Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь - Жан Флори

Первый можно назвать «делом Аэлис». Мы помним, что два короля Франции и Англии, Генрих II и Людовик VII, с 1161 года назначили ее свадьбу с Ричардом. В 1169 году, в возрасте девяти лет, она была передана на воспитание королю Англии. И как мы знаем, эта свадьба так и не состоялась, и скорее главной причиной этого было сначала отношение к ней Генриха II, а потом Ричарда. Довольно долго Генрих препятствовал этой свадьбе, пытаясь одновременно сохранить приданое Аэлис, в частности Жизор, так и не выполнив условия договора, что постоянно требовал Людовик VII и постоянно откладывал король Англии. Ричард тоже не особо торопился жениться на Аэлис, и мы видели, что он, в свою очередь, обещает по несколько раз в официальных договорах воплотить в жизнь эту постоянно переносимую, а потом в итоге оставленную договоренность. Но он в равной степени противится намерениям брата Жана жениться на Аэлис по причинам скорее политического характера: этот брак будет равносильным признанию Жана наследником престола и изменит в его пользу соотношение сил во французском альянсе25[1026]. В конце концов, в Мессине в феврале 1191 года Ричарду удается получить у Филиппа Августа разрешение быть освобожденным от этого обязательства. Сразу же после этого он женится на Беренгарии и возвращает Аэлис его брату, который выдает ее замуж за графа Понтье в 1195 году26[1027]. Нужно ли рассматривать. этот долгий целибат (ему тридцать четыре года, в чем нет ничего исключительного, кроме того, что король должен обеспечить себе потомков) и в этот отказ сочетаться браком с обещанной невестой доказательством предубежденности короля Англии к женскому роду? Возможно, но не точно.

Можно было бы сначала сослаться на более точное, более целенаправленное отвращение по отношению к самой Аэлис, как это было в случае Филиппа Августа по отношению к его молодой жене Ингеборге Датской, с которой он, кажется, так никогда и не вступил в плотскую связь. В том, что касается Аэлис, то слухи очень рано приписывают ей любовные отношения с Генрихом II. Многие хронисты намекают на это. В XIII веке Реймскому менестрелю известно основание истории, но он путает Ричарда с братом и видит в «преступлении» Аэлис и в «вероломном поведении короля Генриха II» (который развлекается с девушкой, в то время когда его сын находится в Шотландии) причину смерти молодого короля:

«Во время этих встреч, которые бесчестили короля Генриха, он затащил девицу в кровать. И когда сир Генрих вернулей, он узнал правду об этих похождениях, которые поразили его в самое сердце, он слег и так уже и не встал. А девица была возвращена назад и оказалась на земле Понтье, и здесь и осталась; так как она не смела противоречить своему брату Филиппу Августу»27[1028].

Согласно Геральду Камбрийскому, Генрих II обесчестил девушку еще ребенком, когда она была передана ему сюзереном на «хранение», и это поведение способствовало развитию ненависти между ним, Алиенорой и сыновьями. После смерти его «официальной» любовницы Розамунды Клиффорд в 1176 году у него было намерение развестись с Алиенорой, чтобы самому жениться на Аэлис, чтобы она родила ему детей, и таким образом оставить без наследства взбунтовавшихся сыновей28[1029]. Нельзя, конечно, безоговорочно доверять этому коллекционеру сплетен, любителю «крепких» историй, которыми он пользуется в качестве примера в своих собственных поучениях. Но другие хронисты, не будучи такими точными, в равной степени ссылаются на это поведение короля по отношению к молодой Аэлис, что приравнивает это к педофилии. Ричард де Девиз лишь только намекает на «подозрительное поведение» короля29[1030], но Рожер де Ховден, в основном хорошо проинформированный, с точностью передает, как Ричард в Мессине излагает наконец Филиппу Августу причины, по которым он не собирается жениться на Аэлис:

«Король Англии ответил, что не может никоим образом жениться на Аэлис, потому что его отец, король Англии, познал ее, и она родила ему сына; и Ричард сказал, что у него есть свидетели, которые могут подтвердить это»30[1031].

Можно согласиться, что при таких условиях у Ричарда было некоторое отвращение к своей невесте, ставшей любовницей его отца, и можно также понять, почему Алиенора старалась обеспечить Ричарду другую невесту, как только риск разрыва.отношений с королем Франции из-за несоблюдения этого соглашения стал очевиден. Их совместное участие в крестовом походе могло оказаться благоприятным моментом. Дело Аэлис является характерной чертой распутства Генриха II, и она абсолютно не доказывает гомосексуальность его сына.

Его относительно поздний брак с Беренгарией частично объясняется тем же. Ему сначала надо было избавиться от клятвы, данной королю Франции. Политически этот союз с Беренгарией не был такой уж плохой затеей, и он оказался продуктивным благодаря альянсу, который этот союз обеспечивал с Наваррским королевским домом. Нет возможности достать доказательства, в противоположность тому, что иногда выдвигается, личного участия Алиеноры, которая, несмотря на свой преклонный возраст сама руководила этой свадьбой, почти заставляя Ричарда взять за руку жену31[1032]. Продолжатель Гийома Тирского считает что Алиенора была единственной подстрекательницей этого брака и что она хотела любой ценой предотвратить бракосочетание Ричарда с дочерью Людовика VII из-за ненависти и враждебности по отношению к королю Франции и его детям32[1033]. Наконец, Амбруаз приписывает инициативу Ричарду, который любил Беренгарию уже довольно долгое время и возжелал ее, еще когда был графом Пуату:

«Ричард сопровождал короля Франции вместе с галерами, потом, пересекая Фар, он отправился прямо в Риз, где он узнал новость о том, что его мать приехала и привезла свою подругу. Это была мудрая девушка, добрая женщина, порядочная и красивая, без притворства и коварства; ее звали Беренгарией, она была дочерью короля Наварры, который передал ее матери Ричарда, которая позаботилась о том, чтобы привезти ее ему. Потом она получила титул королевы; король очень сильно ее любил; со времен, когда он был графом Пуату, он ее хотел. Он приказал привезти в Мессину его мать, ее и ее фрейлин. Так он сказал своей матери, а она ему, без всяких стеснений, что они хотели. Он оставил с собой молодую девушку, которую любил, а мать отправил охранять его королевство, которое он покинул, чтобы его чести было нечего бояться»33[1034].

Амбруаз единственный, кто настаивает