Странствия Властимира (Властимир - 2) - Галина Романова

Киллик указала прямо на него.

- Храм,-сказала она.-Чара в комнате под самым куполом. Вход лишь с одной стороны - снизу.

- А дыра в крыше? - немедленно спросил Буян.- Наши кони умеют летать.

- Кони умеют,- кивнула Киллик,- но не только они... Откуда-то снизу, из развалин города, вдруг донесся странный звук. Он был похож на зевок огромного существа и закончился ясно слышимым постаныванием. Девы-птицы забеспокоились, а лошади испуганно шарахнулись. Темно-серый жеребец Мечислава взвился на дыбы, чуть не сбросив юношу в пропасть. На помощь ему бросился Слав. Вдвоем они еле укротили напуганного коня.

Предводительница Киллик вздохнула.

- Оно умеет летать получше ваших коней.

- А что это?

- Его создала Чара, чтобы оно охраняло ее. Но оно там не одно - там полно его слуг и друзей.

- Что-то их не слышно. Или они кричат только по ночам?

- Они не кричат вообще. И те, кто с ними встречаются, тоже замолкают очень быстро.

- Всего-то? - хмыкнул Буян и коснулся ладони Властими-ра,- Не сложнее, чем Змея сокрушить, верно, друже?

- Верно-то верно,- ответил тот,-да только тогда, мы с тобой не одни там были.

- А мы и посейчас не одни... С нами вон...- Буян осекся.- Синдбад!

Все разом обернулись на его крик. Пока шел разговор, мореход достал у кого-то из тороков веревку и, приладив ее к камням, начал спуск.

Все бросились к обрыву.

- Что ты делаешь? - крикнул ему Гаральд.

- Там внизу моя лошадь,- выдохнул сквозь зубы мореход.- Я ее отлично вижу...

Он замолчал и перехватил руками пониже.

Четыре крылатых коня спустились с края обрыва, сопровождаемые двумя птицами. Три жеребца сразу слетели наземь, а Гаральд придержал своего, поддерживая повисшего на веревке Синдбада. Лишь после этого он присоединился к остальным.

Обрыв и правда был неглубок - на глубине в три сажени склон становился глаже. Там росли колючие кусты. Лошадь запуталась в них. Бока и ноги ее были так изодраны о камни и колючки, что уже только из-за этого ее следовало бы оставить здесь. Но она при падении сломала спину, и это, к сожалению, было видно. Лошадь еще шевелила передними ногами и косила на людей синим блестящим глазом, но даже она понимала, что дни ее сочтены.

Мореход вдруг всхлипнул и отвернулся.

- Убейте ее,- шепнул он.- Так мучиться... Буян взялся было за нож, но отвел руку: -Нет.

- Трусишь? - удивленно вымолвил Гаральд.- А я думал, что ты...

- Я младенцев в жертвы не приносил, если ты о твердости моей руки,резко ответил гусляр.- Моя участь самая мирная на свете - людям о радости жизни и о любви петь. Жизнь защищая, убить могу и зверя раненого добить сумел бы. Но ее - рано убивать.

- Думаешь - выживет?

- Нет. Нам на обратном пути ее жизнь понадобится... если судьба будет вернуться,- загадочно изрек Буян и отошел.

Не проверив даже, целы ли мешки в тороках, люди отправились в город. Всех торопили Киллик и Синдбад. Мореход горел желанием поскорее уйти от умирающей лошади, а предводительница спешила пересечь город до наступления темноты-во тьме таинственные слуги Чары и ее сторожа выходят на добычу.

Понемногу все забыли о том страшном и неведомом, что подстерегает их в пути. Полуразрушенные дома высились справа и слева - успевай только смотреть. Люди вертели головами, разглядывая каменные стены, купола крыш и увенчанные изображениями птиц колонны. Колючий кустарник и ползучие лианы оплетали их, крошили камень корнями. Широкие листья закрывали полустертые временем и дождями надписи. Киллик пробовала читать некоторые из них подобные знаки были на украшениях дев-птиц,- но за древностью лет смысл их забылся.

Синдбад совершенно оправился от несчастья с лошадью и весь так и лучился любопытством.

- Знакомо мне здесь все,- объявил он,- Хотя и не похоже... Но в Индии старые разрушенные города выглядят точно так же.- Он подбежал к обветренным развалинам и оперся на колонну.- Вот такие крыши у многих храмов в Индии. Только там звери другие высечены и люди с головами чудовищ и шестью руками, а порой и тремя головами, а в каждой голове - по три глаза. И вся разница... Впрочем, тут Индия недалеко... Может, кто-то сюда и приходил кроме нас...

- Ага, и если и был, го все до тебя унес,-усмехался Гаральд.- И правильно сделал - на чем ты награбленное отсюда потащишь? На себе?

- У нас нет времени бродить по этому городу,- осадил всех Буян.- У нас цель есть, и глупо ее отбрасывать!

Киллик шла впереди, показывая дорогу. Чем ближе подходили они к центру города и чем выше поднимался перед ними купол храма, тем осторожнее она была. Доходя до поворота, она останавливалась и украдкой выглядывала за угол.

Завернув за угол в очередной раз, Киллик вдруг вскрикнула и метнулась назад. Лицо ее побелело, глаза испуганно расширились.

- Все,- выдохнула она.- Пришли!

- Мы у Храма? - спросил Буян. Предводительница покачала головой.

- До Храма еще надо пересечь площадь,- тихо сказала она.- Но хода нам дальше нет.

- Что случилось?

Вместо ответа она молча указала глазами за угол.

Затаив дыхание, словно это могло помочь, Буян подкрался к углу и выглянул.

Впереди раскинулась ровная площадь, заполненная синеватым вечерним светом. Полумрак выползал изо всех щелей, где уже клубилась ночная тьма - в долинах темнеет гораздо раньше, чем на равнине. Прямо напротив улицы, на которой затаились пришельцы, находился каменный храм - покрытые сетью трещин стены с полустертыми узорами и надписями, статуи, почти потерявшие форму и рушащиеся под тяжестью лиан, плоские вытертые ступени и широкий зев входа.

На плоских ступенях, свернувшись клубком, лежала толстая змея.

В полумраке трудно было точно разглядеть все извивы ее тела. Ясно было одно: она могла проглотить сразу не одну, а двух лошадей. Ее выпуклая голова была украшена многочисленными наростами и гребнями. Положив голову на ступень, змея дремала. Через минуту она приподняла голову и зевнула, издав тот самый звук, что все слышали наверху.

Лошади опять заволновались, а Буян поскорее вернулся назад, прислонившись к углу дома. - Что там? - спросили у него.

- Змея.-Для пущей убедительности гусляр развел руками,- Просто чудовище... Слопает всех нас и не заметит.

- Говорят, победить ее невозможно,- вставила Киллик. Гусляр отмахнулся от предводительницы дев-птиц, как от назойливой мухи.

- А мы и не будем с нею сражаться,- отмолвил он.- По крайней мере, в открытом бою...

- Заметил я, что вы, славяне, никогда не принимаете открытого боя, коли есть возможность избежать его,- презрительно отметил Гаральд.

- Конечно! Ведь мы пришли сюда, чтобы вернуться,- хладнокровно сказал Буян и оглядел своих спутников.- Так,- протянул он, пересчитав их глазами,нас четверо...