик из тела, и заместить этот отклик откликом духа напрямую. Говоря проще, нужно максимально расслабиться. Что-то вспомнилось, вроде из йоги. Максимально напрягаю левую ногу до колена, расслабляю, теперь правую. Теперь левую ногу целиком напрягаю, резко расслабляю. Теперь левую так же. Помогает? Вроде помогает, ноги тяжелеют. Теперь так же с руками. Теперь, чтобы расслабить