Таинство - Клайв Баркер

— Почему я должна это помнить? Разве ты помнишь, кем был, до того как стал Уиллом Рабджонсом?

— Я очень смутно помню, как был ребенком. По крайней мере, мне кажется, что помню.

— Может, и у меня возникнет такое чувство, когда я попаду на Тайри.

«Клеймор» был теперь ярдах в пятнадцати от пристани Колла, и с легкостью человека, который делал это бессчетное количество раз, капитан пришвартовал судно. Внизу началась суета — съезжали на берег машины, сходили пассажиры. Уилл почти не обращал на это внимания. У него оставались вопросы к Розе, и он хотел задать их теперь, когда она разговорилась.

— Ты говорила что-то о том, как Джекоб учился быть мужчиной…

— Разве? — спросила она рассеянно.

— Но он уже был мужчиной. Ты сама сказала.

— Я сказала, что он не был ребенком. А это не одно и то же. Он должен был научиться вести себя так, как это делают мужчины, и точно так же я должна была научиться вести себя как женщина. Нам это обучение далось нелегко. Ну… по крайней мере, его часть. Помню, однажды я подумала, как бы мне хотелось держать на руках ребеночка, как мне нравится нежность и колыбельные. А Стипу все это не нравилось.

— Что же нравилось Стипу?

— Я, — ответила она с лукавой улыбкой. — По крайней мере, так мне казалось, и этого было достаточно. Так бывает. Женщины понимают это. Мужчины — нет. Мужчинам нужна определенность. Чтобы все было определенно и устойчиво. Списки, карты, история. Все для того, чтобы знать, на каком они свете, кто они такие. Женщины иные. Нам нужно меньше. Я была бы счастлива иметь детей от Стипа. Видеть, как они растут, а если бы они умирали, рожать новых. Но они всегда погибали сразу после рождения. Он уносил их, чтобы избавить меня от страданий, чтобы я не видела. А это говорит о том, что он заботился обо мне.

— Наверное.

— Я всем им дала имена, хотя они и прожили всего несколько минут.

— И всех помнишь?

— О да, — сказала она, отворачиваясь. — До единого.

«Клеймор» был готов к отплытию. Отдали концы, двигатель заработал ровнее, начался последний этап их путешествия. Только когда они отошли от берега на некоторое расстояние, Роза повернулась к Уиллу. Он прикуривал сигарету.

— Я хочу, чтобы ты кое-что понял о Джекобе, — сказала она. — Он не был варваром всегда. Вначале — да, он был настоящий дьявол. Но что его вдохновляло? Спроси у любого мужчины, что делает его мужчиной, и список получится не очень красивый. Но мое влияние за долгие годы смягчило его…

— Роза, он уничтожил целые виды…

— Животных. Какое это имеет значение? У него были такие хорошие мысли в голове, такие благочестивые. И вообще об этом написано в Библии. Нам дано владычествовать над птицами небесными…

— …над всяким животным, пресмыкающимся по земле.[34] Да, знаю. Значит, у него были благочестивые мысли.

— И он любил доставлять мне удовольствие. Конечно, у него были минуты помрачения, но всегда находилось время для музыки и танцев. И цирка. Я любила цирк. Но со временем он утратил чувство юмора. Перестал быть обходительным. А потом стал терять и меня. Мы продолжали путешествовать вместе, и случалось так, что все вроде было как в прежние времена, но мы охладевали друг к другу. Да что говорить — в ту ночь, когда ты нас встретил, мы как раз собирались расстаться. Поэтому он и стал искать спутника. И нашел тебя. Если бы этого не случилось, сегодня мы бы не были там, где оказались, — ни один из нас. В конечном счете, все взаимосвязано. Ты думаешь, что это не так, но я знаю: это так.

Она перевела взгляд на воду.

— Пожалуй, пойду поищу Фрэнни, — сказал Уилл. — Скоро прибываем.

Роза не ответила. Оставив ее у перил, Уилл нашел Фрэнни на палубе у правого борта — она сидела с чашкой кофе и сигаретой.

— Не знал, что ты куришь.

— Я не курю, — сказала Фрэнни. — Просто захотелось. Хочешь кофе? Ветер промозглый.

Он взял у нее пластиковую чашку и отхлебнул.

— Я пыталась купить карту, но киоск закрыт.

— Купим на острове, — сказал Уилл. — А вот, кстати, и он…

Он встал и подошел к перилам. Пункт их назначения был уже виден. Полоска земли, такая же безликая, как и Колл. О скалистые берега бились волны. Фрэнни поднялась и встала рядом. Вместе они смотрели, как приближается остров. «Клеймор» сбавил ход, чтобы пройти по мелководью.

— Не слишком приветливый вид, — заметила Фрэнни.

Издалека вид у острова и в самом деле был довольно суровый. Море билось о темные утесы, поднимавшиеся из воды до самых полей. Но вдруг ветер переменился и принес благоухание цветов, их медовый аромат смешался с запахом соли и водорослей.

— О господи, — восторженно пробормотала Фрэнни.

Теперь, когда «Клеймор» приближался к пристани, он двигался медленно и осторожно. А очарование острова становилось все очевиднее. Воды, по которым шел паром, были уже не черные и глубокие, а бирюзовые, как в Карибском заливе, они простирались до серебристо-белых песчаных берегов. На пустынном побережье, у кромки прилива, паслись коровы, решившие полакомиться водорослями. Пусто было и в поросших травой дюнах, переходивших в сочные островные луга, которые и были источником запаха вики, армерии, клевера; на просторных пастбищах здесь и там виднелись домики с белеными стенами и яркими крышами.

— Беру свои слова назад, — сказала Фрэнни. — Здесь прекрасно.

Показалась деревенька Скариниш — всего два ряда домов. На пристани было оживленнее, чем на Колле: посадки на «Клеймор» ожидали два десятка человек, грузовик с продуктами и трактор с прицепом для перевозки скота.

— Пожалуй, пойду за Розой, — сказал Уилл.

— Дай мне ключи от машины. Встретимся внизу.

Уилл нашел Розу на носу, все на том же месте у перил, она разглядывала людей на пристани.

— Узнаешь что-нибудь? — спросил он.

— Не глазами. Но… мне это место знакомо.

Паром со скрипом ткнулся в причал, с берега и с палубы послышались приветственные крики.

— Пора, — сказал Уилл и повел Розу в трюм.

Фрэнни уже сидела в машине. Уилл сел рядом на пассажирское сиденье, а Роза скользнула на заднее. В ожидании, пока откроются ворота парома, они молчали, чувствуя неловкость. Но долго ждать не пришлось. Через несколько минут солнечный свет затопил трюм. Один из членов экипажа был за регулировщика, он подавал команды машинам, которые одна за другой съезжали на берег. На пристани вышла еще одна задержка, подольше, пока грузовик освобождал дорогу для выезжающих из парома машин: он совершил маневр с ревущим мотором, но без спешки. Наконец пробка рассосалась, и Фрэнни выехала по пристани к деревне. Она оказалась в точности такой, какой они увидели ее с моря: маленькие аккуратные домики с крошечными огороженными садиками, обращенными к воде, и несколько старинных сооружений: одни требовали ремонта, а другие и вовсе стояли в руинах. Тут было и несколько магазинов, почта и небольшой супермаркет — окна заклеены рекламными плакатами, извещающими о скидках, и эти безмолвные призывы казались слишком громкими в таком тихом месте.