Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс

Как будто почуяв опасность, вновь набравшись решимости, Перрил ринулся на него. Тилар ударил рукоятью меча по камню. И ощутил, как раскрылось гнездо и приняло алмаз.

В миг этого воссоединения невесть откуда взявшийся ветер вобрал в себя весь воздух, что был в шатре, лишив дыхания Тилара. Раздул с грохотом кожаные стены и крышу, отшвырнул Перрила. Ривенскрир ослепительно воссиял.

Затем… все стало как прежде.

Вернулись воздух и возможность дышать. Опали шатровые стены. Мир словно сделался меньше, сжался вокруг Тилара.

Ему вспомнились слова Мийаны, сказанные, когда она взяла этот камень, — о соединении того, что было разделено.

Благо коснулось и Тилара. Боль стала слабее. Рука, державшая Ривенскрир, окрепла. Нет, он не исцелился. Колено по-прежнему не слушалось. Бок горел огнем. Но камень, возвращенный на место, каким-то образом сблизил эфрина и наэфрина Мирин, две части богини Летних островов. И наэфрин, ощутив поддержку, собрался с силами, сумел замедлить распространение отравы.

Выпрямившись, подняв сверкающий меч — обретший цельность Ривенскрир, Тилар шагнул навстречу предводителю демонов. Но Перрил уже почуял перемену в расстановке сил. К тому же что-то успело смутить его и раньше. Взмахнув плащом, он растворился в тенях у дальней стены шатра.

Тилар ринулся следом, но догнать врага помешала хромота. У стены его встретила лишь тьма.

Перрил сбежал.

Тут снаружи донесся вопль.

Друзья…

Тилар спешно выбрался из шатра. Чуть не споткнулся о Кревана, лежавшего у порога, мокрого от дождя и крови. С трудом опустился на колени, положил руку ему на грудь. Та вздымалась — Креван дышал. Обычный человек на его месте уже умер бы. Но в жилах Кревана, рожденного вирами, текла особая, живая кровь. Она пока спасала… и все же ему срочно требовалась помощь.

Увы, времени на это не было.

Тилар рывком поднялся на ноги, втянул в плащ тени. Откуда ни возьмись, на него с визгом бросился хаул. Перрил сбежал, но псы его остались. Тилар легко блокировал удар, нанес ответный. Заново выкованный Ривенскрир пронзил живот твари.

Так раскаленный докрасна клинок вошел бы в холодную воду.

Плоть демона взорвалась облаком зловонного пара. Когда Тилар выдернул меч, из раны вылезли извивающиеся черные щупальца, которые не принадлежали этому миру и потому растаяли, содрогаясь, и пропали, вместе с телом хаула и даже плащом.

Тилар, развернувшись, поспешил на свет, видневшийся за утесом, где оставались его спутники. Со скоростью, рожденной тенями, добрался до них за считаные мгновения. Его товарищи жались к почти уже угасшему костру, а вокруг сжималось кольцо хаулов. Правда, демоны эти, как и Перрил, казались не слишком решительными. Их отпугивал даже столь малый огонь.

Но они могли и опомниться.

Тилар начал пробиваться к костру, выкашивая себе дорогу. Сраженные хаулы, испуская облака вонючего пара, падали замертво и пропадали. Он уложил всех, лишь двое бросились бежать, не помня себя от страха, и затерялись во тьме окраинных земель.

Как Перрил.

Куда он отправился?.. Не к бродягам ли?

Тилар посмотрел на черную реку. Поверхность воды еще рябила от дождя. Но ливень стихал.

Тут перед Тиларом появилась Калла, с лицом, искаженным тревогой.

— Где Креван? — спросила она, явно боясь ответа.

— Жив, — ответил он. — Лежит возле шатра. Но ему нужна помощь. Возьми великана, пусть принесет его сюда.

Калла бросилась бегом к Малфумалбайну.

А к Тилару подошел Роггер.

— Ну что, меч цел?

Тилар поглядел вопросительно.

— Мы послали к тебе с алмазом Щена, — объяснил тот. — Только он со своим огненным тельцем и мог проскочить через хаулов.

Тилар поднял блистающий клинок, осмотрел его. После убийства демонов тот не исчез. Больше не требовалось обновлять его кровью. Объединившись с алмазом, прочно привязавшим его к этому миру, клинок обрел цельность и постоянство.

— Но как вы догадались?..

— Благодари за это Дарт и Бранта, — сказал Роггер. — Девочку — за особое зрение, мальчика — за смышленость. Чудесная парочка.

Тилар посмотрел на обоих, стоявших рука к руке. Потом окинул взглядом остальных. Кого-то не хватало.

— Лорр погиб, — сказал Роггер. — Защищая ребятишек.

Дарт двинулась к воде.

— Он упал здесь, рядом с берегом, — сказала она. — А теперь его нет. Может, он еще жив?

В голосе ее слышалась надежда.

Словно бы в ответ, что-то темное вынырнуло из воды поодаль, блеснуло чешуей и вновь ушло в глубину.

— Он взят. — Брант подошел, обнял девочку за плечи. — В лесах мира ничто не пропадает попусту. Таков Путь.

Она закрыла лицо руками.

Бранта же случившееся со следопытом превращение явно утешало. И возможно, мальчик был прав. Лорр принадлежал лесу. Куда еще следовало ему вернуться?

Тут послышался шорох камня, все вскинули головы.

С утеса спустились на веревках близнецы, легко спрыгнули на землю. Единственные, кто остался от племени виров. Одна выступила вперед, но была ли то сама Мейлан или какаято из ее сестер, никто не определил бы.

— Беннифрен, — сказала она угрюмо. — Мы видели, как он упал.

И, развернувшись, поспешила в разоренный лагерь.

Он и забыл о Беннифрене. Тот отправился за репистолой для гумора, и что с ним после этого стало, Тилар понятия не имел. И не печалился бы о его судьбе… когда бы не обещанные карты.

— Пусть все держатся у костра, — велел он Роггеру.

Вор кивнул, подбросил поленьев в огонь.

А Тилар отправился за вирами.

Там всюду лежали мертвые тела, почерневшие, сожженные прикосновением отравленных клинков, — хаулы устроили настоящую бойню.

Среди мертвецов нашлась и кормилица Беннифрена, лежавшая лицом вниз, тоже черная. Одна из женщин упала на колени, перевернула ее, высвободила погребенного под могучим телом малютку вира в пеленках — едва не задохнувшегося, но живого.

Жадно глотая воздух, он слабо пошевелил ручонками. Открыл мокрые от слез глаза. Сделал еще несколько глубоких вдохов, закашлялся.

Взгляд его постепенно прояснился. Остановился на Тиларе.

— Отыщи бродяг… — просипел Беннифрен.

— Мне нужны карты.

Вир перевел взгляд на женщину, которая вытащила его из-под кормилицы.

— Мейлан, принеси.

Как различал он совершенно одинаковых вир, оставалось для Тилара загадкой.

Она торопливо ушла. Беннифрена подняла на руки ее сестра.

— А как быть с нашим договором? — спросил Тилар.

Малютка повернулся к нему. И, то ли напуганный неожиданным нападением, то ли приведенный им в ярость, проявил вдруг великодушие.