Еще один шанс - Ерофей Трофимов

– Живых не будет.

Следом за этими словами последовал выстрел. Рычаг винчестера он передернул, не отрывая приклада от плеча, и второй визитер рухнул с простреленной головой. До лагеря бандитов было метров сто пятьдесят, сто семьдесят, так что шансов у них не было. На таком расстоянии Мишка давно уже не промахивался. Третья пуля досталась главарю хунхузов. Оставшиеся без руководства бандиты заметались, принявшись палить сразу во все стороны, но Мишка действовал как автомат.

Короткое движение правой рукой, чуть сместить прицел и плавно нажать на спуск. Хунхузы падали один за другим. Только двое из семерых сумели сообразить, откуда ведётся по ним огонь, но парень оказался быстрее. Что ни говори, но именно в этом скоротечном бою он полностью оценил все преимущества рычажной винтовки перед винтовкой с продольно скользящим затвором. Скорость перезарядки была несопоставимой.

Выпустив весь магазин, парень закинул винтовку за спину и, достав из кобуры револьвер, двинулся к лагерю. Методично произведя контроль, он перезарядил оружие и принялся собирать трофеи. Больше всего его интересовали документы чиновника и европейца. Тщательный обыск дал весьма неожиданные результаты. В карманах железнодорожника обнаружилось расписание всех литерных военных эшелонов на следующую неделю, а в поясе британца, как следовало из странной бумажки в его кармане, пять сотен русских рублей ассигнациями и три сотни английских фунтов.

С бандитов он взял пятнадцать золотых соверенов и немного серебряных китайских монет с квадратной дыркой посередине. Впрочем, купцы на торгу их запросто принимали к оплате. Ведь торговля с ханьцами велась очень даже оживлённая. Да и серебро всегда оставалось серебром. Задумчиво оглядев сложенную в кучу добычу, Мишка перевёл взгляд на лошадь, запряжённую и бричку, и, хмыкнув, принялся её распрягать.

Сама бричка обратной его дороги не выдержит. Точнее, не пройдёт. А лезть на ней на открытое пространство, где её могут узнать, Мишка не собирался. Срезав с сиденья брички ткань, парень прорезал в ней пару отверстий и, продев в них ремни от бандитских сумок, соорудил нечто вроде потника, чтобы спину лошади не натереть. Потом, быстро проверив содержимое сумок, он отобрал всё более-менее полезное и принялся увязывать груз.

Срезав ремни с освободившейся тары, он увязал винтовки, мешки с вяленым мясом и лепёшками и, погрузив всё это на лошадь, взялся за повод.

Хоронить убитых парень не собирался. Не заслужили. Обратный путь занял несколько больше времени, но спешить ему теперь было некуда. Дома, сгрузив в сарай добычу, Мишка свёл трофейную лошадь в станицу, где и продал атаману за двадцать рублей. Кобылка оказалась крепкой, здоровой и могла дать хороший приплод. Вернувшись домой, парень спрятал деньги и золотые монеты в тайник, после чего отправился к полковнику Белецкому.

Шпион, работающий на иностранное государство, по его части. Точнее, это всё, конечно, нужно отдать контр разведке, но где её тут взять? Так что разговор у них получился весьма занятным. Увидев парня, полковник удивлённо выгнул бровь и, жестом указав ему на стул, устало спросил:

– У вас что-то серьёзное?

– Вам решать, – пожал Мишка плечами. – Вот этот господин, – тут он выложил на стол бумагу британца, – шёл на встречу вот с этим господином, – он положил рядом с первой бумагой документы чиновника. – А у этого господина в карманах было с собой вот это, – тут он добавил расписание движения составов. – Встреча эта состоялась, но они оба её не пережили. Вам это интересно?

– Михаил, вы должны были доставить их сюда, – упавшим голосом прохрипел полковник. – Хоть одного.

– Я шёл не за этим, – отрезал парень. – Этого, – он постучал пальцем по бумаге британца, – сопровождали семь хунхузов, которые убили в тайге двух женщин. Одна из них была моей подругой. Так что всё вот это, – он обвёл ладонью разложенные на столе документы, – только попутный груз. Я мог вообще их не приносить.

– Я знаю об убийстве и даже высылал на место взвод солдат. Но дальше той поляны они не прошли, – мрачно кивнул полковник. – Не знал только, что это стало для вас личным. Прошу принять мои соболезнования.

– Благодарствую, Александр Ефимович, – кивнул Мишка и, поднявшись, попрощался.

Уже в коридоре на него навалились усталость и мрачная меланхолия. А где-то в глубине души снова разгорелась ярость. Больше всего парня бесил тот факт, что эти твари ради своей «большой игры» походя уничтожали ни в чём не повинных людей. Словно это и не люди вовсе, а нечто неодушевлённое. И это знание всё сильнее ввергало его в холодную, бешеную ярость.

Итогом стало то, что на улице он едва не искалечил пьяного купца и трёх его прихвостней. Впрочем, подобного хамского обращения Мишка не стал бы терпеть и от трезвого. Ну не было у него почтения ни к богатым, ни к именитым. Плевать ему было на все родословные и толстые кошельки. Для Мишки давно уже мерилом человека стал сам человек. Его моральные и душевные качества. Всё остальное пыль и мишура.

И вот теперь, сидя в камере своего же участка, он мрачно размышлял о том, что делать дальше. Служба его предала. Достаточно вспомнить небрежно брошенную майором фразу, когда его привели к нему в кабинет:

– Мог бы и поклониться, спина бы не переломилась.

Он сказал это в ответ на то, что рассказал ему Мишка. Услышав эти слова, парень понял, что больше ему в этом здании делать нечего. Полицейские, пряча глаза, осторожно сняли с него пояс с оружием и, даже не попытавшись обыскать, отвели в камеру. И вот уже третьи сутки он сидел здесь, предаваясь мрачным размышлениям. Почувствовав, что начинает замерзать, Мишка поднялся и, в быстром темпе прогнав полсотни отжиманий и полсотни упражнений на пресс, занялся растяжкой.

На шум в коридоре он не обратил никакого внимания. Брякнул засов, и дверь, со скрипом распахнувшись, впустила странную процессию. Майор, урядник, дежурный полицейский с подсвечником и купец с разбитой мордой. Увидев последнего, парень еле слышно зарычал, словно злящийся пёс. Но с места не двинулся. Время окончательного расчёта ещё не пришло. Увидев, чем парень занят, майор растерянно кашлянул и, повернувшись к купцу, сказал:

– Говорил же, здесь он. Да и с чего вы вообще взяли, что это его работа?

– А кто тогда?! – взвизгнул купец мерзким фальцетом. – Кто? Небось, сговорился с кем-то.

– И с кем он тут сговориться мог? – иронично прогудел урядник. – Ерунду говорить изволите, сударь.

Не обращая внимания на их спор, Мишка продолжал сидеть в поперечном шпагате, наклоняясь то в одну, то в другую сторону.

– У господина купца две лавки сгорело ночью. Что сказать можешь? – повернулся майор к парню.

– Жаль, что не всё, что имеет, – зло фыркнул Мишка. – Я бы всё спалил.

– Следы на пожаре найти сможешь? – не унимался майор.

– Нет, – последовал жёсткий