Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

Через пару часов он осторожно вернулся в пещеру, чтобы покормить пленника, но реакция того была такой истерической и произвела на Фандера столь тяжелое впечатление, что он бросил пищу и убежал, сам охваченный страхом. Пища оставалась нетронутой в течение следующих двух дней. На третий, когда существо осмелилось немного поесть, Фандер вошел в пещеру.

Хотя марсианин не приближался к мальчику, тот забился в дальний угол, бормоча: «Дьявол! Дьявол!» Его глаза заметно покраснели.

«Дьявол! — подумал Фандер, который не мог повторить слово вслух, — Интересно, что это означает».

Щупальцем, предназначенным для беседы, он попытался изобразить нечто успокаивающее. Напрасно. Мальчик смотрел на него со страхом и отвращением, он явно ничего не понимал. Тогда Фандер решил дотронуться до своего пленника щупальцем, чтобы войти в телепатический контакт. Тот отскочил, как от ядовитой змеи.

«Терпение, — напомнил себе Фандер. — Невозможное требует больше времени».

Периодически он появлялся в пещере, принося еду и воду. Теперь он ночевал на жесткой влажной траве у входа, под низкими небесами, пока его пленник — или гость? — спал на удобной кровати, в теплой пещере, под защитой надежного силового экрана.

Наконец наступил момент, когда Фандер проявил несвойственную поэтам проницательность. На восьмой день Фандер заметил, что пленник регулярно забирает пищу, и сам расположился, чтобы поесть, у входа в пещеру, откуда мог видеть мальчика. Поэт быстро убедился в том, что аппетит туземца не пострадал. Эту ночь Фандер провел в пещере, возле силового экрана, на максимальном расстоянии от мальчика. Тот долго не смыкал глаз, внимательно наблюдая за марсианином, но ближе к рассвету не выдержал и погрузился в сон.

Новая попытка объясниться при помощи жестов опять не принесла успеха, пленник по-прежнему отказывался прикоснуться к протянутому щупальцу. Тем не менее Фандер кое-чего достиг. Медленно, но верно пленник привыкал к внешности марсианина, она уже не вызывала прежнего отвращения.

На следующий день Фандер добился успеха. У мальчика случилось несколько приступов эмоциональной болезни, во время которых он лежал на животе и производил тихие звуки, а из глаз текла вода. В такие моменты марсианин чувствовал себя совершенно беспомощным. Во время очередного приступа он незаметно подобрался к постели и открыл ящик, стоявший рядом с ней.

Из ящика он вынул маленькую электроарфу, включил ее и с любовью коснулся струн. Потом начал наигрывать, подпевая себе мысленно, поскольку вслух прилично петь не умел.

Мальчик перестал вздрагивать и сел, обратив все свое внимание на искусные движения щупальцев, извлекавших из арфы музыку. Когда Фандер решил, что пленник окончательно успокоился, он взял последние аккорды и протянул арфу туземцу. Мальчик не знал, как поступить. Фандер не приближался к нему, а держал арфу длинным щупальцем. Мальчику пришлось сделать четыре шага, чтобы забрать музыкальный инструмент.

Дальше все пошло быстрее. День за днем они играли вместе, а иногда музицирование продолжалось и после заката солнца. Постепенно расстояние между ними стало уменьшаться. Наконец они уже могли сидеть рядом, мальчик все еще не научился смеяться, но вел себя гораздо спокойнее. Он теперь умел извлекать простые мелодии из инструмента и даже гордился своими достижениями.

Однажды вечером, когда уже стемнело и неизвестные существа вновь завыли на луну, Фандер в сотый раз предложил свое щупальце. Мальчик всегда отвергал любые прикосновения, хотя и не понимал, зачем они нужны. Но сейчас пять пальцев сжали щупальце, чтобы доставить хозяину пещеры радость.

И в отчаянной надежде, что человеческая нервная система устроена так же, как марсианская, Фандер тут же излил свои мысли, опасаясь, что его гость отдернет руку.

— Не бойся меня. Я не властен над своей внешностью, как ты не властен над своей. Я твой друг, твой отец и твоя мать. Ты нужен мне не меньше, чем я тебе.

Мальчик отпустил его и начал тихонько всхлипывать. Фандер положил щупальце на мальчишеское плечо и принялся поглаживать — эти движения он почему-то считал типично марсианскими. По какой-то необъяснимой причине всхлипывания усилились. И тогда, безуспешно пытаясь понять, что необходимо сделать, Фандер покорился инстинктам, обнял мальчика длинным щупальцем и прижал к себе. Постепенно всхлипывания смолкли, и ребенок заснул. Только после этого Фандер понял, что мальчик совсем маленький, и всю ночь не выпускал его из своих объятий.

Первый шаг был сделан, но прошло еще немало времени, прежде чем они начали разговаривать. Мальчику пришлось научиться управлять своими мыслями, поскольку сам Фандер не мог разобраться в их мешанине.

— Как тебя зовут?

Фандер увидел картину быстро бегущих ножек.

— Бегун?

Он получил подтверждение.

— А какое имя ты дашь мне?

Перед мысленным взором марсианского поэта появились чудовища.

— Дьявол?

Картина исчезла, Фандер почувствовал, что мальчик смущен.

— Пусть будет Дьявол, — решил Фандер, который был начисто лишен предрассудков.

— А где твои родители? — продолжал он.

И вновь какая-то путаница.

— У тебя обязательно должны быть родители. У каждого есть отец и мать, ведь так? Ты помнишь своих родителей?

Нечеткие, сумбурные картины. Взрослые оставляют детей. Взрослые избегают детей, словно боятся их.

— Каковы твои первые воспоминания?

— Большой мужчина идет рядом со мной. Потом несет. Потом мы снова идем.

— Что с ним случилось?

— Ушел. Сказал, что заболел. Сказал, что я тоже могу заболеть.

— Давно?

Смущение.

Фандер решил изменить подход.

— А остальные дети? У них тоже нет родителей?

— Тоже.

— Но теперь у тебя есть я, не так ли, Бегун?

— Да, — ответил мальчик с сомнением.

Фандер продолжал:

— С кем ты хотел бы жить: со мной или с теми детьми? — Он дал мальчику подумать, а потом уточнил: — Или со мной и с ними?

— Да, вместе, — без колебаний ответил Бегун. Его пальцы перебирали струны арфы.

— Ты поможешь мне завтра найти их и привести сюда?

— Да.

— И если они будут бояться, ты скажешь им, что я не опасен?

— Конечно! — ответил Бегун, облизнув губы и выпятив грудь.

— Может быть, ты хочешь пойти прогуляться со мной? Ты слишком долго пробыл в пещере. Тебе будет полезно немного размяться.

— Да.

И они вместе вышли из пещеры, один шел, быстро переставляя ноги, другой полз. Как только ребенок оказался под открытым небом, его настроение сразу же улучшилось; как будто вид облаков, прикосновение ветра к коже и запах травы открыли ему, что он больше не пленник. Его прежде грустное лицо оживилось, он восклицал что-то непонятное, а один раз даже рассмеялся без всякой причины. Дважды он брал Фандера за щупальце и говорил ему что-нибудь, и делал это естественно, словно так было всегда.

На следующее утро они уселись в сани. Фандер устроился на переднем сиденье и взялся за рычаги управления, Бегун расположился у него за спиной, держась руками за пристяжной ремень. На небольшой высоте они полетели к прогалине. По пути они часто видели животных с белыми хвостами, которые тут же прятались в норах.

— Они вкусные, — заметил Бегун, коснувшись чуткого кончика щупальца Фандера.

Фандеру стало не по себе. Туземцы едят мясо! И только после того, как он ощутил чужой стыд и извинения, он понял, что Бегун прочитал его мысль. Однако тут была и положительная сторона: Фандер понял, что Бегуну небезразлично его мнение.

Через пятнадцать минут им повезло. Они находились немного южнее прогалины, когда Бегун радостно закричал и показал вниз. Маленькая золотоволосая фигурка стояла на вершине небольшого холма и зачарованно смотрела в небо. Вторая фигурка с такими же длинными, но рыжими волосами поднималась вверх по склону, тоже с удивлением глядя вверх. Однако дети быстро пришли в себя и побежали прочь, как только сани развернулись и полетели к ним.

Не обращая внимания на вопли и отчаянные рывки у себя за спиной, Фандер спикировал и поймал сначала одного ребенка, а потом другого. Удерживать обоих и управлять санями, набирающими высоту, оказалось очень непростой задачей. Если бы дети сопротивлялись, то у него ничего бы не получилось. Однако они сразу же затихли. Сначала они кричали, но как только Фандер их схватил, расслабились и закрыли глаза.

Они поднялись на высоту в милю и пятьсот футов, когда раздался оглушительный гром, сани содрогнулись, кусок металла отвалился от обшивки, что-то просвистело мимо и скрылось в облаках.

— Седая Башка! — закричал Бегун, подпрыгивая за спиной у Фандера, но стараясь держаться подальше от края саней. — Он в нас стреляет!

Произнесенные им слова не имели для марсианина ни малейшего смысла, к тому же все щупальца были заняты, а мальчик забыл восстановить контакт. Выровняв сани, Фандер максимально увеличил скорость. Несмотря на полученные повреждения, летательный аппарат отлично держался в воздухе. Он нес своих седоков прочь, рыжие и золотые волосы детей развевались на ветру.