Голливудские триллеры. Детективная трилогия - Рэй Брэдбери

В уютном свете молний Крамли просмотрел еще три выпуска. Все они так же перекочевали на заднее сиденье.

– А еще клялся, что дружит с головой. Нехорошо, нехорошо…

Я снова взялся за старую прессу.

– Наверное, мы что-то пропустили. Не стал бы он хранить их просто так.

– Да брось ты… Эти коллекционеры с психами по одним дорожкам ходят. И тараканы у них общие.

– Но ведь и Констанция… – начал я и тут же запнулся. – О боже… Сядь, а то упадешь!

– Да я и так сижу, – сказал Крамли, картинно откинувшись за рулем.

– Смотри, вот здесь, на страничке светской хроники. Огромное свадебное фото. Боже мой, Констанция, на двадцать лет моложе… И рядом с ней – мумия, тот самый мужик с холма, тоже еще свеженький – и вполне ничего из себя. А по бокам – Марти Кребс, помощник Льюиса Б. Мейера и… Шарлотта К. Калифия, подпись – астролог!

– Астролог! Да еще какой. Не успела предсказать свадьбу на Маунт-Лоу – как Констанция тут же побежала подтверждать прогноз. Поищи-ка лучше раздел некрологов.

– Некроло… Ого!

– Что там еще?

– Кое-что. Ежедневный гороскоп от… Царицы Калифии!

– И какие предсказания? Ясно? Безоблачно? Идеальный день, чтобы сажать овощи или выйти замуж за придурка? Огласи.

– «Удачная неделя, удачный день. Принимайте все предложения, совершайте любые сделки».

– Ну, хорошо – гороскоп, а дальше-то что? – спросил Крамли.

– Мы должны найти эту Калифию.

– Зачем?

– Если ты не забыл, она ведь тоже помечена красным. Надо увидеться с ней, пока ничего не случилось. Крест – это же знак смерти? Так ведь?

– Не факт. Этот Тутанхамон с Маунт-Лоу еще вовсю шевелит клешнями, а его имя тоже обведено – и с крестом у него все в порядке!

– Да, но у него есть предчувствие, что кое-кто точит на него зубы, – напомнил я.

– Кто – Констанция? Эта финтифлюшка?

– Хорошо… Допустим, старик пока жив – хотя от него толку, как от козла молока… Но это не значит, что Калифию уже не убрали. Может быть, она могла бы рассказать нам больше. Надо обязательно найти ее адрес.

– Всего-то? Аллилуйя! – Крамли резко свернул на обочину и вышел из машины. – Все-таки обидно, что большинство людей не имеют привычки думать. Понятно, что Констанция не думает никогда в принципе. Но мы-то! Надо быть совсем тупыми, чтобы не попытаться поискать адрес в «Желтых страницах»!

Он перебежал улицу, зашел в ближайшую телефонную будку, быстро пролистал справочник и вырвал оттуда страницу. Через минуту он был уже возле машины.

– Телефонный номер старый, а вот адресок может пригодиться.

Он сунул мне под нос вырванную страницу. Я прочел: «ЦАРИЦА КАЛИФИЯ. Хиромантия. Френология. Астрология. Египетская некрология. Ваша жизнь в моих руках. Добро пожаловать».

И в конце – месторасположение этого гнусного вместилища зодиака.

– Итак! – сказал Крамли, который после пробежки так часто и глубоко дышал, что был близок к обмороку из-за гипервентиляции легких. – Что мы имеем? Констанция вывела нас на египетскую древнюю книгу, а книга указала на Калифию, которая велела ей выйти замуж за монстра.

– Ну, это еще неизвестно!

– Ты даже не представляешь насколько! Вот заодно все и выясним.

Он завел мотор, и мы поехали выяснять.

Глава 12

Как только мы вырулили на Бункер-Хилл к Центру парапсихических исследований Царицы Калифии, наше следствие сдвинулось с мертвой точки. Крамли едва успел бросить недобрый взгляд на парапсихическую вывеску, как я указал ему еще на одну, которая не могла его не порадовать:

ПОХОРОННОЕ БЮРО КАЛЛАГАНА И ОРТЕГИ.

Это явно его воодушевило.

– Как будто домой приехал, – сказал он и остановил свой драндулет.

Я вышел.

– Ты идешь? – спросил я.

Крамли продолжал сидеть в машине, держась обеими руками за руль и изображая, как будто мы едем.

– Куда? – сказал он, выглядывая из-за опущенного стекла. – Мы же еще не до конца съехали. В смысле, с холма. Или, думаешь, окончательно?

– Короче, ты идешь? Ты мне нужен.

– Ну и что ты встал? – Крамли уже поднимался по крутым ступенькам бетонной лестницы.

Покрытая трещинами дорожка вела к ветхому сооружению, больше похожему на клетку для птиц, чем на жилой дом.

– Пекарный цех по производству дурных предсказаний, – сказал Крамли.

Мы прошли еще немного. Встретили на своем пути сначала кошку, потом козу, а потом павлина, который стал строить нам глазки, развернув свой тысячеглазый хвост. Я постучал в дверь – и ответом мне был целый снегопад облупившейся белой краски, которая тут же украсила мои ботинки.

– А дом-то крошится прямо на глазах, – заметил Крамли. – Как бы весь не раскрошился.

Я постучал еще раз – осторожно, одними костяшками. За дверью раздался звук, как будто кто-то передвигает по паркету огромный железный сейф. В дверь что-то бухнуло.

Я занес руку, чтобы постучать еще раз, но в этот момент противный голос произнес:

– Иди отсюда!

– Но я…

– Иди!

– Ради бога, пять минут… Четыре, две, одну! Мне нужна ваша помощь.

– Нет, – проскрипел голос, – это мне нужна ваша помощь.

Мой мозг лихорадочно перебирал карточки в архивах, пока не наткнулся на мумию.

– Вам что-нибудь известно о происхождении слова «Калифорния»? – прошамкала она.

Я повторил ее вопрос.

За дверью повисло гробовое молчание, а затем голос прошипел:

– Черт знает что…

По очереди проскрежетали три замка.

– Этого никто не знает, про Калифорнию. Никто.

В двери появилась щель.

– Ладно, давайте… – сказал голос.

Из щели высунулась ладонь, похожая на мясистую морскую звезду.

– Кладите свою!

Я накрыл ее ладонь своей.

– Переверните.

Я перевернул руку ладонью вверх, и она сжала ее, как в тисках.

– Расслабьте.

Она помяла мою руку, затем большим пальцем прощупала линии на ладони.

– Не может быть, – прошептала она.

Обследовала бугорки, расположенные под пальцами.

– Так и есть, – со вздохом сказала она.

А потом добавила:

– Вы помните свое рождение.

– Откуда вы узнали?

– Вы же седьмой сын седьмого сына!

– Ничего подобного, – сказал я, – я один в семье, у меня нет братьев.

– Боже! – Ее рука дернулась. – Вы будете жить вечно!

– Никто не…

– А вы будете. Не само ваше тело, а то, что вы делаете. Чем вы занимаетесь?

– Вообще-то, моя жизнь у вас в руках…

Она издала смешок.

– Понятно. Актер? Нет… Внебрачный сын Шекспира.

– У него не было сыновей.

– Значит, Мелвилла[288]. Внебрачный сын Германа Мелвилла.

– Было бы неплохо.

– Так оно и есть.

Я услышал, как от двери со скрипом отъехало что-то тяжелое, после чего она медленно отворилась.

Моему взору предстала необъятных размеров женщина в огромной мантии из красного бархата – она сидела на троне, поставленном на колесный ход. Громыхая по паркету, этот трон отвез ее в глубину комнаты и остановился у стола, где в свете витражной лампы сияли искрами сразу четыре хрустальных шара. Там же маячил и железный сейф. Не было никаких сомнений, что из недр вот этой стотридцатикилограммовой мясной туши берет начало не что иное, как пронзающий все живое взгляд Царицы Калифии – астролога, хироманта, френолога и специалиста по прошлому и будущему.

– Проходите, я не кусаюсь, – сказала она.

Я вошел. Следом за мной – Крамли.

– Но дверь оставьте открытой, – добавила она.

Во дворе прокричал павлин, и я решил, что это сигнал к тому, чтобы показать ей другую руку.

Поглядев в нее, Царица Калифия отпрянула, как будто ее обдало жаром.

– Вы знаете Грина – писателя? – тихо спросила она. – Грэма Грина?

Я кивнул.

– У него есть роман о священнике, потерявшем веру. Который потом лицезрел чудо – сам же его и вызвал. И его вера воскресла – с такой силой, что он сам чуть не умер от шока[289]…

– И что?

– И вот… – Она вдруг замолчала и уставилась на мою ладонь, как будто это был предмет, никак не связанный с остальным моим телом. – О боже…

– С вами случилось то же самое, что с тем священником?

– Боже милосердный! – Она почти меня не слушала.

– Вы потеряли веру и дар исцеления?

– Да, да… – очнулась она.

– А теперь, вот прямо сейчас, она к вам вернулась?

– Да, черт возьми!

Я прижал руку к груди, чтобы прекратить доступ к информации.

– И как же вы это поняли? – спросил я.

– А мне и понимать не надо. Это же… как удар током.

Я помахал перед ней свадебным приглашением и страничкой светской хроники.

– Вы были у него наверху… – сказала она.

– Нечестно. Вы подсмотрели.

Она криво ухмыльнулась и издала утробный смешок.

– От него люди рикошетом попадают ко мне.

– Не думаю, что это происходит часто, – сказал я. – Можно мне сесть? Иначе я просто упаду.

Она кивнула на стул, стоящий на безопасном расстоянии от ее трона. Я тут же плюхнулся на него.

Крамли, на которого никто не обращал внимания, стоял в сторонке и имел крайне недовольный вид.