Свободное радио Альбемута. - Филип Дик

— Конечно, — с сомнением пообещал Сет.

— А этот джентльмен, — продолжала мисс Бем, — наш врач, Милтон Джи Бабл с Альфы–Пять. Мистер Морли, скажите доктору «здравствуйте».

— Доктор, рад познакомиться. — Рукопожатие.

— Мистер Морли, похоже, у вас лишний вес, — заявил доктор Бабл.

— Гм… —произнес Сет.

От группы отделилась старая женщина, очень высокая и прямая. Она шла, опираясь на трость.

— Мистер Морли. — Дама протянула легкую вялую руку. — Я Роберта Рокингэм, социолог. Рада познакомиться с вами. Надеюсь, путешествие было приятным и не слишком хлопотным.

— Все прошло отлично. — Морли осторожно пожал хрупкую маленькую кисть.

«Судя по внешности, ей сто десять лет, — подумал он. — И в таком возрасте человек ухитряется работать! Как же она сюда добралась?» Невозможно было представить ее за пультом управления носача в межпланетном пространстве.

— Каково предназначение колонии? — спросила Мэри.

— Часа через два мы это узнаем, — ответила мисс Бем. — Как только Глен… Глен Белснор, наш электронщик и компьютерщик, выведет на орбиту спутник.

— То есть вы не знаете? — опешил Сет. — Вам не сказали?

— Да, мистер Морли, — грудным старческим голосом произнесла миссис Рокингэм. — Но скоро придет конец долгому ожиданию. Как приятно будет узнать, зачем всех нас здесь собрали. Согласитесь, мистер Морли: выяснить, какова наша общая цель, — это же просто чудесно!

— И верно, — кивнул Сет.

— Значит, мистер Морли, вы согласны со мной. Думаю, это прекрасно, что все мы способны прийти к согласию. — И, пожилая дама добавила тихо и со значением, глядя Сету в глаза: — Боюсь, мистер Морли, есть одна сложность. Мы не имеем общей цели. Межличностная активность находится на крайне низком уровне, но она, конечно, будет повышаться, ведь теперь мы можем… — Она наклонила голову, чтобы кашлянуть в крошечный носовой платок. — Да, все это очень хорошо, — закончила она.

— Не согласен! — заявил Фрэйзер. — Предварительное тестирование показывает, что в общем и целом собранная здесь группа имеет ориентацию на эго. Каждый проявляет стойкую тенденцию уклонения от ответственности. Мне трудно понять, почему некоторые из этих людей оказались здесь.

— Я заметил, вы не говорите «мы», — обратился к нему хмурый крепыш в рабочей одежде. — Вы говорите «они».

— Мы, они, — сопроводил нервным жестом свои слова психолог. — Вы показываете симптомы навязчивых расстройств. Что касается группы, то накопилась весьма интересная статистика, и она говорит о психической неуравновешенности каждого участника.

— Мне так не кажется, — тихим, но твердым голосом заявил мрачный индивидуум. — Мне кажется, среди нас только один псих, и это вы. Тронулись умом, носясь со своими идиотскими тестами.

Эти слова вызвали бурный спор. В нем участвовали почти все; царила сущая анархия. Сет подошел к мисс Бем и спросил:

— В этой колонии начальник есть? Вы?

Пришлось повторить дважды, чтобы она услышала.

— На эту должность никого не назначали и не выбирали, — ответила она громко, перекрывая гвалт. — Есть у нас такая проблема, помимо других. И нам придется как–то ее… — Конец фразы потонул в чужом гомоне.

— Мы на Бетельгейзе–Четыре огурцы выращивали, и вовсе не в лунном свете, это все слухи. Если на то пошло, Бетельгейзе вообще без луны…

— Я Его ни разу не встречал. Надеюсь, и не встречу.

— Однажды увидите.

— Присутствие лингвиста в нашем штате означает, что здесь есть разумные организмы, но пока мы этого не выяснили, ведь наши экспедиции носили неформальный характер, что–то вроде пикников, научными их не назовешь. Конечно, все изменится, когда…

— Ничего не изменится. Что бы ни утверждала теория Спектовски о вхождении Бога в историю и новом начале движения времени.

— Нет, вы поняли неверно. До пришествия Заступника борьба продолжалась долго, очень долго. Теперь же, в Эпоху Спектовски, все происходит быстро и относительно легко, я имею в виду прямые контакты с Проявлениями. Эгим–то и отличается наше время от двух тысяч лет после первого пришествия Заступника.

— Если вам интересны подобные темы, обращайтесь к Мэгги Уолш. Меня теология не привлекает.

— Мистер Морли, а вы вступали в контакт с каким–нибудь Проявлением?

— Вообще–то да. Не далее как вчера… в среду по времени Текела Упарсина меня посетил Ходящий–по–Земле, чтобы сообщить о неисправности выбранного мною носача и таким образом спасти нас с женой от верной смерти.

— Спасение, стало быть. Что ж, его вмешательство с такой целью должно вам льстить.

— Дома — полное барахло. Вот–вот развалятся. В холодную пору не обогреешь, в жаркую не добьешься прохлады. Знаете, что я думаю? Я думаю, этот поселок рассчитан на очень короткий срок. Какая бы чертовщина ни происходила, долго мы тут не задержимся. Если я ошибаюсь, то нам придется многое делать с нуля, вплоть до прокладки экранированного кабеля.

— По ночам пищит какое–то насекомое, а может, растение. Вы, мистер и миссис Морли, первые день–два промаетесь без сна. Да, я к вам обращаюсь, только из–за шума это нелегко. Под днем я, конечно, подразумеваю двадцатичетырехчасовой период. В светлое время оно не пищит. Да вы сами услышите.

— Эй, Морли, не берите дурной пример с других, не называйте Сьюзи дурой. Она, между прочим, вовсе не глупая.

— И симпатичная к тому же.

— А вы заметили ее…

— Я–то заметил, но… у меня жена, сами понимаете. Она на такие вещи реагирует нервно, так что давайте лучше сменим тему.

— Хорошо, как скажете. Мистер Морли, а вы на каком поприще подвизаетесь?

— Специалист по морской биологии.

— Извините, непонятно. Мистер Морли, вы сейчас ко мне обращались? Повторите, будьте любезны.

— Да, надо громче говорить. Она глуховата.

— Я сказал, что…

— Вы ее пугаете. Не стойте так близко.

— Можно тут раздобыть чашку кофе или стакан молока?

— Попросите Мэгги Уолш, она даст. Или к Бетги Джо Бем обратитесь.

— О господи, как же добиться, чтобы кофеварка, зараза такая, выключалась при достаточном нагреве! Снова и снова кипятит кофе!

— Не понимаю, почему не работает общественная кофеварка, эту технику еще в начале двадцатого века довели до совершенства. Что еще в ней осталось, чего мы не знаем?

— А вспомните, как было с ньютоновской теорией цветов. К концу восемнадцатого столетия ученым казалось, будто о цветах им известно все…

— Да вы всегда приводите этот пример. У вас навязчивая идея.

— А после появился Ленд с двухцветным проецированием и теорией светового восприятия, и тупиковая стена разлетелась вдребезги.