Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

новости. Только что мы имели доброе письмо от Александра Бенуа. Также получили три письма из Южной Америки: одно от сеньоры Альбукерк — Бразилия и два из Чили — от Сюберкассо и Лебази — с рисунком шестиконечной звезды от группы семерых в Чили. Письма содержат благодарность за присылку книги Тампи и о Пакте и пожелания успеха. Так приятно видеть, что кроме одного правительства, посольства которого не останавливаются ни перед какой ложью, всюду самое хорошее отношение. Именно по причине такого хорошего отношения темные силы так и безумствуют. Чувствуем, что за эти дни как друзья, так и враги опять накопляют силы. Враги, вероятно, предполагают, что по причине летнего времени что-то будет забыто или отставлено. Враги полагают, что летний разъезд даст им возможность что-то подстроить, но не может быть этого, ибо и дружеские силы на дозоре. Посылаем Вам две добрые весточки. Хорошую рецензию из «Прабудхи Бхараты» о книге Франсис и адрес Зины к учащимся, появившийся в «Эдюкешнл Ревью» в Мадрасе[471]. Это тоже большой южноиндийский журнал. В сентябрьском номере «Теософиста» пойдет моя статья «Неизвестные художники»[472] — редактор просил и о следующих статьях, но не будем давать их в каждом номере. Наверное, Селлен и в Америке получает этот журнал и потому очень удачно, что к их приезду в Нью-Йорк уже будут две статьи с хорошими примечаниями от редакции, и это поможет Вам еще теплее переговорить с ними. Конечно, для них, как и для многих других, случившееся в Америке является лишь частичным эпизодом. В конце концов, если Вы увидите среди приезжих такое отношение, то и поддержите их в этом, ибо, уехав в свои места, они не должны увозить алармистических[473] слухов. Конечно, не скроем от себя, что и злоумышленники не преминут повидать таких деятелей, как Селлен, и других, чтобы яростно сеять свою чудовищную ложь и клевету. Интересно, какого рода письма получали люди вроде Кауна, ибо он очень подчеркнул какую-то версию и с той стороны. Можно себе представить, какого сорта такая версия. Понимают ли публишеры всю клевету, по всему миру рассыпанную злоумышленниками?

6 авг[уста] выяснилось, что до отправки нашей воздушной почты Ваши письма не дойдут. Все время где-то смываются мосты и железнодорожные пути. Между тем, наверное, в этой Вашей почте будут чрезвычайно важные сообщения. Ведь после инджанкшэн наступило время спешных новых приготовлений с обеих сторон. Все-таки невозможно понять, какое именно обстоятельство произошло в июне 1935 года, когда вдруг все переменилось. Масштабы этой перемены декораций необыкновенно широки и прямо необъяснимы. Хотя мы и знаем внутреннюю работу сил темных, но внешнее проявление их иногда совершенно необъяснимо логически. 15 апреля 1935 года подписывается Пакт — значит, все ладно. В июне Пакт ратифицируется с полным титулом в Сенате[474] — значит, все ладно. И вдруг в конце июня все белое делается черным. Нигде никаких новых общественных обстоятельств не произошло. Наоборот, и работа экспедиции, и все настроения были чрезвычайно благополучны. Спрашивается, что же, наконец, произошло такое, чтобы создалась формула ам[ериканского] посольства, которую мы переслали Вам с прошлой почтой. Логика говорит, что хоть какую-нибудь причину нужно усмотреть в июне, но ее нет. Предположить, чтобы по щучьему велению злоумышленного трио посольство и министерство вдруг начали бы болтать клеветническую чушь, — невозможно. Остается всеми мерами отыскивать, где и что таинственное произошло. Нет ли и у Вас каких-либо к тому соображений? Посылаем Вам ревью деятельности за июль. Можно убеждаться, что если бы не происходило организованное вредительство, то деятельность могла бы разрастаться очень широко. Опять невозможно же предположить, чтобы вредительская воля трио могла действовать в широком масштабе. Конечно, трио действует яро. Каждый факт, как, например, эпизод с консулом Янковичем, доказывает, что дьяволицы неусыпно рассеивают злобную ложь. Тем более нужен и дозор, и образование самостоятельного Общества, которое будет оплотом общественного мнения. Не странно ли, что дела о манускриптах, о клевете и о таксах как-то притаились. Если наши адвокаты чего-то выжидают, то интересно бы знать, чего именно, — нет ли у Вас и к этому соображений? С Дальнего Востока Содружества сообщают, что у них единение крепко, но я все же продолжаю писать им о необходимости крепчайшего единения. Пишу и Вам — берегите друг друга. Мало ли какие сложные положения в мире происходят, но поверх всего нужно проявить обоюдно величайшую бережливость. Иначе как же вести битву. Лишь бы только адвокаты не упустили что-либо. Итак, будьте все Вы, наши родные, в твердости и единении.

Оттиск статьи Н. К. Рериха «Неизвестные художники» на английском языке

Сердцем и духом с Вами,

Е. и Н. Р.

141

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

9–10 августа 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 90

Родные З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис], последняя запоздавшая на день почта принесла письма Мориса еще от 14 июля и письма от Флорент[ины] и Шрака. Мы очень радовались, что Ав[ирах] запасется новыми силами для предстоящих битв. Письмо Флор[ентины] нас чрезвычайно тронуло. При нем была приложена копия ее длинного письма к парижскому послу Штраусу, в нем она замечательно твердо и ясно изложила обстоятельства дела и несколько раз упомянула о мошенничестве Леви. Чрезвычайно трогательны также твердые выступления Флор[ентины]. Она поступает как истинный друг дела. В то время как некоторые люди полупредательствуют, боязливо замалчивают, она пользуется каждым случаем, чтобы рассеять тьму лжи. Конечно, мы ей будем писать, но и Вы передайте ей, как мы глубоко тронуты ее действенной дружбой. Пересылаем Вам письмо Шрака, чтобы Вы были в курсе его действий и всего происходящего. Конечно, чрезвычайно трудно судить, насколько его идеи исполнимы, но, во всяком случае, полезно то обстоятельство, что и Леви, и все друзья наши могут видеть, как появляется общественное желание, чтобы выкупить захваченное злоумышленниками Леви и продолжать культурное дело на общественную подписку френдшип-бонда[475]. Такой оборот дела может быть известен и бондхолдерам, ибо таким путем получается привхождение широкой общественной инициативы. Как видите, и Шрак со своими друзьями был бы очень хорош в нашем Комитете и Обществе — ведь их громкие разговоры пробуждают общественное мнение, [которое] так необходимо вызвать к жизни для успеха. Ведь Комитеты наши и Общество, так же как и идея Бюллетеня, как и все общественные проявления, дают благодатную почву для культурных дел. Ведь до сих пор мы не имеем журнала заседания