Чёрный князь людей-торпед - Валерио Боргезе

Не ускорил ли король сам конец монархии, одобрив создание того, что через некоторое время станет Комитетом национального освобождения, состоявшего из шести антифашистских партий, которые сделали подкоп под Италию извне?

Бессознательно Боргезе уже выбрал свой лагерь. Он был союзником Германии в дни ее побед, он не может сегодня отвернуться от нее в период поражений. Где тогда будет его честь? И, даже если бы он захотел, против всякой логики, присоединиться к союзникам, он бы не смог этого сделать. Ему бы помешали их требования. Их кажущееся доброе отношение к Италии, убеждал он себя, не что иное, как обман, наживка.

Колебаниям принца скоро приходит конец. События 14 сентября становятся поворотным пунктом в его военно-политическом будущем.

В это утро в главном штабе немецких войск в Фраскати, на южной окраине Рима, был найден мертвый человек с револьвером в руке. Это был маршал Каваллеро. Что там же произошло?

После бегства короля и Бадольо в Бриндизи командующий немецкими войсками в Италии маршал Альберт Кессельринг был очень озабочен. На его столе лежали планы двух операций, разработанных генеральным штабом: "Шварц" и "Акс".

Вернувшись вечером 8 сентября из поездки на Украину, Гитлер позвонил ему и приказал перейти к активным действиям. Но итальянский флот уже успел покинуть Специю и найти убежище на Мальте. Теперь маршал ждал высадки союзных войск севернее Рима с целью окружения итальянской столицы и готовился отвести свои войска на север. Он еще не знал, что союзники отказались от этих амбициозных планов, что они удовлетворились бегством Бадольо и Виктора-Эммануила III в Бриндизи. Эта передышка позволит ему собрать силы и приступить к выполнению плана "Шварц", предусматривавшего военную оккупацию Италии.

Утром 13 сентября Кессельринг принял в Фраскати маршала Каваллеро, бывшего начальника генерального штаба итальянской армии. Уго Каваллеро сменил на этом посту маршала Бадольо в ноябре 1940 года и отличался лояльностью по отношению к немецким союзникам. После того как 31 января 1943 года его на этом посту сменил генерал Амброзио, он сохранил тесные связи с немецким послом в Италии Макензеном. И именно он предупредил немецкого дипломата о собрании Большого фашистского совета, на котором должно было произойти отстранение, а затем и арест Муссолини.

Бадольо всем сердцем ненавидел Каваллеро. Тот был лучшим стратегом, лучшим солдатом, чем он, его уважали подчиненные. 23 августа Каваллеро арестовывают и его допрашивает начальник второго отдела генерал Карбони. Каваллеро не дал себя запугать и заявил, что в 1943 году он выступал за отставку дуче и его нового военного командования. На следующий день Бадольо был вынужден освободить своего врага из-под стражи. Но, покидая Рим, он оставил на своем рабочем столе рапорт Карбони, конечно, чтобы немцы его нашли.

Так и случилось. Кессельринг не усомнился в подлинности этих фактов и имел их в виду, когда беседовал с Каваллеро. Он считал, что у него в руках великолепное средство давления на маршала в достижении той цели, к которой он стремился: убедить своего итальянского коллегу встать во главе итальянской армии и заставить Италию продолжить всеми возможными средствами выполнение союзнических обязательств. Каваллеро отказался. Кессельринг настаивал, он требовал от него смыть позор предательства Бадольо и предложил ему отправиться вместе на самолете в Мюнхен, чтобы наметить в немецком генштабе пути реорганизации итальянской армии на севере страны. Каваллеро упрямо не соглашался, убежденный, что если он примет это предложение, он развяжет гражданскую войну в Италии: армия Бадольо против армии Каваллеро.

Получив разрешение и навестив больную жену в клинике, Каваллеро возвратился ночевать в Фраскати. На ужине, устроенном в его честь Кессельрингом, он снова отказывается от предложений хозяина, а утром его нашли мертвым. Он покончил жизнь самоубийством. Некоторые его родственники утверждали после войны, что немцы сами его "устранили", не простив ему отказа. Но в то время эта версия не рассматривалась. Обществу была представлена единственная, полученная от немцев, и никто тогда не посмел поставить ее под сомнение. И она будет играть важнейшую роль в дальнейшем развитии событий. Кессельринг выразил ее суть в письме с соболезнованиями, направленном в адрес вдовы маршала:

"В пригороде Рима, в Фраскати, он простился с жизнью, глядя на Вечный город, - писал Кессельринг. - Он был слишком благородным человеком, чтобы перенести позор предательства своей страны по отношению к союзной Германии. Я счастлив, что позволил ему иметь последнюю встречу с семьей, к которой он был очень привязан. Вы потеряли вашего супруга, графиня, но и мы тоже потрясены его смертью, так как мы планировали предложить ему важную роль в деле возрождения нового фашистского государства".

Представленные таким образом обстоятельства смерти Каваллеро, который вместе с Грациани был "одним из самых блистательных и уважаемых итальянских маршалов", в глазах многих офицеров итальянской армии, в том числе и Боргезе, стали новым преступлением, которое легло на совесть Бадольо и короля.

Этот немецкий план дезинформации полностью удался. Он позволил остановить дальнейший распад итальянской армии и сохранить ее остатки в орбите Третьего рейха до самой капитуляции.

Валерио Боргезе узнает эту новость в Серкио 15 сентября. На этот раз он решительно выбирает свой лагерь. Он срочно собирает штаб флотилии. Широкоплечий, с нахмуренным лицом, он, стоя в своем кабинете перед широким окном, выходящим на освещенный солнцем сосновый бор, решительно заявляет:

- Почти толкнув своими действиями маршала Каваллеро на самоубийство, король на этот раз определенно совершил бесчестный поступок. Я считаю, что мы теперь свободны от данной ему присяги. В эти последние дни я со всех сторон рассмотрел положение дел. Бадольо и королю англичане и американцы дали красивые обещания, которые никогда не будут выполнены. Ни Рузвельт, ни Черчилль никогда не вернут Италии ни пяди ее африканских территорий. Кроме того, в этой бесчестной и ужасной авантюре Савойский королевский дом рискует совсем потерять корону. Если мы, сражавшиеся плечом к плечу с нашими немецкими товарищами, будем побеждены, вы увидите: Италия погрузится в еще больший беспорядок, чем тот, который царил в стране с 1918 по 1921 год. А я этого не хочу.

- А может, нам лучше не связывать свою судьбу с немцами, а сохранить наши традиционные дружеские связи с Францией? - громко спросил один из молодых мичманов.

- Может быть, и так, - отвечает Боргезе, - но сегодня у нас нет выбора. Есть союз с Германией. Его приняли народ и король. Мы должны, чтобы сохранить честь нации, уважать его до самого конца. Я понимаю, что таким образом мы ввязываемся в авантюру, которая для нас может не иметь выхода. Я прошу вас хорошо это понять. Мы солдаты. Наш долг брать на себя ответственность за страну, стоя встречать врага и не подчиняться бесчестным командирам. Мы должны всеми своими силами участвовать в общей борьбе, и все должны отныне думать только об одном: как спасти честь знамени, спасти свою родину, замаранную чередой предательств Бадольо и короля. Для этого нам надо без промедления приступить к работе.