Скорбь Сатаны (Ад для Джеффри Темпеста) - Брэм Стокер

Настал, наконец, день, когда, достаточно окрепший, я был в состоянии сидеть на палубе и следить жадными глазами за приближающейся береговой линией Англии. Мне казалось, что я пережил век с тех пор, как оставил ее.

Я был предметом интереса и внимания со стороны всех пассажиров, потому что я до сих пор не нарушил молчания. Погода была тихая и ясная… Солнце ярко светило, и вдали жемчужная кайма шекспировского «счастливого острова» сверкала, подобно убору из драгоценных камней. Капитан подошел и посмотрел на меня, кивнул ободряюще головой и после минутного колебания сказал:

– Рад видеть вас на палубе. Поправляетесь, а?

Я молча слабой улыбкой подтвердил это.

– Может быть, – продолжал он, – так как мы близко от отчизны, вы сообщите мне вашу фамилию. Не часто мы подбираем живого человека посреди Атлантического океана.

Посреди Атлантического океана! Какая сила бросила меня туда – я не смел думать…

– Мое имя? – пробормотал я, вдруг заговорив. – Джеффри Темпест – мое имя.

Глаза капитана широко раскрылись.

– Джеффри Темпест!.. Бог мой!.. Мистер Темпест, который был великим миллионером?

Теперь настала моя очередь изумиться.

– Который был – повторил я. – Что вы хотите этим сказать?

– Разве вы не слышали? – спросил он возбужденно.

– Слышал ли я? Я ничего не слышал с тех пор, как несколько месяцев назад покинул Англию с моим другом на яхте… Мы совершили длинное путешествие и… странное! Мы потерпели кораблекрушение… Вы знаете остальное и то, что вам я обязан жизнью. Но что касается новости, я ничего не знаю!

– Силы Небесные! – поспешно прервал он меня. – Как водится, дурная весть быстро распространяется, но до вас она не дошла… И, признаюсь, мне не нравится быть ее вестником…

Он остановился; его веселое лицо выглядело обеспокоенным.

Я улыбнулся, однако, удивляясь.

– Пожалуйста, говорите! – сказал я. – Я не думаю, чтобы вы могли сказать мне нечто такое, что огорчило бы меня теперь. Я знаю лучшее и худшее большинства вещей на свете, уверяю вас!

Он нерешительно поглядел на меня, затем пошел в курительную каюту и принес мне оттуда американскую газету, вышедшую неделю назад. Он протянул ее мне, безмолвно указывая на первые столбцы. Там я увидел крупными буквами: «Разоренный миллионер. Гнусное мошенничество. Чудовищный подлог. Гигантское плутовство. По следам Бентама и Эллиса».

На минуту моя голова закружилась. Затем я продолжал внимательно читать, и скоро понял, в чем дело. Почтенная пара адвокатов, которым я доверил заведование всеми моими делами в мое отсутствие, не устояла против искушения, имея в руках такой большой капитал, и сделалась парой опытных плутов. Имея сношение с тем же банком, что и я, они так искусно подделали мое имя, что подлинность подписи не вызывала подозрений, и, вытаскивая таким образом огромные суммы и помещая их в различные «дутые» предприятия, которыми они лично были заинтересованы, они, наконец, скрылись, оставив меня почти таким же бедным, каким я был, когда впервые услыхал о своем наследстве. Я отложил газету и посмотрел на доброго капитана, который стоял, следя за мной с соболезнующим беспокойством.

– Благодарю вас! – сказал я. – Эти воры были моими доверенными, и я могу смело сказать, что я гораздо больше жалею их, чем себя. Вор – всегда вор. Бедный человек, если он честен, несомненно, стоит выше вора. Деньги, которые они украли, принесут им скорее горе, чем удовольствие – в этом я убежден. Если это известие точно, они уже потеряли большие суммы в мошеннических компаниях, и Бентам, которого я считал олицетворением тонкой осторожности, поместил громадную часть капитала в никуда не годные золотые копи. Их подлог был, должно быть, удивительно сделан. Печальная трата времени и искусства! По-видимому, и те помещения капитала, которые я сам сделал, тоже ничего не стоят. Так, так! Это впрочем, все равно. Я должен снова начать жизнь, вот и все!

Он глядел изумленно.

– Я думаю, вы не совсем постигаете ваше несчастие, мистер Темпест! – сказал он. Вы принимаете его слишком спокойно. Вы вскоре подумаете о нем хуже!

– Надеюсь, что нет! – ответил я с улыбкой. – Не следует ни о чем думать наихудшее. Уверяю вас, что я прекрасно все постигаю. По мнению света, я – разорен. Я вполне понимаю!

Он пожал плечами с безнадежным видом и оставил меня. Я убежден, что он счел меня сумасшедшим, но я знал, что я никогда не был столь здравомыслящим. Я, в самом деле, полностью понимал мое «несчастие», или, скорее данный мне великий случай для приобретения чего-то высшего, чем все сундуки с золотом: в потере мирского богатства я видел дело милосердного Провидения, давшего мне большую надежду, чем я когда-либо знал. Ясно восстал предо мной призрак самой божественной и прекрасной необходимости для счастия – Работы, великого и так часто презираемого ангела трудолюбия, который формирует характер человека, обуздывает его мозг, очищает его от страстей и укрепляет его нравственно и физически.

Я был полон энергии и здоровья, и я возблагодарил Господа за предоставленный мне снова благоприятный случай, чтобы принять его и воспользоваться им. В каждой человеческой душе должна быть благодарность за каждый дар небес, но ничто не заслуживает большей благодарности и хвалы Создателю, как призыв к труду и способность отозваться на это.

Англия, наконец! Я распростился с кораблем, который спас меня, и со всеми на его борту, большинство из которых теперь знало мое имя и смотрело на меня столько же с сожалением, как и с любопытством.

Истории кораблекрушения на яхте друга легко поверили. Общее мнение было то, что мой друг, кто бы он ни был, утонул вместе со своим экипажем, и что только я один остался в живых.

Я не вдавался в дальнейшие объяснения и был рад закончить на этом, хотя я послал обоим, капитану и пароходному врачу, хорошее вознаграждение за их внимание и доброту. Я имел основание поверить, судя по их письмам ко мне, что они были более чем удовлетворены полученными суммами, и что я действительно сделал настоящее добро остатками моего исчезнувшего богатства.

Добравшись до Лондона, я побывал в полиции по делу мошенников и плутов Бентама и Эллиса и прекратил дело против них.

– Назовите меня сумасшедшим, если хотите, – сказал я совершенно растерявшемуся начальнику сыскной полиции, мне все равно. Но пусть у этих воров останется тот хлам, что они украли. Он будет проклятием для них, как был для меня! Это деньги дьявола! Половина из них ушла, будучи записанной на имя моей покойной жены. После ее смерти она перешла к членам ее семьи и теперь принадлежит лорду Эльтону. Я сделал богатым обанкротившегося благородного графа, и я сомневаюсь, одолжит ли он мне десять фунтов, если я у него попрошу! Однако я не попрошу у него. Остальные деньги ушли, рассеявшись по свету через подлоги и крахи. Пусть они остануться там, и я ни за что не стану хлопотать об их возвращении. Я предпочитаю быть свободным человеком! Человек, который имеет слишком много денег, создает около себя воров и обманщиков; он не может ожидать встречи с честностью. Пусть банк преследует их, если хочет; я не буду. Я свободен! Свободен, чтобы работать для добывания средств к жизни! То, что я заработаю, я буду ценить. То, что я наследовал, я научился проклинать.