Лирелии - цветы заката (СИ) - Екатерина Евгеньевна Алешина

тебе покажет твое купе. Поезд следует в один конец – Небесный мир. В поезде тебя уже ждут души, бывшие твоей семьей в этой жизни.

Глаза Ин-даагерд загорелись.

- Я снова их увижу? – взволнованно воскликнула она.

Ангел смерти согласно кивнула.

- Не только увидишь. Вы будете вместе какое-то время, пока не придет час вашего перерождения. У каждого он будет своим. Но все то время, что вы проведете вместе – бесценно.

- А что меня ждет дальше? – задалась вопросом Ин-даагерд, придя в смятение.

- Сначала отдых, спокойствие и умиротворение. То, что нужно каждой душе после жизни, чтобы набраться сил, а потом… Новая жизнь. Новая судьба. И предназначение, от которого будут зависеть другие судьбы не одного мира.

- Даже боязно как-то от этого, - призналась душа. – Это ведь бремя. Ответственность. Справлюсь ли я?

- Большая сила просто так никому не дается, - поспешила ее успокоить ангел смерти. – Но это все еще будет. А сейчас – покой.

Лодка причалила к берегу, и выйдя на небольшой деревянный помост, Ин-даагерд огляделась вокруг. Ее блуждающий взгляд скользнул по стайке крупных кувшинок в воде у берега, сочной зелени травы и ветвям деревьев, что купались в багрово-розовых лучах заката.

- Красиво здесь, - сказала она, мечтательно улыбаясь.

Душа уже ничего не помнила, что ей пришлось пережить, и что ее мучительно терзало. Ей стало легко и отрадно.

- Небесный мир еще красивее, вот увидишь, - заверила ее ангел смерти. - А вообще, любой из существующих миров будет красивым в глазах того, кто любит и любим. Ступай с миром и ничего не бойся, милая душа. Пусть твоя следующая жизнь будет счастливее предыдущей. Ты это заслужила. Прощай, Ин-даагерд!

И ангел смерти исчезла, оставив только быстро тающую темную дымку над водой, подернутой легкой рябью. Душа увидела перед собой пустующий перрон. Вдруг тишину нарушил гулкий паровозный гудок, и душа ускорила шаг, с волнением наблюдая, как в сторону ее платформы, стуча колесами по рельсам, движется паровоз. Перрон мгновенно заполнился взволнованными душами, ожидающими отправки в Небесный мир.

Когда состав остановился, двери одного из вагонов, напротив которых оказалась Ин-даагерд, открыл ангел смерти в форме проводника поезда. Там в тамбуре ее с нетерпением уже ждали те, кого в ушедшей жизни она считала семьей – мама, папа и братья. Увидев родные знакомые лица, Ин-даагерд вскрикнула и стремглав преодолела ступеньки вагона. Они же призывно протянули к ней свои руки, и через считанные минуты Ин-даагерд уже тонула в объятиях тех, о ком совсем еще недавно болело ее сердце.

Вскоре ангелы смерти закрыли двери вагонов, и паровоз, издав на прощание длинный гудок, набрал ход и постепенно начал ускоряться. Замелькали уютно светящиеся оконца, и состав покинул перрон, унося души праведников в чертоги Небесного мира. На полустанок опустилась ночь, убаюкивая тихие просторы мира Перепутья.

Глава 26. Воспоминания прошлого

Герда

Я словно находилась на огромной глубине, нырнув в воду с высокого утеса. Обнимая мое тело, она водоворотом утягивала вниз, и как только мои ноги коснулись дна, я смогла оттолкнуться, чтобы устремиться вверх. С каждой секундой желанная цель – оказаться на поверхности воды, становилась ближе, тьму прогонял солнечный свет, чьи лучи пронизывали водное пространство. Я даже стала различать шум прибрежных волн, бьющихся о скалистый берег, и пронзительные крики чаек. Еще рывок, совсем немного. Солнце слепит глаза. Я выныриваю на поверхность, и долгожданный вздох заполняет мою грудь.

Резко поднявшись с кровати, я ощутила, как пошла кругом голова. Полуденное солнце светило мне прямо в глаза, теплый, прогретый весенний ветер играл белыми занавесками. Крики чаек и шум прибоя доносились через открытое окно.

- Герда! Ты очнулась! – услышала я знакомый голос, принадлежавший Марьяне.

Вместе с Эмилией они тут же бросились к моей кровати, чтобы крепко, горячо обнять. В больничной палате были только мы.

- Девочки, у нас получилось рассеять цунами! – восторженно воскликнула Эмилия. – Судя по картине за окном, никаких разрушений нет.

- Либо, если они и случились, то весьма незначительные, раз уже все привели в порядок. Береговая линия чистая, - констатировала Мари, выглядывая в окно, выходившее как раз в сторону моря.

- Вы давно очнулись? – спросила я у подруг.

- Нет, минуты за три до тебя, - ответила Эмилия и посмотрела на крупный белый кристалл, прикрепленный к потолку. – Не помню, как эта штука называется, но она фиксирует, когда пациент приходит в сознание.

Едва она успела закончить эту фразу, как в палату, словно ураган влетел Мариус, а следом за ним и мой Эрик.

- Значит, пришли в себя, - коротко резюмировал Мариус, окинув нас взглядом и задержал глаза на Эмилии, после чего со скоростью молнии оказался рядом с ней и сгреб ее в охапку.

Эрик же, зайдя в палату, неотрывно смотрел на меня, и спустя сотую долю секунды оказался передо мной. Мой судорожный вздох, глаза в глаза… Его пальцы очертили мой подбородок, и я оказалась в объятиях его сильных рук. Не обращая внимания ни на кого, Эрик порывисто целовал мое лицо, тихо шепча жаркие признания на языке, который я вроде бы не знала, но все равно понимала, о чем он говорит.

- Слава Священному Союзу, ты пришла в себя! – произнес Эрик уже на эсфирани, внимательно посмотрев на меня своим соколиным взглядом. – Мне казалось, что я сойду с ума за эти две недели.

- Две недели? Мы провалялись тут целых две недели? – воскликнула я, придя в ступор.

О Боги, да за это время все что угодно могло случиться!

- Так, давайте-ка быстро рассказывайте нам, что тут произошло, пока мы без сознания лежали! – потребовала Марьяна, и мы с ней тут же согласились.

- Начнем с того, - заговорил Эрик, все еще обнимая меня, - что ваше исчезновение до ужаса напугало ваших питомцев.

- Где они сейчас? – перебила я его, не на шутку волнуясь за свою Бастет.

- Безумно переживают. Правилами Эсфирского Мирового Медицинского Уложения животным длительно находиться в медучреждении нельзя, но я позволил вашим четвероногим подругам ненадолго вас навестить, - рассказал нам Мариус.

Шторм эмоций кипел во мне, накрывая с головой, миллион мыслей и чувств опережали друг друга.

- Нам удалось остановить большую волну? – спросила Эмилия, опередив меня.

- Удалось, - ответил Мариус, с нежностью убрав темную прядку от ее лица.