Уникумы Вселенной - 1 - Юрий Иванович

- Тогда идите и повторяйте, а заодно заучите списки предметов в каж­дом тайнике!

Она хотела вспылить, но осадила себя и подумала: "Самое интересное уже позади, а учить мне ещё массу бумажек. Не буду его злить, а то ещё добавит! Хотя... слишком уж он странно себя ведёт! И как такой неуравновешен­ный человек добился такого высокого положения? Ума не приложу!"

- Хорошо! - сказала она вслух и стала опускаться по лесенке. - Большое вам спа­сибо за интереснейший и содержательный показ такого знаменательного события.

Советник пробурчал нечто нечленораздельное и отвернулся. Он разозлился ещё больше. "Ну, зачем? И почему? Я так себя веду? Сам себя не узнаю. Вероятно - нервы! Совсем расшалились! Всё! Решено! После Хардии беру отпуск и еду на острова! Отдохну, как следует!"

Весь следующий день, понедельник, прошёл в самых интенсивных приготов­лениях к предстоящему полёту трёх самолётов в Хардию. Такого количества пассажиров одно­временно Океания ещё не отправляла ни разу в своей истории. Помимо дипломатических представителей самого высокого ранга на бракосо­четание Бутена и Айни направлялось бесчисленное количество среднего и обслуживающего персонала. И каждый имел свой внушительный багаж. Это вдобавок к спецгрузам, оборудованию, подаркам от Ведущих для новобрачных и т.д. и т.п.

Юниус просто выбился из сил. И всё потому, что вникал в каждую мелочь, чуть ли не лично пытался уложить каждый тюк, ящик или сумку. В ужасе от непомерного количе­ства грузов он нервничал сам, нервировал подчинённых, и в результате у него сложилось впечатление острой нехватки времени.

Подъехавший, уже чуть ли не в сумерках, Главный Ведущий по контактам с дру­гими народами, минут двадцать наблюдал за метушнёй и излишней напря­жённостью и, в конце концов, отозвал своего зама, предложив прогуляться по аэродрому. Видя, что Юниус с болью в глазах оглядывается на освещенные уже прожектерами самолёты, Тасон сказал:

- Не сомневайся, там и без тебя управятся!

- А если не управятся?

- Значит, плохо мы их к этому готовили,- со вздохом проговорил его шеф, медлен­ным шагом уходя всё дальше и дальне от шума и гомона погрузки. - Но сейчас уже поздно что-либо исправлять, а сам ты не разорвешься.

Несколько минут они шли молча, думая каждый о своём, а возможно об од­ном и тем же. Скорей всего так оно и было, потому что когда Тасон загово­рил, Юниус совсем не удивился теме.

- Как Абелия? Ввёл в курс её обязанностей?

- Конечно. Вроде справляется. Загрузил по максимуму. Только...

- Есть трудности?

- С дисциплиной у неё совсем нелады. Сегодня, например, дал распоряжение: один чемодан и две сумки. Не больше! Ограничения на багаж просто необходимы: самолёты не безразмерны. А она привезла два чемодана! Три сумки! И ещё целых два ящика с кни­гами! И пока я отвлёкся, стала грузить это всё в багажное отделение! Ну что ж это такое?!

- Да... Безобразие... - поддержал Тасон своего подчинённого. Но тон ска­занного со­всем расходился со смыслом. И Юниус прекратил жаловаться, осознав, что не к тому об­ратился за поддержкой. И через минутку шеф продолжил свою мысль: - Но ведь ты пре­красно понимаешь: она не рекрут-новобранец, кото­рый должен стоять перед тобой навы­тяжку и ловить каждое брошенное тобой слово. Она историк и согласилась нам помогать на самых простых и добро­вольных началах. То есть она просто с нами сотрудничает, де­лится своими знаниями. И это мы в ней нуждаемся, а не она в нас. Вдобавок ко всему, она - женщина, - услышав возмущенное фырканье своего зама, Тасон усилил голос: - Да, да! И женщина очень молодая и очень красивая. И почему бы ей, не взять с собой чемодан лиш­них платьев? На таком бракосочетании она впол­не может найти для себя подходящую пару, познакомиться с кем-нибудь при­личным и пристойным.

- Ой! Да куда там! - с иронией протянул Юниус.

- Зря ты так. Она бы уже давно была замужем...

- Вообще-то - да, - тон советника стал извиняющимся. - Я читал её досье.

В этот момент они подошли к краю чаши аэродрома, обращенному в сторо­ну го­рода. Даже им, родившимся и выросшим в Океании и привыкшим к гигантским высотам, пришлось взяться руками за ограждающий леер. Бездонная, казалось, пропасть разверз­лась у их ног. Только пересилив себя и перегнувшись можно было рассмотреть далеко внизу слабо освещенные чёрточки многочисленных кораблей, барж и лайнеров, бороздя­щих воды внутреннего рейда.

А прямо перед ними был Город. Он был так красив, неповторим, сказочен и вели­чественен, что мысли вылетали из головы, всё забывалось и время оста­навливалось. Можно было только замереть и любоваться. Упиваться созерцанием гигантских, освещён­ных ярким электрическим светом Стен, немыслимо стройных и прекрасных строений и верхней частью тускло мерцающей Пирамиды. Прямо за городом и по обеим сторонам высились колоссальные и завораживающие своей массивностью и несокрушимостью ис­полинские тела трёх других Бастионов. И всё вместе - Хрустальный Город. Только неко­торые его де­тали можно было рассматривать часами, если не сутками. И очень редко уда­валось охва­тить одним взглядом сразу всё. Почти всё, что было построено и возведено во­к­руг зага­дочной и таинственной Матери-Пирамиды. Если такое случалось, некоторые впадали про­сто в транс и фактически переставали соображать. Для них совершенно про­падало чувство времени и осознания реальности.

Тасон и Юниус были не из таких. Они видели подобное и раньше. К тому же неод­нократно. Но даже им понадобилось минут десять, для того, что бы прийти в себя и вер­нуться к прерванному разговору.

- Не мелочись, - задумчиво проговорил Главный Ведущий. - Жизнь состоит из го­раздо больших и значимых событий. Старайся акцентировать своё вни­мание именно на них, не распыляйся.

- Но иногда некая деталь, мелочь может изменить всю последующую жизнь,- так же задумчиво ответил советник.

- Конечно, бывает и так. - Тасон улыбнулся о чем-то, вспоминая. - Например: кто бы мог подумать, что одно единственное слово, сказанное мной, послужило началом к дружбе, продлившейся всю жизнь. - Увидя, что зам в заинтересованности повернул к нему своё лицо, продолжил: - Я тогда был молод, и только начинал работать в нашем ведом­стве. И по каким-то делам пробегал возле смотровой площадки Восточного Бастиона. Как всегда замер, постоял, полю­бовался Городом и собрался, было, нестись дальше, как уви­дел рядом стоящего худенького юношу. У того уже слезились глаза, но он никак не мог отор­ваться от созерцания. И я у него спросил: "Красиво?" Он даже не взглянул на меня, а только поднял руку и спросил: "А что это?" Я объяснил. Он опять спросил. Потом ещё и ещё. В конце концов, он спохватился, обернулся ко мне и, извинившись, представился. Так мы познакомились. Он оказался молодым врачом из Хардии, приехавшим к нам на практику. Этот врач ненавидел рабовладение и преклонялся перед нашей демократией. Через некоторое время наше знакомство переросло в дружбу и продолжается до сего­дняшних дней.