Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности 1917-1991 годы - Федор Ибатович Раззаков

из здания, где расположен центр «Протеке», коробки с деньгами. В ходе проверки выяснилось, что машина принадлежала офицеру отдела по борьбе с организованной преступностью Московского уголовного розыска. Кроме него, в автомобиле находился и другой сотрудник МУРа. Затем деньги отвезли на квартиру одного из милиционеров.

Что касается коробок с деньгами, то они, по сообщению газеты, были результатом неправомерных финансовых операцией между «Протексом» и кооперативом. Об этих махинациях якобы было известно и офицерам милиции, выполнявшим роль охранников. Узнав на следующий день об убийстве сторожа центра «Протеке», офицеры милиции не сообщили о том, что им было известно, а просто попытались избавиться от денег. Как дискредитировавшие себя, оба сотрудника были уволены из органов внутренних дел.

Прошло всего пять дней со дня выступления по ЦТ министра внутренних дел СССР Бориса Пуго, как уже 11 декабря на советских телеэкранах появился председатель КГБ Владимир Крючков. Его телевизионное выступление было не менее драматичным, чем выступление Б. Пуго. В. Крючков, в частности, сказал: «Деструктивные элементы встают на путь организации, по сути дела, экономического саботажа, обострения обстановки на потребительском рынке. Здесь интересы организованной преступности, дельцов теневой экономики, зарабатывающих на дефиците буквально миллиарды рублей, объективно смыкаются с далеко идущими политическими целями – окончательно расшатать наши общество и государство и ликвидировать Советскую власть.

КГБ СССР призывает всех честных граждан объединить усилия в борьбе с посягательствами на социалистический государственный и общественный строй, с организованной преступностью, экономическим саботажем, коррупцией, проявлениями экстремизма. Мы гарантируем быстрое и объективное рассмотрение обращений граждан в КГБ по этим вопросам».

Однако, несмотря на все потуги Президента СССР и его силовых министров ухватить ускользающую из их рук ситуацию, обстановка к лучшему так и не менялась. Да она и не могла измениться в лучшую сторону в стране, которую в буквальном смысле слова раздирали на части как «правые», так и «левые» с «центристами». Жажда власти буквально застила им глаза, и ни о какой борьбе с преступностью речь уже давно не шла. Всеми их помыслами двигало только одно – власть, причем одни судорожно цеплялись за нее, другие эту власть пытались захватить.

Но, даже захватив власть, те же демократы так и не сумели ею воспользоваться. По этому поводу экономист Н. Шмелев на страницах «Литературной газеты» высказался весьма определенно: «…С большой грустью смотрю на то, какими беспомощными оказались левые демократы. Все было прекрасно. Теоретически, по декларациям. Но реальная жизнь… Они ею не владеют, не знают, что с ней делать. Вот пример, вот вам два дубля: Попов – Станкевич и Собчак – Щелканов. Это уже эксперимент, поставленный жизнью. Самые искренние симпатии вызывает у меня Собчак. Очень серьезно относился я и к своему однокурснику Попову, поскольку он из них человек наиболее деловитый. Но я вижу, что они ничего не могут сделать, они беспомощны. Я-то представлял себе – ну хотя бы как фантазию – Гавриила Харитоновича где-то в подвале. Сидят там все «крестные отцы» Москвы, «крестный отец» по мусору, «крестный отец» по овощам, «крестный отец» по электричеству, по воде, по квартирам. И он с ними ведет такой разговор: «Ну, ребята, ладно, мы вам дадим жить. Но людям-то тоже вздохнуть немножко надо, отдайте им какой-то кусок жизни. Давайте договариваться…»

С этими людьми надо было договариваться, и кто-то должен уметь договариваться, ломать их. Тогда они как-то и начнут жертвовать одним, другим, шестнадцатым. Как мой покойный отец говорил: «С жуликами не с дураками – с жуликами жить можно. С ними хоть договориться о чем-то можно».

Я ждал такого договора. Ждал, что Гавриил Харитонович сразу начнет с дела, вот, мол, вам три парикмахерские, такие-то магазины. А он все еще говорит, концепция нужна. Какая концепция? Дом горит, разваливается, тушить скорее надо!.. Вот, например, идет обсуждение программы «500 дней». У Горбачева семь часов сидим, препираемся. Вдруг подходит его секретарь, кладет ему записочку на стол, и тот говорит: «Вот, ребята, мы тут с вами судьбу России решаем, а Станкевич звонит – «Михаил Сергеевич, помогите! Москва табачные киоски громит». Вот она, вся сила нашей демократии. Два киоска от огня не могли спасти, сразу к царю: «Государь император, спаси!» Вот она, реальность. Декларациями его топчут, а как только что-то практическое, так они уже ниже Кремля никуда не идут. Для меня это был убийственный штрих. Попов, Станкевич расписались не только в том, что допустили табачный кризис, но и в том, что с «крестными отцами» не договорились. А мафия, не забывайте, взяла еще и всю спиртовую торговлю».

Арест Чикатило и других

Джек-Потрошитель в Москве. Арест Чикатило

А бандиты всех мастей удовлетворенно потирали руки и продолжали «ловить рыбу в воде, мутной от политических страстей». Еще не затихла боль от убийства осенью 90-го Александра Меня, как новое убийство по политическим мотивам произошло в ноябре. 29 ноября был убит физик, член общества «Мемориал» Вадим Пергамент. Обращаясь к Борису Ельцину с письмом по поводу этого убийства, члены «Мемориала», а также Всесоюзный антифашистский центр, объединение «Апрель», Московский союз ученых, Клуб избирателей при АН СССР, МОИ, оргкомитет движения «Демократическая Россия» заявляли: «Якобы одиночные и якобы случайные покушения на человеческую жизнь могут перейти в погромы, а в конечном итоге в бунт с непредсказуемыми последствиями».

Однако если убийство В. Пергамента прошло почти незамеченным для широкой советской общественности, то покушение на жизнь популярного ленинградского телерепортера Александра Невзорова, произошедшее 12 декабря, всколыхнуло буквально всю страну. Даже газета «Правда» в номере от 14 декабря поместила заметку «Покушение на журналиста», в которой писала: «А. Невзоров широко известен своими острыми репортажами в популярной передаче «600 секунд». Благодаря своей работе приобретал не только друзей, но и стремительно наживал врагов. И вот, по его рассказу, вчера поздно вечером ему позвонил неизвестный и предложил интересную информацию. Собеседник был настойчив, и Невзоров согласился встретиться с ним ночью на одном из ленинградских пустырей. Помощники тележурналиста остались в машине, сам он двинулся к условленному месту. Вдруг из-за кустов выскочил какой-то человек – яркая вспышка, выстрел…

Пуля попала в мягкие ткани левой стороны грудной клетки, прошла навылет. Стрелявший скрылся. Невзорова доставили в больницу. Возбуждено уголовное дело. Ведется следствие.

В прессе, как отечественной, так и зарубежной, поднялась свистопляска вокруг этого события. Кто говорит о мафии, кто о «длинных руках» демократов или даже коммунистов, посягнувших на жизнь популярного журналиста. Да, случай не из рядовых. И все-таки сенсации из него делать, наверное, не стоило бы. Таково, кстати,