Дурная привычка - Павел Торубаров

Мы прошли прямо через заросший двор, миновали сломанные проржавевшие качели, детскую горку с давно облупившейся синей масляной краской и подошли к дому. Почему мне казалось, что он бежевый? Вблизи панельный дом был серый, и только боковые плиты отливали странным красно-коричневым цветом. На углу висела беля в желтых потеках и тонких корочках отслоившейся эмали покосившаяся табличка «улица НАБЕРЕЖНАЯ», а чуть ниже, вверх ногами,- цифра пять. Подъезд был с другой стороны. Дерево, из которого была сделана дверь, давно превратилось в труху. Остался только косяк с проржавевшими петлями. Косяк, на котором уже не было краски, но я отчетливо помнил, что он должен был быть зеленым. Я двинулся в сторону подъезда.

– Стой! – заорал Леха. – Куда тебя понесло?! Стой! Стой, тебе говорят!!!

Но я уже не слышал, что мне кричал напарник, я шел к двери, и ничто не могло меня остановить. Я шел домой. Слева, не задев меня, разрядился «Трамплин», но я не обратил на него внимания. Я шел домой. Леха больше не кричал. Вот он подъезд, вот ступеньки. Я устало присел на бетонное крыльцо. Здравствуй, Дом!

Маленький мальчик сидит в высокой прогулочной коляске и радостно колотит ногами по упорам. Коляска внутри белая, снаружи красная. Клеенчатый материал прекрасно моется. Рядом с коляской два молодых счастливых родителя. Им по тридцать лет, вся жизнь перед ними…

Велосипед. Трехколесный. Салатовая рама, красные педали и коричневые шины на блестящих алюминиевых колесах. Мальчик, тот, что сидел в прогулочной коляске, теперь уверенно крутит педали, расположенные на рулевом колесе. Возле синей горбатой горки радостно суетится малышня. Вон парень из соседнего дома. Он старше его. Мама говорит, что ему уже восемь лет, и он ходит в школу. Какой взрослый! Мальчик на велосипеде тоже будет таким! С соседнего двора раздается женский голос. Женщина окликает взрослого мальчика по имени, и он спешит к ней. На улице тепло, зеленые листья. Наверное, середина мая…

Темно, вечер. За окном вьются желтые осенние листья. Красиво! Из окна, если прислониться к нему лицом, видна заводь и причал, возле которого стоят корабли. Придет весна, и маленький мальчик поплывет на одном из них. Вниз по реке, мимо здания с высокой трубой, которое летом видели с колеса обозрения. Так мама говорила…

Елка. Новый год. Папа сказал, что ночью, пока мальчик спал, приходил Дед Мороз и принес ему подарок. Чудесный подарок – железная дорога! По комнате кругом уже разложены синие пластмассовые рельсы, а по ним бегает заводной локомотив с двумя вагонами. Мальчик счастлив, он хлопает в ладоши…

Мальчик прижимает к себе мишку. Мама дома, лицо ее сурово и напряжено, отца нет. Он на работе, как ушел вчера, так еще и не возвращался. В воздухе чувствуется тревога. Из радиоприемника на кухне – черный корпус и белая решетчатая передняя панель с ручкой регулятора громкости справа в нижнем углу – разносится женский голос, вроде бы спокойный, но, в то же время, страшный: «Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и советскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры. Однако, с целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города в населенные пункты Киевской области. Для этого к каждому жилому дому сегодня, двадцать седьмого апреля, начиная с четырнадцати ноль-ноль часов, будут поданы автобусы в сопровождении работников милиции и представителей горисполкома. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания. Руководителями предприятий и учреждений определен круг работников, которые остаются на месте для обеспечения нормального функционирования предприятий города. Все жилые дома на период эвакуации будут охраняться работниками милиции. Товарищи, временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим соблюдать спокойствие, организованность и порядок при проведении временной эвакуации»…

– Крохаль! Крохаль! Ты чего?! – Ледокол склонился над моим лицом. – Ты что, Крохаль? Очнись!

– Все в порядке, Леха! – я отодвинул руку сталкера от моего плеча и поднялся. – Ну что, сосед, вот и свиделись мы с нашей родной землей!

– Свиделись, сосед! – согласился со мной Ледокол. – Будто камень с души упал. Представляешь, бродил по Зоне, и думал, что никогда сюда не дойду. Так обидно было! До дома рукой подать, а не добраться никак!

– То же самое, Леха, и у меня. Хотя я младше тебя, и мало что помню из этой жизни, но сюда меня тянуло. Ладно, нечего рассиживаться, Выброс раньше будет, а нам надо успеть до него спрятаться. Желательно – в подвалах «Юпитера».

– Откуда про Выброс знаешь? – Ледокол тоже поднялся. – Сообщений о точном времени еще не было.

– Чувствую, Леха, чувствую. Так что, пошли.

Сильно отклонившись от маршрута сначала, нам теперь пришлось на него возвращаться. Мы вышли на Набережную улицу и двинулись вдоль нее к перекрестку, где сходились улицы Героев Сталинграда, Гидропроектовская, Лазарева, Спортивная. Как только мы оказались на проезжей части, поломанной кустами и рахитичными деревцами, то слева открылся вид на знаменитое Колесо – аттракцион в парке развлечений Припяти. Целиком его видно еще не было, только верхнюю часть, не скрытую деревьями. Колесо пережило все Выбросы и катаклизмы, оставаясь символом города-призрака. Оно продолжало медленно крутиться, приглашая желающих совершить прогулку и посмотреть на Зону с высоты птичьего полета. Говорят, что Колесо притягивает к себе, заманивает людей, затягивает в кабинки и превращает в зомби. Не знаю, насколько это правда, я глядя на Колесо, не испытывал никаких чувств, кроме жалости. Меня оно совершенно не завораживало. Я с опаской обернулся на Ледокола, боясь разглядеть в нем признаки зомбирования, но он тоже смотрел на Колесо совершенно спокойно. Слева начиналась прямая аллея, заросшая деревьями. Она вела на площадь городской администрации перед ДК «Энергетик». Если двигаться прямо по ней, и дальше, через площадь, то можно упереться точно в ассенизаторную станцию (Курчатова 27а), про которую мне толковал Серж. Кстати, почему- то мне вспомнилось, что за перекачивающей станцией был комплекс из трех торговых павильонов: «Мебель», «Хозтовары» и «Вино-водка». Но, нам надо идти дальше, в сторону радиозавода, а не лазить по подземельям, стремясь проникнуть на территорию ЧАЭС. Поэтому мы не повернули на аллею.

Метров через пятнадцать слева от нас образовался разрыв в деревьях, и мы смогли рассмотреть площадь парка аттракционов. Основной комплекс, начинавшийся как раз Колесом, поворачивал на юг и заканчивался на задворках дома культуры. Справа от аттракционов шла прогулочная аллея, от которой к самим аттракционам отделялись маленькие дорожки. По дорожкам ходили зомби: военные и гражданские. Ходили взад-вперед, словно встречные потоки машин. Некоторые из мертвяков поворачивали к аттракционам, входили на огороженную территорию, присаживались на скамеечки. Сразу за Колесом виднелась красная рама, судя по всему – карусель. Зомби подходили к ней, заходили в кабинки, садились на сиденья. Словом, вели себя так, будто жизнь для них замерла в выходной день. Хотя, впрочем, жизнь тут действительно остановилась в воскресенье.

Зомби не проявляли агрессии, что было необычно. Я давно привык к тому, что мертвяки на Болотах, или на Янтаре обязательно ходят с оружием и стреляю по сталкерам, как только заметят. Тут же, даже военные, были безоружны, абсолютно спокойны и не обращали на нас внимания, словно мы с ними существовали в разных мирах.

Жизнь живых трупов, конечно, была интересна, но не настолько, чтобы задерживаться надолго. Мы двинулись дальше, миновали угол кафе «Олимпия» и вышли к треугольной площадке, замощенной бетонными плитами. Тут улица поворачивала и выходила метров через двести к КБО «Юбилейный», что следовало из букв, сохранившихся на его крыше: «д…м быта Ю…ИЛ…ИНЫИ до… б…т…».

Мы с Лехой присели в кустах и принялись изучать дальнейший путь. Справа за деревьями, метрах в трехстах стояла девятиэтажка по улице Героев Сталинграда. Сколько мы не смотрели на нее, признаков засады обнаружить не удалось. Тихо было там, только ветер гонял листья по крыше. Чуть дальше и левее, через дорогу от КБО стояли еще дома, на углу Героев Сталинграда и Спортивной. В одном из корпусов меня смутило окно на восьмом этаже. Я приблизил его. Так и есть – снайпер. Вернее – наблюдатель. Скорее всего, засада расположена где-то дальше, а это – наводчик и корректор в одном лице. Я зафиксировал в памяти компьютера подозрительное место и продолжил осматриваться. Пока я был занят разведкой, Леха прикрывал нас, так что за свою спину мне не нужно было волноваться. Дом на углу больше ничего интересного мне подарил. Вот и славненько. Дальше- само здание «Юбилейного». Пятиэтажный кубик из серых бетонных плит, когда-то крашенных, а ныне облупившихся, занимал стратегическое положение. Из его окон можно было перекрыть большую площадь. Вскоре я отметил угловое окно на верхнем этаже, в котором, как мне показалось, периодически появлялся силуэт головы.