Роман с вампиром - Вика Варлей

Глава 86

Закончился ноябрь. Вся работа для московских партнеров сделана, вся информация выслана, тридцать раз проверилась многочисленными отделами, и, наконец, принята, как основа для дальнейшего сотрудничества. Получив подтверждение, что все готово, Ворон вызвал к себе Колесникову:

— Посчитай мне проценты для Москвы.

— Какие проценты?

— Я потратил кучу денег на эти проекты. Деньги тоже денег стоят.

— Но мы же сами строим их на кредиты. Я проценты заложила в расходы.

— Ну и что?

— Я не понимаю.

— Ладно. Иди.

Удивленная, Вика удалилась. Чего он злится? Спокойно нельзя объяснить, что хочет? Или сам еще толком не знает?

Пожав плечами, девушка выкинула возникшие вопросы из головы.

Через несколько дней он вызвал ее снова и встретил, хмуро глянув из под широких бровей.

— Ты принесла мне расчет процентов?

— Нет.

— Почему?

— Вы мне не говорили, что их нужно посчитать.

— Ты что, идиотка?

На ее лице застыла непроницаемая, упрямая маска. Что он себе опять позволяет? Тонкие ноздри возмущенно затрепетали. Почувствовав ее негодование, учредитель разозлился еще больше.

— Хватит здесь униженных и оскорбленных из себя корчить! Садись и считай!

"Вот скотина!" Вика, все же, постаралась взять себя в руки:

— Мне проценты банков убрать, просто по всей сумме затрат посчитать?

— Да.

— А по какой ставке?

— Под четырнадцать годовых, — уже спокойнее ответил Вадим и расслабленно выгнулся назад. Привстал, сунув руки в широкие карманы брюк. Прошелся взад — вперед по кабинету. Вика терпеливо наблюдала за его действиями, потом укоризненно буркнула под нос:

— У нас же ставка меньше плюс курсовые разницы.

— Это моя заслуга, а не москвичей!

— Нужны будут данные по подрядчикам, у меня их нет. Все у Нины Константиновны.

— Спроси у нее. И вообще, разберитесь между собой — кто чем занимается! И почему вы ко мне ходите порознь?

"Нужно мое присутствие рядом Строгой как собаке пятая нога! Лучше не будить лиха, пока оно тихо. Неужели он не понимает?"

Колесникова бросила удивленный взгляд на меряющего шагами кабинет патрона. Тот остановился.

— Что смотришь? Распределите объекты между собой и чтобы я знал, что за кем числится. И с кого что спрашивать!

"Лучше бы ты сам об этом Строгой сказал!"

— Я могу посчитать помесячно на общую сумму. Так больше получится.

— Да. Короче, придумай, как посчитать, потом подойдешь.

— Считать на каждый объект отдельно? Мы ведь часть уже построили. Или построенные объекты включать?

— Конечно.

— А то, что мы тратили из денег дольщиков, тоже как собственные вложения учитывать?

— Учитывай, как свои.

— А Москва нам ничего потом не скажет?

— Иди уже. Не испытывай мое терпение.

Вика осторожно, пряча осуждающий взгляд, испарилась из кабинета в коридор и выдохнула, — ходить к нему на прием хотелось все меньше и меньше. Испросив необходимые данные, сообщила также о просьбе хозяина распределить объекты, умышленно забыв про совместное посещение хозяйского плацдарма. Опять задумалась, — как ей так посчитать эти гребанные проценты, чтобы и предприятие любимое не обидеть и чтобы москвичи все проглотили. Понятно же, что чем больше этих процентов, тем лучше. Колесникова обхватила голову руками, стараясь сосредоточиться, вдруг зазвонил телефон. Баталов.

— Привет!

— Привет. Какими судьбами?

— Да так, звоню "обрадовать".

— Чего опять?

— Налоговая взяла нас за одно место.

— В смысле?

— В прямом. Помнишь, мы по старой фирме к зачету весь НДС взяли, чтобы налогов меньше платить?

— Конечно, помню. Ну и что? Это нормально.

— Они как-то выяснили, что не все счета-фактуры правильно оформлены, то что сами дорисовывали. Через встречку, что — ли? Короче, половину выкинули без объяснений, а нам налог доначислили, плюс, как обычно, штрафы, пени.

— Черт! Вот уроды! И сколько начислили?

— Несколько миллионов. И это без штрафных санкций.

— Супер! А если договориться? Привезти нормальные документы от поставщиков?

— Можно, конечно. Только они сначала нам расчетный счет арестуют, дождутся, когда мы экспортный НДС себе вернем и тут же эти деньги себе спишут.

— Обычная процедура. Когда они себя обижали? Мы и расчетный счет уже никакой открыть не сможем — директора уже сменили.

— Ага. К тому, же никто из поставщиков нам столько макулатуры готовить не согласится. Кому это надо? Это еще не все. Они хотят нового директора видеть или доверенное лицо. Хотят вручить ему извещение о выездной проверке.

— Отлично! Только этого не хватало! Там еще столько же нароют. Для премии к Новому году стараются.

— Я тоже так думаю.

— Ладно. Поняла. Приеду, там будем действовать по обстоятельствам. Нам сколько времени еще нужно, чтобы налог вернуть? Я звонила в налоговую — мне что-то невнятное ответили. А ты не звонил?

— Звонил. Мне тоже сказали, что у них какие-то сбои в программе. Сделать ничего не могут. Деньги подтвердили, но зачислить нам их на лицевой счет у них никак не получается. Недели три как.

— Мило! Попроси Жука, пожалуйста, чтобы машину прислал.

— Ладно.

Вздохнув, финансовый директор подошла к столу своей начальницы, тревожно дернулась. Вдруг не отпустит?

— Нина Константиновна, мне уехать нужно. Срочно. На завод. Не знаю даже насколько. Может, на неделю, может, больше.

— Что-то случилось?

— Да, старую фирму никак закрыть не можем. Всех уже перевели в другую, директора сменили, а под слияние я ее пускать не стала — там деньги налоговая еще должна. Жалко было терять их — заводу не лишние. А сейчас, сами знаете, конец года. Инспекция пошла собирать урожай.

— Понятно. Ладно, езжайте.

Отправив сообщение хозяину о том, что вышлет расчет процентов на электронную почту прямо с завода, Вика отбыла в очередную командировку.

Поездка не была обычной. Она ехала вместе с новым техническим директором на его "Волге". Сидоренко не один год проработал на предприятиях Ворона, ремонтируя станки и прочую технику с утра до ночи, без выходных, но последнее время попал в немилость. Его благополучно убрали на деревообрабатывающий завод — "вон с глаз".

Ехали мучительно долго, медленно, часто останавливаясь. Невысокий сухонький мужчина лет пятидесяти постоянно глушил двигатель и выскакивал из машины, чтобы протереть занесенное снегом стекло. Старинные дворники не работали. Печка также не работала. "Техник! Сапожник без сапог", — подивилась Вика. Ее правая нога сильно замерзла, онемела. "За столько часов в дороге я тут умру, живой не доеду", — решила финансовый директор, оценив свои на тонкой подошве кожаные ботинки. Попросила остановиться у какого-нибудь вещевого ларька. Через некоторое время они затормозили у небольшого сельского магазинчика с надписью "Обувь". Выбрав подходящие по размеру валенки, Колесникова тут же переобулась, засовывая джинсы внутрь и, улыбаясь, вернулась к машине. "Хороша, чертовка!" Метель не проходила, заметая дорогу так, что не видно ничего; ни обочины, ни знаков. Мороз заметно усиливался. Водитель неожиданно обнаружил, что заблудился и, повернувшись, сообщил, что им придется возвращаться и искать дорогу заново. "Точно не доедем! Найдут нас весной в сугробе", — не на шутку обеспокоилась девушка. Ее мысли плавно перетекли с непогоды и дороги на то, что предстоит сделать за эту неделю. "Нет, ну надо же так над людьми издеваться! Взяли и выкинули из декларации несколько миллионов! Запятая не в том месте стоит! Не хватает в документе обязательных реквизитов! Раньше этих счетов-фактур вообще не было — и никто не страдал. Сейчас надо обязательно счет-фактуру каждый месяц нового образца, а то те двадцать процентов, которые вы поставщику заплатили, не увидите, как собственных ушей! Потом будьте любезны заполнять все до точки и не вздумайте в строке — "страна происхождения" слово "Россия" поставить. Эта такая грубая ошибка! Невыносимо грубая! Сколько судов было из-за этого! Им, судам, чем еще заниматься? Вместо "Россия", если этого произведено в России, должен быть просто прочерк и все! Или вы закон не читали? Поставили таки вам сто лет назад поставщики, которых вы сейчас днем с огнем не найдете "Россия" в графе? Еще и слова "тот же" вместо полного адреса грузоотправителя стоит? Вы тогда и не подозревали о том, что это — неправильно? Ну, теперь держитесь! Мы у вас пару миллионов из-за этого заберем. Ну и что, что это ерунда. Это вы так считаете. Ну и что, что вы все оплатили и что вам дальше работать не на что будет, что мы вас фактически разоряем. Кого это волнует? Мы вас и дальше к ногтю гнуть будем. И причем тут здравый смысл и логика? О чем вы? Кому нужно, чтобы предприятие спокойно работало, платило положенные двадцать процентов с наценки и спало спокойно? Никому. А вот когда сидят и боятся, что их из-за каждой запятой сейчас начнут и в хвост и в гриву, вот это — хорошо, это — приятно. Боятся — значит, уважают. Теперь ему, директору, бухгалтеру — неважно, придется и в глазки заглядывать, и ручку позолотить, ведь теперь все зависит от кого? От того, кто пришел с проверкой. Как он захочет, так и будет. И ссориться с таким — верх глупости. Ведь ты же хочешь дальше работать? И чтобы бы детям твоим завтра было что поесть? Ты — заплати, тогда на какое-то время мы от тебя отстанем. А дальше — дальше посмотрим на твое поведение. Конечно, дяденьки с большими кошельками и большими связями себя не обидят, еще и заработают на этом, а среднестатистический и помельче бизнесмен каждый день рискует без штанов остаться. Ах, он еще и сопротивляться вздумал, всякие схемы выдумывает, чтобы на плаву остаться? Какой негодяй! А мы его еще больше к ногтю прижмем! Старинная русская забава — "салочки". С этими невеселыми мыслями Вика ехала, рассуждая сама с собой. Интересно, это только в России так или и в других странах тоже "все для людей"? Налоговую накорми, пожарников накорми, администрацию накорми. Сколько их! Прошлый раз в налоговой откровенно спросили: "Вы не могли бы мне подешевле квартиру продать?" Подешевле — значит, что прибыль ты должен выложить из собственного кармана. А тот мордастый из пожарной службы? Прямо так и сказал: "У меня сын поступает в университет. Надо денег на обучение". Смотрит и с наглой такой ухмылкой выдает подобное! Жаль, что у нее не было диктофона под рукой! И даже если бы и был? Потом еще работать. Не с ним, так с его близким другом.