Обнаружение цели - В. В. Миргородов

Но скорее все же ради нас. Что бы МЫ заметили и пришли его куда либо уговаривать. Не зря ж «рекламу» по ТВ крутим? А девочки... ну так, для понта-дела. Просто приятно общество течных сучек, и не более. Молодость, что тут скажешь?

А погода нынче хорошая! — взглянул на совсем недавно стемневшее небо, заполненное миллиардом звезд. — тепло, свежо и мухи не кусают! Точнее, днем уже давно и сильно жарко! И мухи кусаются... Июнь на юге... это жопа! Но сейчас, ночью — нормально! А местные развлекаются как могут, устраивая вот такие вот «показательные выступления». Правда в основном на таких аренах-ямах дерутся военнопленные, или совсем отмороженные кадры, у которых шансов уйти с арены живыми, все равно нет.

И я понимаю местных! С одной стороны у них Кубань и Кавказ, где наркоты, привозимой с еще более далёких земель, столько, что, наверное, всё население по весу будет меньше. С другой — Москва, и вообще столичный регион, где в последнее время жизнь без допуска от западных господ стала совсем уж черной. С третьей — Украина... а, простите — Великая Польская Империя! Что подмяла под себя как Украину с Белоруссией, так и Литву, Латвию, Эстонию и Молдавию. И по-моему, останавливаться и близко не планирует, хоть и уже исполнила свою давнею мечту, быть «от море до море».

Люди, бегущие с запада, разные. В основном это беженцы, которым даже в нынешней Росси лучше, чем бить челом каждый раз, как ведёшь ханского поляка. По крайней мере, в Воронеже, куда ни один западный интервент и на выстрел не сунется. Здесь иностранцев не любят, здесь их режут при каждом удобном случае, в ночи, и средь бела дня.

Но помимо мирных беженцев, сюда, в эту небольшую прослоечку непокоренных, и никому неподчиняющихся городов меж двумя завоеванными «империями», текут сплошным потоком быстрой речки криминальные элементы. Но беззаконие, что влечет их всех сюда, лишь условное!

Города не подчиняются столице, и вообще никому, давно не имеют коммунальных служб, в виде той же милиции, и даже денежного обмена, ведя преимущественно бартерный обмен с соседями. Раскуроченные в месиво дороги, ограничивающие всякое передвижение даже на танках, и общество, похожее на общество дикарей из каменного века

Но власть в этих города никуда не делась! Просто каждый мер, или «держащий хату» авторитет, заправляет своим уголком словно какой-то средневековый князь. И ему, наркота, разбои, убийства, грабежи, оружие в невьебических количествах — ни к чему! А потому, все те, кто мутит воду, быстро выпиливаются из жизни силами мини армий, и прошедших спец курсы гражданских, обращенных в ополчение.

Вот только всё варенье портит дёготь, с выжившими мордоворотами. Ладно, если их можно обменять или продать, ведь тогда это ресурс! А если нет? Если это типичный нарик, что решил податься в «вольные земли»? Что делать? Просто прирезать? Как барана, как овцу? Совесть у людей еще есть. Отпустить — смешно! Он вернется и прирежет невинных в подворотне. Держать в тюрьме? Дорого. А потому для таких вот кадров повсеместно стали образовываться кровавые ямы, арены боёв насмерть, где выживает лишь один, и то, только до следующего боя.

Но текущая арена не такая! Здесь не льется кровь врагов, а только добровольцев. И здесь не убивают, не по правилам это! Разве что случайно, да и то — по головке за такое не гладят. И мне здесь нужно лишь набить морду одному зазнавшемуся герою, что возомнил себя центром мира. И есть лишь одна проблема — он бессмертный! И он мужик, «в расцвете сил», пусть и мой ровесник.

— Начали! — кричит судья, и парень мгновенно срывается с места.

Нагибаюсь, проскальзывая у него между ног, и с поворотом тела бью локтем под колено. Отклоняю голов в бок, пропуская его удар второй ногой четко над своим ухом, и отпрыгиваю, вставая на ноги.

Стоим друг напротив друга, счет «один — ноль», но это ненадолго! И он вновь нападает, я уклоняюсь от рук, но получаю коленом между ног. Ухмыляюсь, и ловлю врага в захват, кидая через бедро. Он выставляет руку, не давая мне сломать ему шею об песок арены.

Хватает мою ноги, с силой стискивая, и роняя на песок рядом. Я тоже, не остался в долгу, и заломил его нижнею конечность на болевой. Лежим, крутим ноженьки друг другу...

— Брек! Брек! Это что за бой девочек в грязи!? — возмутился арбитр, а толпа зрителей явно недовольна нашим поведением.

Встаем, расходимся, по гонгу вновь неторопливо сходимся. Делаем пару пробных ударов, не рассчитывая на успех, а просто, чтобы проверить оборону и реакцию врага. Обмениваемся еще одной парой резких связок, в результате которых у меня, оказывается, расквашен нос.

Он ухмыляется, он быстрее меня! Он попадает! А я, не успеваю, среагировать! Удар! Новы удар! Целая серия, не целясь, и без особой тактики! И я вынужден уйти в глухую оборону, прикрыв лицо руками, а после и вовсе отступить, отпрыгнув на два шага назад.

Толпа — в экстазе! А противник прыгает на меня, с желанием повалить и забить! Но я вновь прыгаю навстречу. Приседая, заодно вдарив в коленную чашечку колена, которым он меня хотел приложить.

И вот этот удар он уже почувствовал! Встав, неслабо так припадает на ногу! Но у меня зато, и руки и лицо, сплошное месиво! Так себе размен, но — он вновь нападает! А я, резко ускоряясь, ухожу в сторону.

Использую ускорение за счёт Силы! И он бы среагировал, но нога...

— Так ты...

И он бы прикрылся, но будучи неслабо озадаченным и отвлекшимся на просчеты вариантов, в том числе и: как воевать с другим бессмертным? И как меня преследовать с поврежденной ногой, пропускает мой кулак, что впивается в его живот. Зевая следом и следующий удар, плашмя рукой,