Вечный. Тетралогия - Роман Злотников

— Эй, парень, если ты не торопишься, то у нас сегодня свежие вареники с сушеной вишней. Ив хмыкнул:

— Ну, если вареники…

Окесиана извернулась всем телом и, кокетливо отбросив на спину косу, еще раз стрельнула глазами в его сторону, а потом, игриво хихикнув, побежала через машинный двор к добротному двухэтажному дому, первый этаж которого был из камня, а второй из дерева. Семья Окесианы была одной из самых зажиточных в деревне. Еще бы, утеплитель для камня стоил столько же, сколько весь второй этаж, а такого мощного многофункционального трактора не было даже у самого барона Юкскуля. Так что, будь он на самом деле деревенским увальнем, неизвестно какими ветрами занесенным так далеко от родной планеты, каким старался казаться, над столь заманчивыми перспективами, на которые Окесиана намекала не только словами, но и всем своим жарким телом, касаясь Ива то рукой, то бедром, то животом, то крепкой грудью слишком часто, чтобы это могло сойти за случайность, стоило бы как следует подумать.

Ив спустился по лесенке из кабины и, накинув на плечи промасленную стеганую куртку, поскольку, хоть уже была середина травня, ветерок был еще по-весеннему пронизывающий, неторопливо двинулся через машинный двор.

Он спокойно пережил зиму, успешно отбиваясь от местных молодух, пытавшихся залезть к нему в штаны. По правде говоря, с некоторыми он был бы совсем не прочь и покувыркаться, но при здешних патриархальных нравах подобные выходки могли сильно осложнить ему зимовку. Так что он вел целомудренный образ жизни, а это делало его в глазах многих отцов и матерей местных девушек самой желанной партией. Впрочем, не только это.

Семья Окесианы была многочисленной. В большом доме жили родители Окесианы с тремя младшими детьми, семьи трех ее старших братьев, две незамужние тетки и бабка. И всю эту разношерстную родню крепко держал в своем жилистом кулаке отец Окесианы Остан. Это был высокий, сухощавый мужчина с желчным лицом и брезгливо поджатыми губами. О таких, как он, здесь говорили «крепкий хозяин». В деревне второго такого не было. Остан владел почти четвертью земельного клина общины, имел собственную маслобойню, каждый год нанимал десять работников, и половина деревни ходила у него в должниках. Когда Ив, прослышав о том, что Остан прошлой осенью купил большой смитсоновский многофункционал, предложил Домату попросить его в аренду на несколько дней, рассчитывая, что за это время успеет обработать Доматово поле, тот замахал руками:

— И не думай, я и так уже должен хозяину Остану семь тысяч. Он скорее подаст в суд о возмещении ущерба и отсудит мое поле, хотя не знаю, покроет ли это ему убытки… А там, глядишь, и до дома доберется… — Домат закашлялся и махнул рукой, он все еще был очень слаб после болезни.

Ив усмехнулся:

— Нужно ему твое поле. Да и дом тоже. Он в таком доме скотину и ту держать не станет.

Домат зло покосился на него, теребя шарф, потом глубоко вздохнул:

— Ты прав, но вот у Метрая Голубицы поле было не лучше моего и дом тоже, однако же теперь это поле принадлежит хозяину Остану, а дом гниет без хозяина. В деревне поговаривают, что хозяин Остан хочет заполучить все земли в округе. Старый барон ему этого не позволял, но он уже давно болеет, а управляющий у Остана в кулаке… — Домат поежился и, покосившись в угол, еле слышно зашептал: — А уж как молодого барона из учебы выгнали, так и совсем… — Домат обреченно махнул рукой.

Ив нахмурился. Об этом молодом бароне ходило много разных слухов, и ни одного хорошего. Во всяком случае, говорили, что тех людей на дороге из космопорта поставил именно он. Кроме того, по деревне ходил слух, что молодой барон набрал к себе каких-то инопланетников и творит с ними совсем уже что-то непотребное. В чем выражалось это непотребство, Иву не говорили, лишь неодобрительно качали головой. В общем, этот молодой отпрыск местного землевладельца явно становился крупной местной проблемой, но какое дело было до этого Иву?

Они немного помолчали, потом Ив повернулся к Домату:

— А тогда что мы теряем, если я спрошу? Хуже-то от этого не будет, так?

Домат подумал, напряженно наморщив лоб, потом со вздохом сказал:

— Куда уж хуже-то? — И, помедлив, добавил: — А зачем тебе такой большой трактор? Ив пояснил:

— На смитсоновском многофункционале я за два оборота закончу и подогрев стерни, и подготовку почвы, и посев, а любой другой потребует не меньше четырех, а твой — так и пяти оборотов, так что дня через три покроем плату за прокат и будем в выигрыше. Есть и еще одна штука… — Ив хитро прищурился. — Я слышал, урожай на Остановых полях всегда лучше, чем у соседей?

Домат настороженно кивнул. Ив усмехнулся:

— Говорят, у него раньше был катерпиллеровский многофункционал? Домат снова кивнул.

— На «катерпиллере» отличный микроволновый излучатель, — продолжал воодушевленно Ив. — Почва прогревается гораздо глубже и долго держит тепло, так что семена быстрее идут в рост, а на «смитсоне» излучатель еще лучше, причем сильнее всего нагревается нижний слой, так что росткам не страшны даже небольшие заморозки. Вот и еще выигрыш.

Домат с пониманием улыбнулся, потом его глаза потухли, он тоскливо вздохнул:

— Да не даст он.

Ив поднялся и найшул стеганую куртку:

— Посмотрим.

Этот разговор с Доматом состоялся две недели назад. А сегодня Ив закончил обработку не только Доматова поля, но и двух Остановых, что и было платой за аренду. Проходя через двор, Ив припомнил свой разговор с Останом. Поначалу его удивило, что Остан так просто согласился. Когда Ив в сопровождении старшего сына Остана предстал пред его светлые, водянистые очи, тот оторвался от овсянки с кефиром и, лениво приподняв подбородок, уставился на Ива немигающими глазами. Несколько мгновений они бодались взглядами, потом Ив, вспомнив о своей роли просителя, опустил глаза. Остан слегка скривился и негромко спросил у сына:

— Чего ему надо?

Тот подобострастно хихикнул:

— Трактор пришел просить.

Остан повернулся, удивленный, к Иву:

— Зачем ему трактор? И кто он такой? Сын, опасливо косясь на отца, пояснил:

— Пришлый это, у Домата живет. Остан покачал головой:

— Надо же. А я-то думал, что Домат и кошку не прокормит, не то что…

Тут до Ива дошло, что весь этот разговор — просто комедия, которую Остан зачем-то решил разыграть перед Ивом и с его участием. Смешно было бы думать, что до Остана не дошли слухи о том, что он зимует у Домата. Тем более что его дочка Окесиана частенько забегала в гости вроде как к Сутрее, с которой они были одногодки и которая после каждого такого посещения с тревогой присматривалась к Иву, бросая на него испуганно-нежные взгляды. Впрочем, такое бывало не только после Окесианы. За семь долгих зимних месяцев в гостях у Домата и Сутреи перебывала вся деревня, причем не проходило и дня, чтобы не наведались две, а то и три незамужние девицы в возрасте от пятнадцати до тридцати лет. Однако такое поведение Остана оставляло какую-то надежду. Ведь обычно он отказывал сразу. Ив потупился, а Остан отодвинул тарелку и лениво произнес: