Очерки истории Франции XX–XXI веков. Статьи Н. Н. Наумовой и ее учеников - Коллектив авторов

органах Сообществ, и, таким образом, кризис «пустого кресла» завершился. Вместе с тем, необходимо отметить, что по его итогам Комиссия стала в большей степени учитывать интересы отдельных государств; это уменьшало ее роль как «двигателя» европейской интеграции и снизило эффективность функционирования. Кроме того, Комиссия на длительный период отказалась от серьезных инициатив, направленных на углубление европейской интеграции, а Совет стал еще меньше ориентироваться на дальнейшее успешное развитие интеграционного строительства и «все больше приобретал черты традиционного межправительственного органа, в рамках которого осуществляется согласование позиций путем дипломатических переговоров»[1494].

О последовательности европейской политики генерала говорит второе – «бархатное» – вето, наложенное им Франции на вступление Англии в ЕЭС в 1967 году, несмотря на «массированное дипломатическое наступление» на Париж»[1495]. Комиссия ЕЭС опровергла утверждение де Голля о том, что вступление Великобритании и других североевропейских государств «принципиально изменит природу Сообщества»[1496]. В то же время британское правительство Вильсона выдвинуло в качестве одного из условий «необходимость для Британии согласовать решение своих внутриполитических и финансовых проблем британской экономики в связи с разразившейся в ноябре 1967 года шестидневной арабо-израильской войной на Ближнем востоке».[1497]

27 ноября 1967 года де Голль дал пресс-конференцию, на которой использовал кризис фунта стерлингов в качестве безусловного доказательства неготовности британской финансовой системы как части экономики Великобритании. По словам президента Пятой республики, Общий рынок «несовместим с экономикой Великобритании в ее нынешнем состоянии, в котором хронический дефицит платежного баланса доказывает ее постоянную несбалансированность; а в том, что касается производства, источников сырья, кредита и условий работы рабочих, она включает факторы, которые эта страна не сумеет изменить без перемен в самих ее основах»[1498].

Как и в первый раз, отказывая британцам в членстве, де Голль не посчитал нужным предварительно проконсультироваться со своими европейскими партнерами, чем вызвал их раздражение, тем более что ФРГ и Бенилюкс экономически были заинтересованы во вхождении Англии в Общий рынок. Тогда, осенью 1968 года, бельгийский премьер-министр Пьер Хармель предпринял попытку принять Великобританию в Общий рынок через Западноевропейский союз. В ответ де Голль, применяя уже проверенную им политику «пустого стула», отказался от участия французских представителей в заседаниях ЗЕС до тех пор, пока тот будет заниматься пересмотром решений стран «шестерки» по сути, его, де Голля, решения. Позже в своих мемуарах генерал объяснял свои действия тем, что никто не может принимать решение по поводу Общего рынка без согласия Франции: «как можно вообразить, что кто-то может без нашего согласия и тем более против нашей воли располагать нашим суверенитетом»[1499]. В конечном счете, вопрос о первом расширении ЕЭС за счет североевропейских государств так и не был решен до отставки де Голля в 1969 года.

Анализируя европейскую политику генерала в рамках интеграционных сообществ, можно сделать основной вывод о том, что главной ее отличительной чертой являлась враждебность наднациональным институтам, приверженность концепции Европы государств-наций, желание всегда отстаивать национальные интересы Пятой республики. Европейское единство интересовало де Голля в той мере, в какой оно способствовало росту могущества Франции и обеспечивало ее лидерство в объединенной Европе. Именно через Общий рынок Пятая республика получала возможность развивать свою промышленность и поддерживать важный сектор своей экономики – сельское хозяйство. Поэтому в начале своего президентства генерал охотно шел на сотрудничество с европейскими странами в вопросе экономического объединения, но по мере решения проблем деколонизации и алжирской проблемы, сдерживающих основные направления государственной политики, генерал начал упорно продвигать свою концепцию национального величия, иногда даже рискуя внешнеполитической изоляцией Франции.

Усилия де Голля в области европейской политики как президента Пятой республики принесли свои плоды. Во-первых, ему удалось установить главенство национальных принципов в области принятия решений в Европейском сообществе. Во-вторых, он не допустил Великобританию – своего главного экономического и политического конкурента – в ряды стран-членов Общего рынка. В-третьих, де Голль укрепил внешнеполитический авторитет Франции как страны, стоящей у истоков и во главе интеграционных процессов в Европе. Вместе с тем, нельзя не признать, что деголлевская Франция сыграла важную роль в завершении переходного периода интеграционного строительства, который предусматривался в Римском договоре о ЕЭС 1957 года. Страны «шестерки» к 1969 году добились введения на территории Общего рынка единого таможенного тарифа, образовав тем самым основы обширного единого рынка государств – участников ЕЭС, внутри которого начался переход к свободному передвижению промышленных товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Пятая республика инициировала и формировала создание общего аграрного рынка – так называемой «Зеленой Европы». Французские экономисты внесли большую лепту в сближение и гармонизацию экономической стратегии стран-членов ЕЭС, а также их внутренних налоговых систем через применение единого налога на добавочную стоимость. Де Голль, пусть и безуспешно, упорно боролся за учреждение политического союза «Европы отечеств», а его неудача лишний раз продемонстрировала европейцам, что интеграционное строительство – процесс долгий и сложный, не терпящий быстрых решений и требующий умения идти на компромиссы.

Удивительно, но Франции де Голля – известного противника над-национальности, серьезным и позитивным образом повлияла на успехи и совершенствование системы интеграционного взаимодействия «шестерки» в деле создания Общего рынка, а сам де Голль может быть по праву отнесен к «отцам – основателям» объединенный Европы.

Хочется закончить анализ интеграционной политики президента де Голля его же словами, которыми показывают, какую роль он отводил Франции в европейском строительстве: «…на Европейском континенте именно Франция является источником инициативы и дел, которые могут привести к его объединению…Наша независимость… отвечает не только требованиям надежды и уважения нашего народа к самому себе, но и тому, что ждет от нас весь мир. Благодаря этому Франция обретает одновременно большие основания для гордости и берет на себя тяжкие обязательства. Но не в этом ли заключаются ее судьба?..»[1500].

Н. Н. Наумова, О. В. Богословская

Де Голль и проблемы создания политического союза Европы («Планы Фуше» 1961–1962 гг.)[1501]

Идея европейского единства в рамках Соединенных Штатов Европы (СШЕ), возникшая в XIX в. и ставшая довольно популярной в межвоенный период, обретала свое новое дыхание после окончания Второй мировой войны. Планы объединения Европы широко обсуждались правящими кругами, усердно прорабатывались и выдвигались различными общественно-политическими организациями[1502].

Уже в середине 40-х годов стало очевидно, что существуют две концепции создания СШЕ: федералистская, видевшая европейское объединение на наднациональных принципах, и конфедеративная, выдвинутая так называемыми националистами. Сторонники конфедеративной Европы собирались построить европейское здание на межгосударственной основе, не передавая даже части национального суверенитета общеевропейским органам будущей организации.

Победа федералистских воззрений привела к учреждению в 50-е годы ХХ в. шестью странами – Францией, ФРГ,