Игры чародея, или Жезл Ниерати - Дмитрий Браславский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну хорошо, хорошо. А боги не боялись, что пока Жезл у одного из жрецов, его Господин оказывается полновластным хозяином Нетерты? — Бальдр с удивлением почувствовал, как история начинает его увлекать.
— Не боялись, потому что каждый из них наложил на Жезл свою «печать». Ну, по крайней мере, это слово ближе всего к истине. И воспользоваться Жезлом можно было, лишь сняв все три печати, никак не иначе.
— Красиво, — кивнул Бальдр. — Словом, подстраховались со всех сторон.
— Не оригинально, но действенно, — согласилась Рыжая Молния. — Так вот, за десять дней до катастрофы настал черед Фай-дэ.
— Странное имя, — нахмурился Бальдр. — Он не был человеком?
— Она, — поправила Рыжая Молния. — Не знаю. Однако персонаж реальный: Лииль проверял, на одной из стен столичного храма Повелителя Ночи действительно значится: «Фай-дэ, жрица».
— Просто жрица? Ни ранга, ни должности?
— Да, странно. Но тем не менее. И это не все: в ночь накануне катастрофы Фай-дэ была низложена.
— Кем? — оторопел Бальдр. — Кто вообще вправе низложить жрицу?
— Сегодня — синклит ее Ордена. Или сам бог. В те дни — не знаю. И обрати внимание: не совсем ясно, что значит «низложена». Потеряла сан? Или, что более вероятно, ее вывели из Триумвирата?
— А почему?
— Здесь все. Дальше можешь сам добавить щепотку туманных намеков и посолить по вкусу. Якобы то, что Фай-дэ отказалась расстаться с Жезлом Ниерати, и привело к гибели города: двое других членов Триумвирата заблокировали его Силу. Но есть и другой вариант: Фай-дэ прихватила Жезл, когда все «печати» с него были сняты, — и он исчез.
— И она не отдала Жезл своему преемнику? Сомнительно, нет?
— Ну, что толку фантазировать… На следующий день Нетерты не стало, и Жезл перестал интересовать кого бы то ни было. Подозреваю, мне потому про него и рассказали.
— И кто же, если не секрет?
Тихий стук в дверь не дал им договорить.
— Госпожа Пээ, господин Бальдр, — почтительно прошелестел слуга, — господин Лииль просил вас к нему зайти. Обоих. И так быстро, как вы сможете.
* * *Талисса застыла.
— Так что это? — спросил наконец гном.
— Пока не знаю. — Увидев, что потолок не рухнул ему на голову, мессариец вновь оживился. — Едва ли гадость какая: не станут же они в собственном склепе…
Комнату начало медленно заливать призрачное колдовское сияние.
— Ну, что я говорил! Ничего страшного!
— Ты бы это… — попросил Мэтт. — Держался бы, что ли, поближе к тем, кого боги еще не лишили разума. Торрер, присмотришь?
— Да что я вам?!..
— Тс-с-с! — оборвал его гном. — Входим?
— Будьте осторожны, — предупредил Хагни. — Не забывайте, что здесь был город чародеев.
— Ну, не все же они тут чародеи! — резонно заметила жрица.
— Не все. Но я бы не стал выяснять, кто и в какой степени.
Склеп оказался невелик, но ухожен. И равнодушен к бушевавшим наверху бурям. Высокие, с гнома ростом, негасимые свечи по углам, орнамент из переплетенных восьмерок на низком постаменте и сам открытый гроб, из которого гостям улыбался не тронутый тлением господин в грубом домотканом балахоне. Глаза господина были закрыты.
— Посмотрим? — шепнул эльфу Макобер.
— На что тут смотреть?! — прошипел эльф. — Видишь дверь? Моли своего Ч’варту, чтобы за ней была не швабра, а проход в подземелье.
В глубине души эльф признавал, что склеп совсем не казался страшным или опасным. И то — «опасный склеп»… Похоже, это воспоминания о Лайгаше играют с ним дурную шутку.
Здесь было спокойно. Тихо и спокойно. Надежно.
Странно думать так про человеческие погребения. Все уходит в землю и произрастает из земли — в этом нет ничего удивительного, — но просить родственников зарыть тебя, да еще поглубже…
Эльфы называют себя «дыханием Эккиля». Эльф — это ветер, перебирающий ветви деревьев. А после смерти эльф — это пепел, рассеиваемый ветром…
— Мак, дверь тебя ждет не дождется!
— Куда она денется, — отмахнулся от Мэтта мессариец и потянул эльфа за рукав поближе к гробу. — Торрер, пойми, это мой единственный шанс!
— На что?! — не смягчился эльф. — Опять ищешь приключений на свою?..
— Верю, верю! — оборвал его Макобер, стараясь не повышать голос. — Ольтанским разговорным ты овладел в совершенстве. Цени: когда тебе еще доведется такое от меня услышать!
— Возле следующего же покойника. Так что за шанс?
— Проверить мое тайное оружие против неупокоенной нежити, — зловеще прошептал мессариец тоном престарелого некроманта. — Помнишь, как нам в тот раз досталось? Вот и прикупил при случае…
Эльф поежился:
— В Трумарите?
— А то! Три штуки! Ну не в бою же их опробовать…
— Так они же против неупокоенной, — попытался вразумить друга Торрер. — А здесь, по-моему, все очень даже упокоенное.
— Да ты хоть знаешь, что такое нежить? — не сдавался мессариец. — Нежить — это тот, кому уже не жить. Не жилец, в общем. Понимаешь?
— Ну?
— А «неупокоенный» на ольтанском — это тот, кому покоя не дают. Такие, как мы, например. Нет, скажи, чего ты боишься?
И в самом деле, чего он боится? Того, что у Макобера хватит ума поднять покойника из гроба? Ума-то, может, и хватит, да только одним умом тут не обойдешься…
— Эй, ну что вы там копаетесь? — вновь поторопил их Мэтт.
— Сейчас, сейчас. Понял, чудо ты наше вечнозеленое? Ты вот знаешь, почему он так сохранился?
— Бальзамирование какое-нибудь, — вполголоса предположил эльф. — Пойдем, а?
— Вот заладил! — искренне возмутился Макобер. — Покойников боишься, а еще магом хотел стать. Хочешь, я поклянусь, что даже пальцем до него не дотронусь?
— Клянись!
— Чем? — опешил мессариец, не ожидавший такого оборота.
— А чем обычно люди в таких случаях клянутся? — осведомился Торрер.
— Люди? — оживился Макобер. — Люди клянутся самым дорогим, что у них есть. Чтоб меня Мэтт дальше чем на два шага от себя не отпускал!
Торрер вздохнул:
— И что теперь?
— Да оставь ты его в покое, — донесся от двери приглушенный голос Хельга. — Никто не будет подвешивать каменную плиту над дверью в склеп. Вот, смотри…
Дверь отворилась. Легкий ветерок робко заглянул в склеп, поиграл с пламенем свечей и вылетел наружу, не найдя ничего заслуживающего внимания.
— Там дальше какие-то ходы, — негромко окликнул их страж. — С гробом что-то не в порядке?
— Все отлично! — успокоил Хельга Макобер. — Секундочку… Договорились?
Эльф обреченно кивнул.
«Обычный склеп, — уговаривал он себя, уже предчувствуя, чем это все закончится. — Самый обычный склеп. К которому Мак невесть с чего прицепился».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});