Воля императора - Евгений Васильевич Шалашов

на снабжение зерном и каменным углём отдаленного района. Плюс отдать подряд на строительство железной дороги до Архангельска. Проспонсировать его, поставить его в этом плане управляющим.

Отец Павла произвёл на меня впечатление хваткого и трудолюбивого человека. Уверен, что он не упустит своего шанса и сделает всё так, как нужно. Правда, вопрос немного в другом состоит. Я ведь Джугашвили не для этого позвал. Но, признаюсь, наш диалог сильно меня вдохновил меня. Всё-таки чувствую, что не ошибся в своём решении. Как минимум, горящие энтузиазмом и уверенностью глаза говорят о том, что это тот самый Сталин, который даже в этом мире cделал головокружительную карьеру из обычного семинариста до генерала-губернатора. Да, во время революции рост происходил бы гораздо быстрее, но, как показала практика, Джугашвили и без революции смог пробиться в люди. А теперь на него обратил император. То ли ещё будет!

— Почему бы вам, Иосиф Виссарионович, самостоятельно не организовать весь процесс от и до?

Джугашвили призадумался.

— Видите ли, я человек целеустремлённый, но при этом не чужд реализма. Я понимаю, что в моих силах, а что не потяну. Я смогу всё организовать самостоятельно, но на это уйдёт много времени. Много времени будет потрачено зря. А я бы не хотел сильно затягивать. В Архангельской губернии можно организовать ещё много успешных проектов. Я бы хотел успеть как можно больше. А если я буду сам заниматься железными дорогами, логистикой — это много времени займёт. Соответственно, и мой ресурс будет занят тем, что можно поручить другим ответственным лицам, и чем я не хотел бы заниматься.

— Я хотел предложить нечто иное. Видите ли, я ведь не просто так сказал, что многое слышал о вас. И в первую очередь наслышан о ваших организационных талантах. Как минимум, ваша работа в Архангельской губернии подтверждает это. Человек вы хваткий, как вы сами сказали — целеустремлённый, способный достигать результата там, где многие давно сдались бы. Что уж говорить, Архангельская губерния суровый край. Я более скажу, он невероятно тяжёлый для освоения. Одни норвежские рыбаки под боком чего стоят. Опять же, организовать бывших каторжников для добычи угля — это же тоже задача сложнейшая. Мне необходим человек с такими же организационными качествами, как у вас при дворе. Я хотел бы предложить вам должность управляющего кабинетом министров Государственной Думы от моего имени. Я, конечно, в силу своего происхождения получил хорошее образование , но управление не заключается в том, чтобы делать всё самому. Умение управлять — это ведь ещё и умение находить таланты. Тех людей, которые разбираются в вопросах гораздо лучше, чем я и поручать им важную работу. Я уверен, что на должности главы кабинета министров вы покажете себя с наилучшей стороны. Сможете навести порядок и добиться головокружительных результатов не только в Архангельской губернии, но и во всей стране. И для этого, я думаю, даже пороть никого не придётся.

Про расстрелы я решил не шутить.

Мужчина призадумался.

— Какие задачи будут передо мной стоять?

— Господин Джугашвили, на самом деле больше всего меня заинтересовала ваши организаторские способности. Поделитесь секретом, как у вас так получилось в довольно короткие сроки привести столь сложный к освоению регион к подобным результатам?

Генерал-губернатор, нахмурившись, посмотрел перед собой, а затем, подняв глаза, посмотрел на меня.

— Ваше императорское величество, знаете, как говорят в народе? Деньги и способности любят тишину. Мне удаётся чувствовать людей. Уж не знаю, магическая способность это или просто талант от рождения. Будто внутреннее ощущение возникает, когда вижу перед собой человека. Хороший он, или плохой, сильный или слабый, можно на него положиться или нельзя, справится он с поставленной задачей или не справится.

— Хм, — хмыкнул я, взглянув в ответ на Джугашвили. — Давайте представим, будто я не государь, а вы не являетесь моим подчинённым. Представьте, что решили поставить мне задачу. Что вы скажете, кого увидите перед собой?

На этот раз Джугашвили смутился. Признаться, я даже почувствовал лёгкий укол совести, ведь всё это время он был уверен, напорист, при этом не теряя чувства субординации, однако ни единым жестом, ни взглядом не показал своего смущения. Напротив, транслировал только решительность и готовность преодолевать любые трудности. Однако сейчас он явно призадумался, мне даже показалось, что ему было неловко.

— Я считаю, — наконец, произнёс он, — что вы способны на большее чем кажется на первый взгляд.

— Что вы имеете в виду? — решил уточнить я.

— Видите ли, если глядеть на вас взглядом обычного человека, можно предположить, что для достижения результата вам придётся приложить сверхусилия, которые, скорее всего, вас и погубят. Но я-то чувствую, что вы куда больше, чем видится на первый взгляд. Ваши таланты и способности выходят далеко за обозначенные границы.

— Боюсь, я не совсем вас понял, Иосиф Виссарионович, но ответ принимаю.

— Благодарю вас, — поклонился Джугашвили, видимо решивший, что легко отделался и втайне порадовавшийся, что ему не придётся и дальше оценивать царя и его компетенции. Однако добавил: — В общем, я считаю так. Несмотря на юный возраст, вы прекрасно справитесь с возложенными на вас задачами и функциями. Вопреки досужим домыслам и мнениям недоброжелателей.

* * *

Чуть позже, я приготовился к еще одному важному диалогу.

— Ольга Николаевна, — обратился я к матушке, решив проводить её до покоев после совместного обеда, о котором мы договорились заранее.

— Вы хотели о чём-то поговорить, ваше императорское величество? — спросила меня великая княгиня.

— Именно так. Видите ли, мне кажется, я нашёл отличный выход, как решить сразу несколько тревожащих нас с вами проблем.

— Я заинтересована, — приподняла брови Ольга Николаевна, слегка склонив голову.

— Меня ведь самого тревожит судьба моего, так скажем, названного брата и вашего сына. Да и ваше душевное состояние меня тревожит. Я бы хотел, чтобы вы чаще проводили время с сыном, при этом не беспокоились о том, чтобы как-то скомпрометировать себя, двор, или меня.

— Так продолжайте же, прошу вас, Александр Борисович, — попросила матушка.

— Моё предложение следующее: мы можем сделать благое дело не только для себя, но и для людей. А что, если открыть лечебницу для неизлечимых больных? Назовем ее госпиталем святого Андрея Первозванного. Это будет последний приют для людей, что готовятся к смерти, у которых уже не осталось надежды. К тому же это будет облегчение и для родни, что давно смирилась с неизбежным, или напротив не