Клятва Смерти (СИ) - Цезарь Юлия Skazka569

Письмо было коротким, потому Кон вернулся как раз к моменту, когда Сайман обрел дар речи.

— На мне нет больше робы, но, черт возьми, я все ещё жрец! — Хотя бы сейчас он мог сделать для друзей то, что они просят, наплевав на всю серьезность и опасность ситуации. Сайман прокашлялся и принял представительный вид. — Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз двух влюбленных, Сазгауса и Миры. Не сомневаюсь, что вы приняли решение осознанно и добровольно. Никто из присутствующих не против вашего союза. Пропустим клятвы… Властью, данной мне Мигу, объявляю вас мужем и женой. Целуй ее, и пошли надерем уже божественную задницу Грот!

Мира крепко сжимала ладонь Сазгауса. В этот момент она была самой счастливой женщиной в мире. О большем и просить не могла. Вокруг творились страшные вещи, а гостями их свадьбы стали чудовища, но это ничуть не омрачало момент. Поцелуй, соединивший их сердца на небесах, был слаще и горче всех предыдущих. Теперь они будут вместе всегда. Даже если это их последние общие мгновения.

— Я люблю тебя, Саз, — шепнула Мира, отпуская его. — Обязательно вернись ко мне… К нам.

— Мара, — Сайман тоже решил не терять время и повернулся к фейри, — прости меня за то, что причинил боль. Я не буду оправдываться и просить, чтобы ты приняла меня обратно. Просто хочу, чтобы ты знала: ты — лучшее, что случилось в моей жизни.

Мара хоть чуточку и успокоилась, но щеки её не высохли от слез, а страх не ушел из сердца, как у других. Но она улыбалась друзьям до тех пор, пока не подошел Сайман. Столько раз не желала его даже слушать. И сейчас бы не хотела… Уж точно не выяснять отношения. Потому что любое её слово могло вмиг разрушить тот настрой, что был у Саймана сейчас. Она улыбнулась ему, но ничего в ответ не сказала. Врать ему не могла ‒ она не примет его обратно. Но говорить такое сейчас ‒ разрушить. Разрушить самого Саймана и то крохотное счастье супругов, которые могли это слышать.

‒ И я люблю тебя, Мира, ‒ прошептал Сазгаус и поцеловал её еще раз, не в силах оторваться.

Вот только кое-кто уже устал ждать, и двери в храм раскрылись. Грот дала намек, что давно ждет своих слуг, и радость в лицах на сие действие богини тут же пропало, когда они обернулись на двери.

‒ Пошли, ‒ сказал Кон, бросив последний взгляд на Зеда, прося выполнить обещание по охране Миры, после чего первый зашел в храм, готовый принять удар на себя. За ним следом пошел Сазгаус, а дальше и Мара, подбегая к Сазу и хватая его за рукав, чтобы не потеряться во тьме помещения. А там было очень темно…

***

И в этот миг изображение расплылось, и вместо картинки группы смертных в оранжевой воде появилась черепушка. Маленького роста богиня закусила губу и скучающе провела пальчикам поводе, отчего череп исчез, а она перекатилась по траве и взглянула на облака. Жалко было её мальчика. Уже давно её с таким уважением никто не почитал, и обидно будет, если его душа уйдет к старшей сестрице.

Уже не первый раз она забирала души смертных до того, как они родятся, не позволяя шанса выбрать свою собственную богиню, как, например, этого милого жреца Мигу. Это уже выводило из себя многих богинь, но никто не мог образумить сестрицу. Пора было переходить к тяжелой артиллерии до того, как милый Сазгаус уйдет к Грот.

‒ Суна! ‒ позвала богиня свою спутницу на апельсиновом озере. ‒ Где младший братец? Грот совсем ошалела со своими сделками. Моего мальчика и мальчика Мигу забирает!

Поднявшись с травы на босые ножки, Савэ взглянула на старшую сестру, облаченную в красную ткань, за которой не было видно даже лица. Она сидела под любимым деревом Мигу на скамейке и протянула пальчики к птичке сестры Морро, которая с радостью села на него и запела песенку одной из шести «светлых» богинь.

‒ Хран сегодня обещал навестить Индру, а то она совсем расстроилась из-за того вулкана, который унес жизни целого острова, ‒ рассказала Суна и подкинула птичку, чтобы она летела дальше по своим делам в этом бессмертном саду. Обернувшись на Савэ, Суна улыбнулась, хотя это можно было заметить только по голосу. ‒ Но он обязательно вернётся к своей любимой сестричке, чтобы отвести ее домой, пока отец не заметил.

Все знали, что к Савэ их братец относился по-особому, чаще других брал с собой между мирами, несмотря на строгий запрет отца покидать сестрам свои миры. Но Суна была только рада, ведь каждый, кто хранил в своем сердце любовь, мог считаться ее последователем. И та пара, что заключила союз перед лицом страшной опасности, тронула ее сердце. И если мальчика пригрела под своим крылом Савэ, то девочке тоже нужно было помочь попасть туда.

Поднявшись со скамейки, Суна прошла немного в сторону, где заканчивался сад и начинались бесконечные поля. Подняла руку и постучала по невидимой стене, которая отделяла этот мир от соседнего.

‒ Хран, дорогой! ‒ позвала Суна, зная, что где-то там он с Индрой. Но сегодня ей придется подождать.

‒ Я сегодня нарасхват, ‒ послышался голос и позади Суны появился высокий мужчина с длинными черными волосами, забранными в высокий хвост. Он обнял сестру со спины, но совсем коротко, после чего прошел к любимой Савэ. ‒ Индра недовольна.

‒ Сегодня мрачный день, дорогой Хран, ‒ сказала Савэ, подходя к брату и беря его за руку. Её ладонь по сравнению с его казалась совсем детской, оттого они больше были похожи на отца и дочь, хотя на деле она была предпоследней по старшинству в божественной семье. Хран же был самым младшим из них, но в силе и статусе, который дал ему дорогой отец, превосходил всех во многом.

Хотя печали сестры тоже не могли не тронуть Саве. Она боялась, что так произойдет. В одном городе, где Индру особенно почитали, она даровала людям много детей в послевоенное время. Для городка это было благо, но вредная Грот, вновь ссылаясь на равновесие, быстро вернула весы жизни и смерти в нормальное положение. Хотя, как знать, может, ей придется и извиниться перед Индрой за то, что один из её почитателей не так давно вырезал целый замок… да позади его пути тоже было жертв на целый город.

‒ Как себя чувствует старшая сестрица? ‒ обеспокоенно поинтересовалась Саве о самочувствии Индры. Хотя вопрос был глупым, Индра болезненно переносила глобальные катастрофы людского мира. И потому вместо ответа Саве сердито сдвинула бровки и сжала руку Храна. ‒ Дорогой брат, помоги. Мы уже устали бороться с Грот, Тали и Мано. Знал бы ты, какие страшные испытания сразу три богини бросили на головы смертных. А сколько таких несчастных по смертному миру?

‒ Все следишь за тем мальчиком? Я ревную, ‒ надул губы Хран, но серьезность обеих богинь влияла и на него. Ему даже спрашивать не нужно было, Саве не первый раз жаловалась на Грот, поэтому он вздохнул, сдаваясь. ‒ Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Отец все ещё злится на Тали за тот раз, когда она лет тридцать назад пыталась попасть в мир людей. Чувствую, что в этот раз они легко не отделаются, если он узнает.

Хран не любил обращаться к отцу, потому что ответственность за сестер была возложена на него. И каждый раз, когда они выходили из-под контроля, он чувствовал, что подводит его. Но если до Мано еще можно было достучаться, то самые старшие сестры считали себя выше остальных.

Вздохнув ещё раз, Хран улыбнулся Саве и погладил ее по голове. Не прощался, но ему нужно было взглянуть на все самому, поэтому он пропал. В чертогах Грот было пусто, но он быстро определил, в какой из своих храмов она решила заглянуть. Даже смешно, что для своих козней она выбрала тот самый, который стоял на развалинах храма Тали. Земля вокруг до сих пор не оправилась после того, как две богини сразились за власть в этом месте более пяти сотен лет назад. Хран обвел взглядом безжизненную почву и медленно зашагал в сторону черных теней, распугивая голодальщиков, окруживших людей.

‒ Скоро все закончится, ‒ с мягкой, почти что отцовской улыбкой сказал он двум людям, что были снаружи храма. Его позабавило удивление на их лицах, но он не собирался останавливаться надолго.