Грезы любви - Патриция Райс

– Непременно, если она позволит, – хмыкнул Рори, принимая из чьих-то рук очередной стакан, и приподнял его в приветственном жесте, повернувшись к кузену Элисон. – Мне начинает казаться, что в крови Хэмптонов тоже имеется капелька безумия. Что ты сделал с моим кузеном, Алекс?

Хэмптон пожал широкими плечами и со скучающим видом: поднес к губам стакан.

– Немного остудил его пыл. Думаю, в ближайшее время он никого не побеспокоит. Где-то здесь была еще одна бутылка этого пойла. Как насчет того, чтобы выпить?

Граф приподнял бровь, не одобряя манеры своего наследника, но Рори только рассмеялся.

– Охотно, заодно посмотрим, кто из нас настоящий горец. Но вначале я должен посмотреть, как себя чувствует Элисон.

Коротко поклонившись, он поспешил к лестнице, несясь на крыльях счастья, забыв о боли в раненом плече. Теперь у него есть все – и это все ждет его наверху.

Майра впустила его внутрь и, сунув ему в руки спящего младенца, с кратким напутствием выскользнула из комнаты. Рори, неуклюже обнимая крохотный сверток, погладил мягкую, как лепесток цветка, щечку и потрогал неправдоподобно маленькие пальчики. В ожидании, пока он сможет разделить свою радость с женой, он присел на краешек кровати, с любовью глядя на прекрасную, женщину, лежавшую на подушках.

Внезапно сердце его сжалось от щемящей тоски. Наверное, ему послышалось. Он так хотел, чтобы это было правдой, что мог вообразить их в счастливую минуту. Не может быть, чтобы такая прелестная и нежная женщина, как Элисон, могла полюбить такого холодного и ожесточившегося мужлана, как он. Да еще после того, что он с ней сделал. Но, если она подождет, он исправит все причиненное ей зло, и тогда, возможно, и впрямь услышит эти слова. Слишком долго он не имел ни дома, ни семьи, хотя в глубине души всегда оставался семейным человеком. Рори крепче прижал к себе сына и убрал со лба жены непокорный завиток, чувствуя, как его сердце переполняется любовью, которой он был так долго лишен.

Черные ресницы поднялись, открыв сияющие серые глаза, и губы Элисон раздвинулись в улыбке, когда она обнаружила рядом с собой мужа и сына.

– Рори, я думала, что это не ты, а лунные грезы.

– И ты не ошиблась, сердечко мое. – Нагнувшись, он поцеловал ее в щеку и поднес ребенка ближе. – Видишь, что получается из таких грез. Опасная штука, скажу я тебе.

– О, мой хороший, какой же ты красивый, красивее, чем любые грезы. Дай его мне, Рори. – Элисон взяла сверток из его рук и приподняла уголок одеяла, чтобы рассмотреть крохотное создание, которое она произвела на свет. Довольно вздохнув, она подняла глаза и улыбнулась своему усталому мужу. – Он похож на тебя. Теперь у меня двое любимых мужчин.

Ошибиться в значении этих слов было невозможно. Они согрели сердце Рори, и он понял, что ничто и никогда не сможет их разделить. Он не владеет Элисон, они стали частью, друг друга, как и должно быть. Он обнял ее за плечи и прошептал, осыпая поцелуями ее щеку:

– И будет больше, поскольку я намерен и дальше любить тебя, но для этого у меня есть целая жизнь. А теперь спи, моя радость, и пусть тебя посетят лунные грезы. Я буду здесь, когда ты проснешься.

Сонно улыбнувшись, Элисон закрыла глаза и погрузилась в приятные сны о бешеном воине с медно-рыжими волосами и ребенком на руках.

Эпилог

Стегсхед, июнь 1761 года

Элисон, со смехом наблюдавшая за младенцем, гулькающим и сучившим ножками в колыбели, резко вскинула голову, словно что-то услышала снаружи. Майра тоже подняла взгляд и прислушалась, но сквозь толстые стены не проникало ни звука. Она еще больше удивилась, когда лицо ее госпожи озарила мягкая улыбка, а глаза приняли отсутствующее выражение. Не сказав ни слова, Элисон поднялась и выплыла из комнаты.

Не тратя времени, чтобы привести в порядок волосы и сменить платье, она сбежала вниз по плавно изгибавшейся лестнице и направилась к резным дверям. Лакей поспешил накинуть ей на плечи легкий плащ, иначе она выскочила бы в прохладный день раздетая. Переглянувшись поверх ее головы, слуги расплылись в улыбках и бросились на кухню, чтобы поделиться с остальными радостной вестью.

Узкая долина у подножия холма заросла деревьями, посаженными лет двадцать назад вдоль широкой дороги, которая вела к замку. По обе стороны от нее пышно разрослись рододендроны, под которыми уже пробились ростки вереска и наперстянки. Пройдет несколько недель, и холмы расцветут буйными красками, но сочная зелень, сменившая белый покров зимы, уже сейчас радовала глаз. Остановившись у деревьев, Элисон откинула капюшон и подставила лицо теплым лучам, пробивавшимся сквозь ветви, покрытые нежной весенней листвой.

Услышав топот копыт, она улыбнулась нетерпению седока, гнавшего коня во весь опор. Бедное животное, наверное, выбилось из сил, если ему пришлось скакать в таком темпе весь день.

Из-за поворота вылетел всадник в развевающемся на ветру плаще. Надетая набекрень шляпа лихо сидела на темно-рыжих кудрях, ноги в отполированных до блеска сапогах крепко обхватывали бока лошади. При виде прелестного создания, ожидавшего в тени деревьев, всадник резко натянул поводья, остановив коня на полном скаку.

Соскочив на землю, Рори поднял смеющуюся жену в воздух. Этим утром глаза Элисон казались голубыми, как полевые колокольчики, и он наслаждался исходившим от нее нежным ароматом вереска и мягкими женственными изгибами ее тела.

– Ах, девонька, если бы ты знала, как мне тебя не хватало, то убежала бы и спряталась, – вымолвил он, осыпая поцелуями влажные уголки ее глаз и зардевшиеся щеки, прежде чем прильнуть к трепещущим губам.

Элисон обвила руками его талию, упиваясь хмельным вином его поцелуев и вдыхая мужские запахи, которых ей так недоставало. Рори притянул ее ближе, и они слились в долгом объятии.

Наконец, проклиная помеху из плащей и перчаток, Рори неохотно поднял голову и улыбнулся, глядя в радостное лицо жены.

– Да, милая, ты знаешь, как встретить мужчину. Но, боюсь, мы не сможем вернуться домой, если продолжим в, том же духе.

Элисон рассмеялась и взялась за застежку его плаща.

– Да, но как только ты перешагнешь порог, все набросятся на тебя, и едва ли нам удастся остаться наедине раньше полуночи. Прошло столько времени, Рори. Неужели ты хочешь, чтобы я ждала еще?

Широко ухмыльнувшись, Рори отшвырнул перчатки и, обхватив жену за плечи, увлек под сень деревьев.

– Лично я не желаю ждать ни минуты. Сколько тебе нужно времени, чтобы избавиться от этого платья?

Плащ и накидка полетели на землю, и, пока лошадь лениво щипала траву, Рори уложил жену на импровизированную постель и склонился над ней.