«Звезды», покорившие миллионы сердец - Серафима Чеботарь

Многие ученики Рерихов говорили, что очень обязаны Елене Ивановне: ее духовности, свету ее личности, ее книгам и личному примеру. Но больше всех ценил свою жену сам Николай Константинович, самый верный ее друг, соратник и советчик. Он не только рисовал ее на своих картинах, воспевал в стихах и прославлял в теоретических работах, он, казалось, всю свою жизнь посвятил служению ей, как и она посвятила свою жизнь ему. В день сорокалетия их семейной жизни он записал в дневнике: «Сорок лет – немалый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили мы всякие препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: «Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице». Каждое из этих понятий было испытано в огне жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское».

И до войны, и после нее Рерихи всеми силами стремились вернуться на Родину: однако, в силу каких-то обстоятельств ни одно их прошение не было удовлетворено. В декабре 1947 года скончался Николай Рерих: по индуистскому обычаю, его тело было предано огню. На месте его сожжения установлен камень с надписью: «15 декабря 1947 года здесь было предано огню тело Махариши Николая Рериха – великого русского друга Индии. Да будет мир».

Смерть мужа стала для Елены Ивановны тяжелейшим ударом – но ее поддержал Махатма, приславший ей слова утешения и поддержки: «Осиротевшая Моя, нужно принять новую ношу. Храните силы. Надо до родины донести «Чашу»… Под Чашей подразумевалось учение Агни-Йоги, которое надо было донести до Советского Союза. Елена Рерих продолжала верить, что именно ее страна должна стать проводником нового знания, «оплотом новой цивилизации, идущей на смену прежней». Елена Ивановна с сыном Юрием еще несколько месяцев ждали парохода, который должен был привезти им визу в Советский Союз: корабль пришел, а документы – нет. Тогда она, из-за сложной политической ситуации в окрестностях Кулу, перебралась в Калимпонгу, городок в Восточных Гималаях, где продолжала свои мысленные беседы с Учителями.

Она ушла из жизни 5 октября 1955 года. Когда ее тело несли к погребальному костру, тысячи окрестных жителей пришли проводить ее в последний путь: далеко не все знали ее лично, но все почувствовали, что в тот день должны выйти на улицу. На месте ее сожжения была установлена ступа из белого мрамора – первая в Индии ступа, посвященная женщине. Ныне рядом с ней построен буддийский монастырь.

Дело Рерихов продолжали сыновья – Юрий, который смог исполнить мечту родителей и вернуться на родину, где он стал проповедовать их учение, и Святослав, который, как и отец, стал художником. В 1990 году он передал России наследство своих родителей – картины, книги, личные документы. Благодаря стараниям сыновей Николая Константиновича и Елены Ивановны ныне в России действует Музей Рериха, Международный Центр Рериха, несколько культурных и научных организаций, занимающихся изучением и распространением учения Агни-Йоги.

Именем Елены Рерих названы астероид и горный перевал, колледж искусств в Индии и народная библиотека на Алтае. И поныне светит людям утренняя звезда – учение Урусвати.

Софья Ковалевская

Принцесса математики

Ее биография вобрала в себя все сложности того странного времени. Она стала ученым тогда, когда женщин всеми силами не допускали в науку. Более того – она стала известным математиком в те времена, когда считалось, что женщина в принципе не может постичь эту дисциплину, предназначенную исключительно для мужского ума. И в то же время она до последних дней оставалась женщиной – талантливой, одаренной и страдающей от одиночества и отсутствия любви.

Софья Ковалевская – один из тех случаев, когда корни всей будущей жизни следует искать в раннем детстве. «Я получила в наследство, – писала она, – страсть к науке от предка, венгерского короля Матвея Корвина; любовь к математике, музыке, поэзии – от деда по матери, астронома Шуберта; личную свободу – от Польши; от цыганки-прабабки – любовь к бродяжничеству и неумение подчиняться принятым обычаям; остальное – от России». Ее отец, артиллерийский генерал Василий Васильевич Круковский возводил свой род к польским шляхтичам Корвин-Круковским, происходящим от дочери короля Матвея Корвина, известного своей просветительской деятельностью: после долгих хлопот и восьми прошений он и его братья были записаны в дворянские книги как Корвин-Круковские. Василий Васильевич был женат на немке-лютеранке Елизавете Федоровне Шуберт, обаятельной и веселой нравом красавице, весьма образованной – она знала четыре языка и была превосходной пианисткой. Она была дочкой генерала от инфантерии, академика, известного геодезиста и математика Фёдора Фёдоровича Шуберта и внучкой еще более известного астронома Фёдора Ивановича Шуберта. В 1843 году у них родилась дочь Анна, а через семь лет, 3 января 1850 года, – Софья. Говорят, генерал так надеялся на рождение сына, что первые несколько лет совершенно не интересовался дочерью. Детьми занималась няня, не имевшая никакого представления ни о педагогике, ни о требованиях гигиены: зато она, желая покрепче привязать к себе Софью, внушила ей, что родители ее не любят. Для маленькой девочки это выглядело правдоподобно: старшую Анюту, умницу и красавицу, ей всегда ставили в пример, а основное внимание родители уделяли младшему, долгожданному сыну Федору, на пять лет младше Софьи. Девочка росла замкнутой и стеснительной, и единственным способом для нее добиться внимания родителей стала хорошая учеба – Софья сама научилась читать, и после все схватывала быстрее избалованной и ленивой Анюты.

В 1858 году генерал Корвин-Круковский вышел в отставку и переехал в свое имение Полибино в Витебской губернии (ныне село относится к Псковской области). В это время он с глубоким разочарованием обнаружил, что его дочери вовсе не такие образованные и воспитанные, как он о них думал: няню немедленно выгнали, а к детям взяли англичанку Маргариту Францевну Смит, принявшуюся твердой рукой прививать детям железную дисциплину и английский образ жизни. По воспоминаниям Софьи, день начинался с обливания ледяной водой, затем прогулка при любой погоде, затем уроки и только потом – завтрак. Для обучения детей наукам генерал пригласил учителя Иосифа Игнатьевича Малевича, человека мягкого и уступчивого, но проявлявшего твердый характер, когда дело касалось его учеников. В своих воспоминаниях о Ковалевской, опубликованных вскоре после ее смерти в журнале «Русская старина», он так описал свою первую встречу с Софьей: «Я увидел в ней восьмилетнюю девочку, довольно крепкого сложения, милой и привлекательной наружности, в глазах которой светился восприимчивый ум и душевная доброта. В первые же учебные занятия она обнаружила редкое внимание, быстрое усвоение преподанного, совершенную, так сказать, покладистость, точное исполнение требуемого и постоянно хорошее знание уроков». Единственным предметом, к которому Софья не высказывала ни интереса, ни прилежания, была арифметика – девочка больше любила естественные науки, литературу и даже писала стихи. Однако со временем она – под влиянием дяди и отца, очень любивших точные науки, – увлеклась математикой, открывшей ей целый мир стройной гармонии и изящной фантазии. По легенде, одна из стен ее детской была заклеена страницами из учебника по высшей математике – загадочные символы привлекали внимание Софьи, которая, как могла, старалась разгадать значение формул.