Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Хайнлайн

новая невредимая Тварь выйдет на поверхность, чтобы продолжить свое подлое дело.

Самое страшное еще впереди!

14. Золотой запас Родины

В самом главном нашем банке царило настроение, близкое к панике. Глава банка тянул любимое виски и раздумывал, что можно еще предпринять в столь ответственный момент. Мурашки бегали по коже банкира, как крысы на тонущем корабле.

«А что, если обратиться к теневикам? — подумал он. — Они-то уж знают, как спасать свои денежки. Двадцать с лишним миллиардов каждый год уводят за границу».

Он набрал номер одного из них, знакомого еще по учебе в институте.

— А-аа… Это ты? — вяло приветствовал его бывший сокурсник. — А сколько их у тебя, ну зеленых?

— Около ста миллиардов, — с гордостью сказал банкир.

Бывший сокурсник захохотал:

— Ста миллиардов? Из-за таких денег я бы и дергаться не стал.

Банкир допил виски и подошел к окну.

Вдоль тротуара стояли самосвалы. Около них разгуливали автоматчики. Напротив банка, на крыше Петровского пассажа, он заметил двух снайперов. Они сидели, положив ружья с оптическими прицелами на колени, пили пиво и хохотали.

Из глубокой задумчивости банкира вывел звонок правительственной связи. Звонил глава одного из весьма солидных ведомств. Он умолял дать кредит. В другое время банкир ни за что бы не дал. Но сегодня… Он даст. Обязательно даст. А когда страсти улягутся, потребует свои деньги назад. Вот вам и выход.

— Сколько? — спросил банкир.

— Миллиардик. Но лучше полтора.

— А вы знаете положение в городе?

— Ну и что? Это уже форс-мажорные обстоятельства. Ни вы, ни я за них не отвечаем.

Вот оно что! Он возьмет кредит, а потом все спишет на Тварь. На форс-мажор. И плакали эти денежки.

На другом конце провода почувствовали перемену. Голос перешел на шепот:

— И лично вам десять процентов. Это хороший откат.

Банкир бросил трубку.

Было еще много звонков. Все просили кредит. Под любые проценты. Под двадцать, под сорок… Даже под семьдесят пять…

Чтобы окончательно не разувериться в руководящих кадрах, он отключил телефон. Не хватало еще, чтобы премьер позвонил. У него тоже, кажется, не все в порядке с деньгами.

И вдруг страшное подозрение сверкнуло в голове банкира. Как могла Тварь ограбить столь много банков почти одновременно? Причем в разных районах города, а иногда и в разных городах?

Он позвонил в УВД и попросил справку.

Его подозрения подтвердились. Либо Тварь совершала свои преступления каким-то немыслимым образом… Либо? Либо грабила вовсе не Тварь.

От этой мысли на голове зашевелились волосы. Вернее, остатки волос.

«Да что же у нас за страна такая? Каждый только и стремится побольше наворовать. И чем больше должность, тем больше и аппетит».

Банкир кинул пустую бутылку в корзину для бумаг. Попал. Но и это его не обрадовало. Уж слишком мрачные были выводы.

Чтобы поднять настроение, он спустился в хранилище, самое любимое свое место.

Вид презренного металла успокаивал. Ничто так не вселяло уверенности, не радовало, как эти золотые слитки. Он гладил их как детей. Нет, еще ласковей. Как внуков. Он шел мимо аккуратно сложенных золотых брусков. Они приветствовали его блеском рядов, как солдаты командира. Один золотой штабель, другой, третий. Какого труда стоило их собрать. А эта операция с «черным вторником»? Он чуть не поплатился карьерой! Из-за чего? Из-за своих любимых золотых птенчиков. Чтобы их стало еще больше. Чтоб они оперились и встали на крыло.

И вдруг ему показалось, что в одном из штабелей не хватает нескольких слитков. Не может быть, это нервы шалят. На всякий случай он велел пересчитать.

Пересчитали. И не один раз, а целых три. Потом еще раз. И еще. Так и есть! Не хватает пяти брусков.

Как они могли пропасть из строго охраняемого помещения? С тройной защитой и специальной сигнализацией?!

Через несколько минут в его кабинет была вызвана охрана.

Начальник охраны долго оправдывался, говорил, что он сам не понимает, что этого не может быть, что все наряды были на местах. Что даже мышь у них не проскочит… Разве что…

— Что?! — закричал банкир.

— А может. Тварь… Говорят, она меняет обличье… Сегодня она ящер, завтра — собака… Но может и кошкой стать и, кстати говоря, той же самой мышкой… Что, если она…

— Что?!

— Здесь побывала…

Банкир захохотал. Это был жуткий смех. С таким смехом без всякого осмотра кладут в психушку.

Начальник охраны, желая подыграть банкиру, тоже улыбнулся.

И тут банкир увидел у него во рту совершенно новенькие золотые зубы. Раньше он их не замечал.

Банкир перевел взгляд на помощника — у того в галстуке сверкнула золотая булавка.

Банкир выскочил из кабинета и пошел по банку.

Золотые цепочки, значки, кулоны, сережки, запонки, часы, авторучки с золотыми перьями…

Он был потрясен.

Надо срочно спасать золотой запас. Спасать, как спасали во времена революции. В Свердловск… то есть в Екатеринбург. И немедленно.

Наконец нужное решение было принято.

15. Хороша была животина

Первые десять миллиардов золотого запаса были упакованы в контейнер и размещены в пуле-, пыле-, водо-, грязенепроницаемом броневике. Он должен был доставить груз в Шереметьево, где его ждал новый сверхмощный российско-украинский шестимоторный «Антей».

«Заодно и новый самолет испытаем, — сказал генеральный конструктор. — Он еще ни разу не летал с подобным грузом. Да и с другим тоже».

Чтобы не привлекать внимания, броневик был раскрашен под машину для перевозки творожных сырков. А водитель и охранник были в фирменных «творожных» майках, хотя за тонированными стеклами их вряд ли можно было увидеть.

Сопровождающие милицейские «Волги» также были загримированы под сырки, а их мигалки — под ореховую начинку.

В этот поздний час город спал. Редкие машины проносились навстречу. Как правило, это были иномарки. По траекториям их пути можно было определить, кто из водителей сколько выпил.

— Э-эх, с женой я не попрощался, — сказал вдруг охранник. — Кто знает, встретимся ли еще?

— И я не попрощался, — сказал водитель. — Если нас подорвут, скажи жене, чтоб дочку Машкой назвала.

— А ты скажи, — смахнул слезу охранник, — если нас, конечно, подорвут, чтоб сына назвала Петькой.

— Твоя на каком месяце? — спросил водитель.

— Ни на каком. Это я так… Если она замуж вдруг выйдет.

Выехали на Ленинградский проспект. Проехали стадион «Динамо», метро «Аэропорт». Впереди была развилка. Если в туннель — то на Ленинградское шоссе, если над ним — то на Волоколамское.

Нырнули в туннель. И тут произошла странная история. Вместо быстрого выезда из туннеля они все ехали по нему и ехали, а он никак не кончался. Что за черт?! Но наконец показался просвет.