Сумма теологии. Том VII - Фома Аквинский

Ответ на возражение 3. Как было показано выше (40, 1), для того, чтобы война была справедливой, она должна быть объявлена полномочной на это властью, в то время как ссора возникает из частного чувства гнева или ненависти. В самом деле, если наделенные соответствующей общественной властью царские слуги или судьи нападают на некоторых людей, а те защищаются, то виновными в ссоре считают не первых, а тех, кто оказал сопротивление общественным властям. Следовательно, в таком случае виновными в ссоре и совершении греха являются не напавшие, а те, кто защищал себя неупорядоченным образом.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ССОРА ДОЧЕРЬЮ ГНЕВА?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ссора не является дочерью гнева. Ведь сказано же [в Писании]: «Откуда у вас вражды и распри? Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?» (Иак. 4:1). Но гнев находится не в вожделеющей способности. Следовательно, ссора приходится дочерью не гневу, а вожделению.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Надменный затевает склоку»[487] (Прит 28:25). Но склока, пожалуй, есть то же, что и ссора. Следовательно, похоже на то, что ссора – это дочь гордости и тщеславия, которые побуждают человека хвастаться и превозноситься.

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Уста глупого идут в ссору» (Прит. 18:6). Но глупость отличается от гнева, поскольку она противоположна не кротости [и смирению], а мудрости и рассудительности. Следовательно, ссора не является дочерью гнева.

Возражение 4. Далее, [в Писании] сказано: «Ненависть возбуждает раздоры» (Прит. 10:12). Но ненависть, как указывает Григорий, возникает из зависти[488]. Следовательно, ссора приходится дочерью не гневу, а зависти.

Возражение 5. Кроме того, [в Писании] сказано: «Кто стремится к разногласиям – любит ссоры»[489] (Прит. 17:19). Но разногласие, как было показано выше (37, 2), является дочерью тщеславия. Следовательно, ею же является и ссора.

Этому противоречат слова Григория о том, что «гнев порождает ссору»[490], а [в Писании] сказано: «Человек гневливый заводит ссору» (Прит 29:22).

Отвечаю: как уже было сказано (1), ссора означает противостояние, которое простирается на дела, когда один человек намеревается причинить вред другому. Затем, существует два способа, которыми один человек может намереваться навредить другому. Во-первых, когда он предполагает нанести ему абсолютный ущерб, и тогда это является следствием ненависти, поскольку намерение ненависти определено к явному или тайному нанесению ущерба врагу. Другой способ – тот, которым человек намеревается навредить тому, кто знает о его намерениях и противостоит им, и это мы называем ссорой, которая в строгом смысле слова связана с гневом, являющимся желанием отомстить. В самом деле, гневающийся не собирается тайно вредить объекту своего гнева, более того, он желает, чтобы тот прочувствовал вред и знал, что он страдает по причине мести за содеянное, как это явствует из уже сказанного нами ранее о страсти гнева (II-I, 46, 6). Следовательно, в строгом смысле слова ссора является следствием гнева.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (II-I, 25, 1), все раздражительные страсти являются следствиями страстей вожделеющей способности, так что любое непосредственное следствие гнева также возникает как из своего первого корня из вожделения.

Ответ на возражение 2. Вырастающая из гордости и тщеславия надменность сама по себе является не непосредственной, а акцидентной причиной склоки и ссоры, поскольку обида человека на то, что ему предпочли другого, пробуждает в нем гнев, за которым следуют склока и ссора.

Ответ на возражение 3. Гнев, как было показано выше (II-I, 48, 3), препятствует суждению разума, вследствие чего он во многом схож с глупостью. Таким образом, у них имеется общее следствие, поскольку именно из-за поврежденности разума у человека появляется желание неупорядоченно вредить другому.

Ответ на возражение 4. Хотя ссора подчас и является следствием ненависти, однако – не присущим ей следствием, поскольку когда один человек ненавидит другого, то далеко не всегда в его намерение входит вредить ему явно, гораздо чаще он хочет вредить ему тайно. И только когда он убежден в своём превосходстве, тогда он пытается вредить ему посредством склоки и ссоры. С другой стороны, по причине, приведенной выше, вредить человеку посредством ссоры является тем следствием, которое присуще гневу

Ответ на возражение 5. Ссора обусловливает ненависть и разногласие в сердцах участников ссоры, и потому тот, кто «стремится», то есть намеревается посеять разногласие между другими, побуждает их к ссоре. Подобным образом всякий грех может распоряжаться актом другого греха, определяя его к своей собственной цели. Однако это вовсе не доказывает, что ссора непосредственно и в строгом смысле слова является дочерью тщеславия.

Вопрос 42. О БЕСЧИНСТВЕ

Далее мы рассмотрим бесчинство, под каковым заглавием наличествует два пункта: 1) является ли оно видом греха; 2) является ли оно смертным грехом.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БЕСЧИНСТВО ОТЛИЧНЫМ ОТ ДРУГИХ ГРЕХОВ ВИДОМ ГРЕХА?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что бесчинство не является отличным от других грехов видом греха. Так, согласно Исидору, «бесчинствующим является тот, кто сеет инакомыслие в умах и порождает разногласие»[491]. Но когда что-либо порождает грех, то грешат тем видом греха, который оно породило. Следовательно, похоже, что бесчинство не является особым, отличным от разногласия видом греха.

Возражение 2. Далее, бесчинство означает своего рода отделение. Но нами уже было сказано (39, 1) о том, что схизма получила свое имя от отделения. Следовательно, похоже, что грех бесчинства не отличается от греха схизмы.

Возражение 3. Далее, любой вид греха, который отличается от других грехов, является или главным пороком, или следствием одного из главных пороков. Но бесчинство не указано ни среди главных пороков, ни среди тех пороков, которые являются их следствиями, как это явствует из сказанного [Григорием][492], который приводит перечисление обоих видов порока. Следовательно, бесчинство не является особым и отличным от других видом греха.

Этому противоречит следующее: [в Писании] бесчинство упомянуто как [грех], отличный от других грехов[493] (2 Кор. 12:20).

Отвечаю: бесчинство – это особый вид греха, который имеет нечто общее с войной и ссорой, но в то же время несколько отличается от них. Роднит его с ними то, что он подразумевает некоторое противопоставление, а отличается он от них в двух моментах. Во-первых, потому что война и ссора означают актуальное нападение с обеих сторон, тогда как бесчинство, говорят, означает или актуальное нападение, или подготовку к нему Поэтому глосса на слова [Писания] (2 Кор. 12:20) говорит, что «бесчинства – это волнения, склоняющиеся к схватке», когда множество людей приводит себя, так сказать, в готовность, намереваясь вступить в схватку. Во-вторых, они отличаются тем, что война в строгом смысле слова ведется против внешних врагов и происходит между двумя народами, а ссора происходит между двумя индивидами или между несколькими людьми с одной стороны и несколькими с другой. Бесчинство же в строгом смысле слова имеет место между взаимно инакомыслящими частями одного народа, как когда одна часть государства поднимает мятеж против другой. Поэтому коль скоро бесчинство противоположно особому виду блага, а именно единству и миру народа, оно является особым видом греха.

Ответ на возражение 1. Бесчинствующим является тот, кто подстрекает других к бесчинству, а так как бесчинство есть своего рода разногласие, то из этого следует, что бесчинствующий – это тот, кто порождает не любое разногласие, а [разногласие] между частями множества. И грешит бесчинством не только тот, кто сеет разногласие, но также и неупорядоченно разногласящие друг другу.

Ответ на возражение 2. Бесчинство отличается от схизмы в двух отношениях. Во-первых, в том, что схизма противоположна духовному единству множества, а именно церковному единству тогда как бесчинство противоположно преходящему, или светскому, единству множества, например [единству] города или царства. Во-вторых, схизма, в отличие от бесчинства, не подразумевает никакой подготовки к телесной схватке, но – только к духовному разногласию.