Науфрагум. Дилогия - Тимофей Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно, без подсказок Ромики мы бы сбились с дороги на первом же повороте. Старые квартальные просеки так заросли, что то и дело приходилось ломать гусеницами березки и елки, а найти перекресток, где требовалось повернуть, мне не удалось даже в ярком свете фар. В наушниках шлемофона раздавались короткие команды Грегорики, и я тормозил, поворачивал на месте, а на меня обильно сыпалась хвоя и оборванные листья. Только тогда густые еловые лапы расступались, точно занавес, открывающий новую анфиладу лесных чертогов.
- Здесь последний раз направо. Да, вон за тем большим муравейником. Наверное, пора гасить фары, чтобы нас не заметили раньше времени?
- За муравейником?.. А-а-а, точно! Поворачиваю. Фары, говорите? Если тут проезд прямой, я, может быть, и не собьюсь. Но честно скажу, без фар черта лысого отсюда видно. Это кажется, или просека вниз пошла? Если там овражек, как бы не застрять. Что подсказывает проводница с косичкой?
В шлемофоне зашипело, донеслось обрывистое:
- ...Ручей? А глубокий?.. Берег пологий, да?..
Потом громче:
- Девочка говорит, что на дне оврага ручей, но не глубже колена.
- Ее колена?
- Ее?.. Да, наверное.
- Тогда нестрашно. Если такой цыпленок сумел форсировать водное препятствие, то наш неудержимый броневой паровоз... опа. А это что?..
Впереди едва заметная тропа вдруг оборвалась, уходя куда-то вниз, в чернильную мглу. Над провалом плавали струи тумана, медленно и хищно извиваясь, поднимая головы с широкими капюшонами подобно призрачными змеям.
- ...Написали по бумаге, да забыли про овраги. Ручей неглубокий, но до него надо еще долететь.
- Золтан, нам надо спешить. Ромика говорит, что тут невысоко, хотя и крутая ступенька.
- Ну, тогда держитесь крепче.
Я дал газ. С гусениц полетели куски дерна, затрещала последняя попавшаяся под траки елка, и вся непроглядная заовражная темень ухнула куда-то вверх. Не желая, чтобы танк встал на нос, я набрал до обрыва приличную скорость, и из ступеньки получился трамплин. В прыгающих лучах фар метнулись какие-то кусты, но все сразу же заслонила прозрачная и переливающаяся стена воды. Танк вспорол носом небольшой разлив и приводнился на песчаное дно. В открытый люк механика-водителя рухнул ледяной водопад, добросовестно умыв меня и вымочив грудь и колени. Отфыркиваясь, я снова нажал на акселератор и врубил первую, а потом и вторую скорость. Рыча и лязгая, танк преодолел ручей и забрался на пологий откос, выводящий на прямую просеку. Прямо против нее, ярдах в трехстах, за небольшим лугом со стогами ярко пылали два дома на окраине деревни, бросая красные отсветы на гигантские купола геодезиков, составляющих задник открывшейся сцены.
Теперь нам светил маяк, отклониться от которого было невозможно. Не дожидаясь напоминаний, я выключил фары и на всякий случай поднял переднюю крышку будки механика водителя в боевое положение. В ней был прорезан меньший лючок с прибором наблюдения, но через триплекс в потемках трудно было что-то разглядеть, поэтому я оставил его открытым.
Проломившись через последние березы и кусты бузины, танк прибавил ходу на ровном лугу, щетинившемся скошенной травой. Деревня приближалась, и стала лучше видна ее география: два ряда домов, выстроившихся друг напротив друга в каньоне между громадными куполами. В дополнение местами вправо и влево уходили небольшие проулки.
- Не успел спросить, - заторопился я, плотнее прижав к горлу ларингофоны. - Как будем действовать? Кажется, мы выходим сбоку к главной улице, которая идет между трех больших куполов - два слева, и один справа. Посерединке, кажется, было что-то вроде площади, с костелом, а за ним - акведук. Больше я вчера ничего не успел рассмотреть.
- По улице до конца, - тут же раздался голос Брунгильды. - Не быстро и без рывков. Нужно целиться.
- Из винтовки? Думаете, разбойники не разбегутся сразу, как только увидят танк? Ватага ведь была конная, как я понял...
- Нет, - прервала принцесса, - девочка говорит, что видела большой-большой автомобиль... на железных полозьях? А-а, понимаю. Как у нас. Машина на гусеницах.
- Видимо, гусеничный вездеход. Тогда может понадобиться и пушка. Заряди сразу, Брунгильда.
- Чем?
- Лучше всего картечью. Там на левой стенке за спиной такие тупые картонные цилиндры, что торчат из гильзы. Осколочными стрелять не с руки - могут пробить стену дома и поубивать деревенских, а так, если разбойники окажутся излишне храбрыми, мы просто разок подметем улицу. И дело в шляпе.
- Надеюсь, обойдется без кровопролития, - вздохнула принцесса, и обратилась к горничной. - Хильда, я знаю, что ты прекрасно стреляешь, но постарайся не злоупотреблять, хорошо? Мы пришли спасти поселян, а не мстить за погибших. Вполне достаточно напугать разбойников и заставить ретироваться.
- Как получится, госпожа, - мрачно ответила Брунгильда. - Станут сопротивляться - пусть пеняют на себя.
Миновав последний стог, танк выскочил с луговины на дорогу и еще прибавил ходу, держа на крайний дом, который жарко пылал, вздымая к низким тучам колонну взлетающих искр. У окружавшего владение частокола видны были какие-то неподвижные тени, но для пожара деревня казалась сюрреалистически малолюдной. Никто не бегал, не кричал, не суетился, пытаясь потушить огонь. До околицы осталось не больше пятидесяти ярдов, но никто не вышел навстречу, даже на рев мощного танкового дизеля.
- Так, пора и подсветить, - проговорил я, и щелкнул тумблером.
Две фары на лобовом листе вспыхнули снова, но в кровавом зареве пожара их лучи показались тусклыми и слабыми. Тем не менее, они выхватили из тени две фигуры, прислонившиеся к досчатому высокому забору рядом с сорванными с петель воротами. Прислонившиеся? Нет, постойте. Прислонившиеся к забору люди обычно не раскидывают рук в стороны и выше головы... и всегда достают ногами до земли. Глаза исправно воспринимали картину, но мозг оказывался анализировать ее и принимать вытекающие из сложившейся ситуации выводы.
...Выводы? Какие могут быть выводы, когда на первом же заборе распяты двое крестьян? Черная кровь капала с длинных гвоздей, забитых в запястья и лодыжки, ветер шевелил длинную, расчесанную надвое седую бороду. С худого живота под разодранной нательной рубашкой тоже тянулись широкие темные ленты. Второе тело было безголовым.
- ...Староста, что нас встречал. Но как же так можно... зачем?.. - ошеломленно сорвалось с моих губ. Я не ждал такого.
И не только я. Оглянувшись, увидел, как отшатнувшаяся от наблюдательной щели девочка давится судорожными рыданиями, кусая руки, а бледная Грегорика изо всех сил прижимает ее к себе, пытаясь успокоить.