Васёк Трубачёв и его товарищи - Валентина Осеева

— Отнеси Грозному, — поспешно сказали ребята.

Елена Александровна села на ступеньку.

— Садитесь, поговорим. Директор просил сегодня же составить список всех ребят, каждый класс отдельно. Я хочу получить это вам. А когда список будет готов, соберём производственное собрание.

— Кто-то приехал, — сказал вдруг Саша.

Во двор лихо вкатила легковая машина и, разворачиваясь, задела столб с объявлением «Школа № 2». Из кабины выскочил высокий мальчик в синей куртке.

— Это здесь школа номер два? — звонко крикнул он. Несколько ребят бросили работу и окружили машину.

— Кто это? — спросила Елена Александровна.

— Это Алёша Кудрявцев, — со смешанным чувством досады и удовольствия сказал Васёк.

Он сразу узнал в приезжем своего недавнего знакомца и, вспомнив ссору с ним, нахмурился.

Одинцов и Саша с удивлением глядели на Трубачёва.

— А что же, этот Кудрявцев вместе с вами работает? Почему он на машине? — спросила Елена Александровна.

— Мы его в первый раз видим, — глядя на Васька, сказал Одинцов.

— Он хотел учиться в нашей школе, — не отвечая на удивлённые взгляды товарищей, пояснил Васёк. — А машина эта его отца, генерала Кудрявцева.

У машины уже собралась толпа ребят. Алёша, размахивая руками, что-то рассказывал. Тишин и Петрусин стояли с ним рядом. Тишин гладил блестящий кузов машины, а Петрусин, полураскрыв рот с белыми острыми зубами, смотрел на Алёшу и после каждого его слова громко хохотал.

— Ого, да тут целый дворец! И ребят много! Я тоже буду здесь работать. Примете меня, ребята? — спросил Алёша.

— Примем, примем! — шумно и весело донеслось до крыльца.

— Может быть, тебе нужно пойти узнать, Трубачёв, что там такое? — сказала Елена Александровна.

Васёк поднялся и нерешительно пошёл к машине. Он не знал, как встретится с ним после ссоры Кудрявцев, но, чувствуя себя на пустыре своим человеком, считал нужным поздороваться с вновь прибывшим.

— Здравствуй, Кудрявцев, — сказал он, подходя к Алёше.

Но Алёша не ответил. Отвернувшись в сторону, он небрежно облокотился на машину и как ни в чём не бывало заговорил о чём-то со своим соседом.

— Эй, новенький… как тебя… Кудрявцев! С тобой здороваются! С тобой Трубачёв здоровается! — закричали вокруг ребята.

— Трубачёв? — прищурился Алёша. — Не знаю такого.

Васёк вспыхнул.

— А я тебя знаю! — громко сказал он и поглядел прямо в светлые дерзкие глаза своего противника. В этих глазах была открытая вражда и насмешка. Васёк смутился.

— Мало знаешь! — наслаждаясь его смущением и поигрывая замочком от молнии, усмехнулся Кудрявцев.

Ребята, сгрудившись вокруг, напряжённо вглядывались в лица обоих, предчувствуя ссору. У Трубачёва потемнели глаза, на руках налились мускулы, но он медлил. А Кудрявцев, раззадоренный вниманием школьников, уже открыто смеялся ему в лицо, показывая тесно сжатые белые зубы. Рядом с Кудрявцевым, нагнув, как бычок, голову и как бы измеряя силы противника, стоял Тишин. Сбоку, выжидательно улыбаясь, выглядывал Петрусин.

— Ты откуда? — вдруг гневно вырвался из толпы Мазин. — Трубачёв, что ты смотришь! Выбрось отсюда этого ферта вместе с его машиной!

Витя Матрос держался рядом с Трубачёвым, готовый немедленно стать на его сторону в случае драки. Но драки не получилось.

Трубачёв поднял голову и, разжимая кулаки, громко сказал:

— Мы здесь хозяева, а он — наш гость! — и, пожав плечами, прошёл мимо Кудрявцева под шумные и одобрительные крики ребят.

— Молодец, Трубачёв! Честное слово, ты настоящий пионер! Я всё видел, — подошёл к Ваську долговязый семиклассник Толя Соколов. — И не я один видел, а вот кто… — Он указал глазами на стоявшую в стороне Елену Александровну.

Про неё всё как будто забыли. Она стояла одна, и тёмные брови её под светлыми волосами гневно хмурились, а глаза глядели в упор на Кудрявцева. Васёк оглянулся, но она его не заметила.

— Мазин, позови ребят — нам пора на урок, — сказал Васёк и вышел на улицу.

После его ухода Елена Александровна быстрыми, лёгкими шагами подошла к Кудрявцеву и громко спросила:

— Чья машина?

— Моя, — вежливо ответил Алёша.

— Не понимаю, откуда у тебя машина? Что ты — ответственный работник? Кто ты такой? — резко спросила Елена Александровна.

— Мой отец генерал. Это его машина, — не смущаясь, ответил Алёша.

— Так и говори, что это машина твоего отца. Поставь её куда-нибудь в сторонку и принимайся за работу. Нечего здесь собирать толпу и болтаться без дела… А вам, ребята, — обратилась она к кучке ребят, — я прямо удивляюсь. Как будто вы никогда в жизни не видели машины! Ну, чего вы собрались тут? Я на твоём месте, Кудрявцев, прямо обиделась бы: смотрят на тебя, как на обезьяну в зоопарке! — Она пожала плечами и засмеялась.

Петрусин громко, не к месту, фыркнул. Тишин смерил его удивлённым, презрительным взглядом. Кудрявцев побледнел и, насвистывая, полез в машину.

— Эй, как тебя… Тишин, садись, подождём директора! — словно не замечая стоявшей рядом Елены Александровны, сказал он.

— Директора сегодня не будет! — крикнул ему Толя Соколов. — Отъезжай-ка подобру-поздорову!

Алёша с недовольным лицом тронул руль. Машина двинулась.

Петрусин сорвался с места и, размахивая руками, побежал за ной.

— Эй, ты! Догоняй, догоняй, держи за хвост, а то уйдёт! — захохотали ему вслед ребята.

Глава 36

НА УРОКЕ

— Идут! Мама, все идут! — с торжеством кричал Петя Русаков, врываясь к себе домой.

Екатерина Алексеевна сделала строгое лицо:

— Вот я их сейчас! Столько пропустить! Безобразие! Ребята вошли робко, один за другим. Девочки первые подошли к Екатерине Алексеевне, с обеих сторон заглядывая ей в глаза:

— Сердитесь на нас?.. Ой, сердитесь! Мы просто боялись идти…

— Конечно, сержусь, — отстраняя их, сухо сказала Екатерина Алексеевна и повернулась к мальчикам.

Мальчики с виноватым видом стояли у дверей. Никто из них не садился. Екатерина Алексеевна приготовила для встречи много суровых и горьких слов, но, взглянув на вытянутые лица своих учеников, только коротко вздохнула и показала рукой на стулья:

— Садитесь!.. В последнее время занятия наши разладились. Это очень плохо, особенно для тех, кто слаб по арифметике. — Она бросила взгляд на Трубачёва.

Васёк пошевелил бровями, потёр лоб.

Екатерина Алексеевна положила на стол программу:

— Так вот, ребята, я просмотрела всё, что нам осталось, и точно распределила наши занятия на лето. Времени у нас не так уж много. Поэтому в последний раз вам говорю: заниматься надо аккуратно, каждый день.

Ребята молча уселись за стол. Екатерина Алексеевна раскрыла учебники.

— Мы с вами застряли на делении дробей. Это по арифметике. По русскому языку у нас дела обстоят лучше: мы закончили почти всю программу, будем только повторять. По истории мы проходим сейчас мифы. Кроме того, мы довольно бегло прошли то, что оставил нам Костя. Значит, придётся ещё повторять и географию.

Ребята молчали.

— Сегодня начнём с главного — с арифметики. Саша Булгаков, иди к доске!

Саша неуверенными шагами подошёл к доске, одёргивая курточку.

— Запиши пример: раздели, пожалуйста, 8 5/6 на 2 1/3.

Саша аккуратно записал пример и начал превращать смешанные числа в неправильные дроби. Справившись с этим, он вдруг замер у доски и долго стоял без движения.

Екатерина. Алексеевна вызвала на помощь ему Лиду. Сообща они решили пример и, запинаясь, сказали правило.

Урок прошёл в большом напряжении. Никто, кроме Пети Русакова, не мог решить ни одного примера на деление самостоятельно.

Под конец Екатерина Алексеевна сказала:

— Вот видите, вы опять всё перезабыли. А на прошлом уроке у нас дело шло гораздо лучше. Придётся ещё посидеть на делении дробей.

Следующим уроком была история.

На уроках истории, так же как и на других уроках, Екатерина Алексеевна строго следила не только за тем, чтобы ребята точно излагали заданное, а ещё и за тем, чтобы речь их была правильной. Ребята знали это и, готовя дома урок, всегда рассказывали его себе вслух.

На этот раз, отвечая миф об аргонавтах. Мазин никак не мог толково построить свой рассказ:

— Греки… любили плавать… ну вообще… в далёкие страны. И вот один царь… как его… Пелей… поручил… одному там… этому, ну… Ясону, достать это… золотое руно… Ну, и он, значит, поехал в далёкий путь… Ну, вообще… очень опасный путь…

— Остановись, Коля, — прервала Мазина Екатерина Алексеевна. — Как это ты рассказываешь? «Вообще, этот, этого, ну, ну…» Что это за понукание? Русский язык очень красочный и богатый, в нём есть решительно все слова, которые тебе нужны. Надо же наконец научиться правильно ими пользоваться. Ты засорил свой рассказ лишними, ненужными словами, твоя речь заросла сорняком. Мы с вами столько читаем, подробно разбираем каждое произведение. Для чего мы это делаем? — Она обернулась к ребятам. — Научитесь же наконец правильно говорить! Следите за собой, поправляйте друг друга. Нельзя же так!