Путь Святозара - Елена Асеева

— Погоди, погоди, Часлав, — остановил друга Святозар и схватил за руку, — Не надо их топтать сейчас, когда они уснули. Ты немного пережди, они проснуться и тогда ты сможешь потягаться с ними силой, — пристыженный Часлав остановился, перестав топтать, словно разъяренный бык землю и, принялся потирать ужаленные места.

Святозар осмотрел друга, у которого по груди и спине пошли громадные бурые пятна и зашептал над ним заговор, а когда пятна поблекли, а мгновение спустя и вовсе пропали, добавил:

— Друг мой дорогой, ты хоть смотри, куда ложишься. Это же тебе не Восурия, тут нужно быть осторожней, — и развернувшись, направился к своему костру, за которым Стоян уже приготовил что-то съестное.

Святозар, как всегда быстро поел, улегся около костра, и уставился в небо, ожидая разрыва рубца. Тяжелые мысли вдруг накатили на него как морские волны, почему-то подумалось об отце, который там верно себе не находит место переживая за своего дорогого наследника и переживая за неменее дорогого Эриха. Подумалось еще и о матери, с которой так толком и не удалось ему Святозару побыть, поговорить. Как же она там? Уезжая Святозар, заметил морщинки, которые появились на ее лице, страшный сговор начал свое разрушение и скоро убъет ее, и что страшнее всего, что у матери даже нет никакой надежды. Потому, что всякий кто отдает свою душу в пользование другому уходит в Пекло. Как страшно за мать и страшнее всего, что он Святозар ничего с этим поделать не может, ничего не может исправить. Пекло- Пекельное царство, тьма, Навь. Где правит злой Чернобог, еще его зовут Кащеем, Черным Змеем. Это извечный враг светлых восурских Богов Сварога, Семаргла, Перуна, ДажьБога. Чернобог — Бог холода, уничтожения, он разрушает веру, сжигает книги, он учит людей как нужно извратить ведическую веру, создает новые верования, в которых отрицает существования Всевышнего, ему служат черные колдуны, дасуни, демоны, демоницы и всякая подлая нечесть. А воеводой у него состоит сам Вий, говорят что Вий брат Дыя- Бога ночного неба. Он следит за порядком в Пекле, следит за исполнением сговоров, а также наказывает души сошедшие в Пекло. Говорят, что у него в руках огненный хлыст, и он им учит души грешников. У Вия тяжелые веки, которые ему вилами держат его слуги, а если человек вдруг взглянет в его очи, то тут же умрет. Святозар подумал о тьме и холоде, которое, верно, царит в Нави вечно и тяжело застонал.

— Ты, чего, Святозар, — испуганно спросил сидевший рядом с наследником Стояном, — Тебе, что плохо?

— Да, друг мой, мне очень, очень плохо. И это не боль в груди с которой я могу справляться, это другая душевная боль, которую любому человеку тяжело пережить, — тихо ответил Святозар.

— Знаешь, Святозар ты лучше закрой глаза и поспи. Сегодня у тебя был тяжелый подъем, а завтра подъем будет еще тяжелее. И не надо, чтобы вымотанный душевной скорбью, ты не смог сделать, то зачем сюда явился, — добавил Стоян и посмотрел так на наследника, что Святозар внезапно осознал, что Стоян для него, словно Храбр для отца. Человек, которому можно доверить все, и который никогда никому ничего из доверенного не передаст. И когда Святозар это понял и это увидел в глазах друга, он приподнялся на локте, подпер рукой голову и рассказал Стояну все, что его так страшно сжигало болью изнутри.

С утра восхождение продолжилось, по мере того, как хвойные леса исчезали, горы стано-вились круче, к середине дня деревья окончательно устипили место лугам, покрытым буйной зеленой травой, а местами от цветения трав полыхали фиолетовые, сине-голубые и желтые ковры. Солнце поднялось высоко и жарко пригревало дружину. Святозар и многие из другов поснимали рубахи, и, обливаясь потом, шли к вершине. Огромные ярко окрашенные бабочки взлетали, потревоженные путниками, то там, то здесь. Завороженные дружинники и Святозар наблюдали за их полетом. Одни из них, бабочки ярко-голубого цвета с удивительными рисунками тяжело, поднимались с цветов, и сковано взмахивая крыльями, улетали вдаль. Другие бабочки имели еще более затейливые цвета, начиная от белого, желтого, розового и, заканчивая, черным и синим, и такие же необыкновенные цветовые узоры на крыльях.

Одна из них огненно-красного цвета пролетала над Годлавом, и тот смахнул ее рубахой в траву, а затем поднял и показал другам. Это была крупная бабочка, ее крылья, превышали размер ладони Годлава, сама она была красная, а на крыльях удивительный рисунок ярко- синего цвета. Бабочка сидела на ладони и шевелила усиками и большими глазами, которые занимали значительную часть ее головы. Бабочка взмахнула своими крыльями, поднялась в небо и полетела.

— Какая красота! — восхищенно следя за ее полетом, добавил Годлав.

— Эй, Годлав, — крикнул ушедший вперед Искрен, — Гляди сам не улети в небо, следом за ней, а то уж больно у тебя восторженное лицо, так гляди позади крылья- то и вырастут, взмахнешь ты ими и в небесную даль отправишься. А у нашего наследника, знаешь ли ты, каждый воин на счету.

Годлав околдованный полетом бабочки, опустил голову, и, засмеявшись, ответил:

— Да, уж, ты не беспокойся Искрен, крылья у меня не вырастут, я же все- таки не Святозар, котов не слышу, крылья не отращиваю.

— Вот, — добавил идущий рядом с Годлавом Сем, — Дался вам этот кот, прямо хоть, и, правда, оби-жайся.

— Э, нет, Сем, — крикнул ему Искрен, — Ты погоди, время обижаться тебе на кота, еще не пришло.

Сем кисло посмотрел вслед Искрену и шагающему по правую руку от него Лелю, поморщился, но благоразумно решил не отвечать и не гневить брата, который и впрям может создать сказ и показать там его Сема как невоспитанного юношу.

К концу дня зеленые луговые травы сменились на шелковые нити ковыля, дующий ветерок теребил ковыль, и казалось, что словно легкие морские волны пробегают по нему. Святозар видел, что солнце движется к закату, и необходимо было делать привал на ночь, но закончившиеся луга ковыля перешли в каменистую местность со скудной растительностью. Здесь в основном росли маленькие кустарнички, листики которого были окрашены в пурпурные и багряные цвета, а в трещинах и низинах встречались лишайники, красавцы маки на тонких, качающихся стебельках, да мхи.

Подъем вверх очень утомил Святозара, он остановился около одного из больших валунов и при-слонился к нему головой, тяжело переводя дух. Сзади подошел Стоян.

— Что, Святозар, ты верно утомился? Как твоя рана? — тревожным взглядом оглядев наследника, спросил он.

— Надо Стоян, сделать привал. Скоро зайдет солнце и рана раскроится, — ответил Святозар, оторвав голову от камня, и потерев ладонью грудь, добавил, — И я, верно, очень устал, и сердце стало бо-леть.