Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - Александр Дюма

XX. Д’Артаньян продолжает собирать сведения

На следующий день с восходом солнца д’Артаньян собственноручно оседлал Хорька, угощавшегося всю ночь остатками овса двух своих соседей.

Мушкетер расспросил, о чем только мог, хозяина гостиницы, который показался ему хитрым, подозрительным и преданным душой и телом Фуке.

Чтобы не навлечь на себя подозрений, д’Артаньян повторил свою басню о покупке солончаков.

Отправиться отсюда в Бель-Иль значило вызвать толки, которые неминуемо дошли бы до замка. К тому же, как ни странно, путешественник со слугою остался для д’Артаньяна загадкой, несмотря на все вопросы, обращенные к хозяину, по-видимому, хорошо знавшему своего постояльца.

Порасспросив о солончаках, мушкетер направился к болотистой местности, оставив берег справа и углубившись в обширную печальную равнину, представлявшую собой море грязи, на котором местами серебрились отложения соли. Хорек смело ступал своими мускулистыми ногами по узеньким тропинкам, проложенным в солончаках.

Д’Артаньян, доверившись лошади, стал рассматривать три остроконечных утеса, возвышавшихся на горизонте, точно копья, среди голой равнины.

Местечки Пириак, Батц и Круазик, похожие друг на друга, привлекли к себе его внимание. Когда мушкетер оборачивался назад, чтобы лучше ориентироваться, он видел на горизонте тоже три колокольни: Геранда, Пулигена и Сен-Жоашена. Они походили на кегли, между которыми он со своим Хорьком изображал шар. С правой стороны от него был ближайший маленький порт Пириак.

В тот момент, когда д’Артаньян въехал туда, пять огромных барж, груженных камнем, вышли из гавани. Д’Артаньяну показалось странным, что камень вывозят из местности, где его, по-видимому, совсем нет. Со свойственным Аньяну простодушием он попробовал узнать у местных жителей причину такой особенности.

Старый рыбак ответил Аньяну, что камень не из Пириака и, конечно, не из болот.

– Где же он добывается? – спросил мушкетер.

– Его, сударь, привозят из Нанта и из Пенбефа.

– А куда его везут?

– В Бель-Иль, сударь.

– Вот как! – воскликнул д’Артаньян тем же тоном, каким он выразил свое удивление поэту, когда просил познакомить его с секретами типографского дела. – А разве там что-нибудь строится?

– Как же, сударь. Господин Фуке каждый год ремонтирует свой замок.

– Разве он такой старый?

– Да, порядком.

«Тогда нет ничего удивительного. Каждый владелец имеет право чинить свою собственность, – подумал д’Артаньян. – Этак и мне бы сказали, что я укрепляю свой дом на Гревской площади, тогда как я просто-напросто собираюсь ремонтировать его. Мне кажется, что король получает неправильные донесения, которые вводят его в заблуждение…»

– Но все-таки, – продолжал он уже вслух, ибо возложенное на него поручение заставляло его быть недоверчивым, – согласитесь, милый человек, что камень этот везут странным путем.

– Почему же? – спросил рыбак.

– Камень доставляют из Нанта или Пенбефа по Луаре?

– Да, по течению реки.

– Это действительно удобно, но почему же его доставляют не прямо из Сен-Назера в Бель-Иль?

– Э, наши баржи плохи и непригодны для моря.

– Не все ли равно?

– Простите, сударь, вы, видать, никогда не плавали по морю, – прибавил рыбак не без оттенка презрения в голосе.

– Объясните мне это, милейший. Мне кажется, что проплыть из Пенбефа в Пириак, чтобы потом отправиться из Пириака в Бель-Иль, – все равно что совершить переезд из Рош-Бернара в Нант, а потом пуститься из Нанта в Пириак.

– По воде путь короче, – возразил невозмутимый рыбак.

– Но ведь так получается крюк.

Рыбак отрицательно покачал головой:

– Вы забываете о течении, сударь.

– Согласен.

– И о ветре.

– А!

– Конечно. Течение Луары доносит суда почти до Кру-азика. Если им нужно чиниться или пополнить команду, они идут в Пириак вдоль берега. Близ Пириака они встречают течение в другую сторону, которое несет их до острова Дюме.

– Хорошо.

– Оттуда течение Вилены отбрасывает их к следующему острову – Гедику.

– Так.

– А от этого острова прямой путь на Бель-Иль. Море между островами – как зеркало, по которому баржи плывут, словно утки по Луаре.

– А все-таки этот путь долог, – заметил упрямый Аньян.

– Да уж так приказал господин Фуке, – заключил рыбак, в знак почтения к этому имени приподнимая свою шерстяную шапку.

Быстрый и проницательный, как стальное лезвие, взгляд мушкетера открыл в сердце старика только наивную доверчивость, а в его чертах выражение полного и спокойного удовлетворения. Он произнес «так приказал господин Фуке» таким тоном, каким говорят: «воля божья».

Д’Артаньян потрепал по шее своего коня, и тот, еще раз показав свой прекрасный характер, двинулся в путь, ступая по солончакам и втягивая ноздрями сухой ветер, пригибавший прибрежные травы и жалкий вереск.

К пяти часам мушкетер приехал в Круазик.

Если б д’Артаньян был поэтом, он залюбовался бы громадными отмелями шириной в целое лье, которые во время прилива покрываются водой, а когда море отступает, тянутся серыми, унылыми полосами, усеянными водорослями, мертвыми травами и белыми редкими валунами, напоминающими кости на кладбище.

Но он – солдат, политик, честолюбец – не находил утешения даже в том, чтобы смотреть на небо и читать в нем надежду или предупреждение.

Для такого человека, как он, багровое небо означало только ветер и бурю. Белые легкие облака на синеве небосклона говорили всего лишь, что море будет спокойным. И д’Артаньян решил:

«При первом же приливе я поплыву, хотя бы в ореховой скорлупе».

В Круазике, как и в Пириаке, мушкетер заметил на берегу громадные груды камней. Эти исполинские стены убывали с каждым приливом, так как камень увозили на остров Бель-Иль, что подтверждало подозрения, явившиеся у него в Пириаке.

Но что сооружал Фуке? Чинил ли он разрушенную стену? Возводил ли новые укрепления? Чтобы узнать это, надо было увидеть.

Д’Артаньян поставил Хорька в конюшню, поужинал, лег спать, а на следующий день, на рассвете, уже расхаживал по гавани, вернее, по гальке.

На отмели несколько рыбаков беседовали о сардинах и креветках.

Аньян подошел к ним с веселой, приветливой улыбкой.

– Будет сегодня ловля? – спросил он.

– Да, – ответил один из рыбаков, – мы ждем прилива.

– А где вы ловите рыбу, друзья?

– У берегов.

– А где ловится лучше?

– В разных местах, например, близ острова.

– Но до острова далеко.

– Не очень. Четыре лье.

– Четыре! Да это целое путешествие!

Рыбак расхохотался.

– Послушайте-ка, – наивно заметил Аньян, – ведь на расстоянии четырех лье уже не видно берега. Правда?