Лис и империя - Гарри Тертлдав

Дагреф повел себя так, как в сходных обстоятельствах повел бы себя и Джерин. Что-то пробормотал и покраснел, не сумев высказать ничего вразумительного. Маева накрыла его ладонь своей. Что в большинстве случаев наверняка успокоило бы его, но сейчас, казалось, лишь усугубило неловкость.

— Послушай, отец, лучше расскажи-ка ты мне, как тебе удалось разгромить имперские силы, — попросил неожиданно Дарен. — Твои посланцы сообщили нам многое, но, очевидно, не все.

Возможно, он таким образом пытался снять своего сводного брата с крючка (обнаруживая тем самым в себе большую склонность к милосердным поступкам, чем та, какой обладал в том же возрасте его отец), а может, узнав все возможное о своей матери (хотя и в гораздо меньшем объеме, чем ему хотелось бы), Дарен просто решил перейти к разговору о более важных событиях, произошедших невдалеке от Хай Керс.

Джерин внял просьбе своего первенца и пересказал ему пророческий стих прозорливца, а потом объяснил, как он его истолковал, и поведал о той роли, которую сыграли Дагреф с Фердулфом в осуществлении божественного предначертания. Дарен вновь пристально взглянул на брата. Тот ответил ему вежливым, но абсолютно непроницаемым взглядом, точно таким же, каким иногда смотрел Лис на тех, кто пытался понять, что у него на уме.

Замешательства уже не было и в помине, Дагреф быстро умел с ним справляться. Не прочтя ничего в глазах брата, Дарен вновь обратился к отцу:

— Исходя из услышанного, я бы сказал, что этой парочке озорников, видимо, очень весело вместе.

— Несомненно, — согласился Джерин. — Но надо заметить, что и друг без друга они тоже чертовски неплохо резвятся.

— Вижу.

Дарен опять окинул Дагрефа задумчивым взглядом и, получив в ответ не менее испытующий взгляд, повернулся к Лису:

— Нам надо поговорить. Нам с тобой.

— И со мной, — поправил Дагреф.

Джерин помотал головой:

— Мне надо бы поговорить с вами обоими, с каждым в отдельности. Однако я еще не решил, кого из вас сделать своим наследником, и не думаю, что в ближайшее время сумею что-либо для себя прояснить.

— А хорошо бы прояснить, — сказал Дарен. — Я ведь как-никак твой старший сын. — С явной горечью в голосе он продолжил: — Но не от… от теперешней твоей жены, она меня просто вырастила. Я понимаю, что это сильно умаляет мой шанс.

— Не так сильно, как ты полагаешь, — ответил Джерин. — Силэтр никогда не подбивала меня оттолкнуть тебя ради Дагрефа. Она знает, что ты прекрасно со всем справишься. И я тоже это знаю, если уж на то пошло. Но теперь я начинаю убеждаться, что и у Дагрефа все может получиться.

— О да, если никто не лишит его головы! — вставил Вэн.

— И как ты поступишь? — нахмурился Дарен, вовсе не склонный сейчас шутить. — Разделишь свои владения между нами?

— Я не смог бы найти лучшего рецепта спровоцировать братоубийственную войну даже у самых искусных поваров города Элабон, — отозвался Лис с содроганием. — Помнишь баронское поместье к северу от твоего, которое раньше принадлежало Бевону? Помнишь, как все его сыновья грызлись из-за него на протяжении многих лет? Каково бы ни было мое решение, я уж точно постараюсь, чтобы оно не разрушило здание, столь долго возводимое мной.

— И что тогда остается? — опять спросил Дарен. — Что будет делать тот из нас, кому ничего не достанется?

— Возможно, ты удовлетворишься этим баронским поместьем, если мой титул наследует Дагреф. — Джерин поднял руку вверх, прежде чем кто-либо из его сыновей успел что-то сказать. — А может, Дагреф захочет поехать учиться в город Элабон, в то время как ты взвалишь на себя бремя власти… а это действительно бремя, поверь. Конечно, многое будет зависеть от имперской политики в отношении северных территорий.

— И есть еще Блестар, который тоже может заявить о своих интересах, — добавил Дагреф. — Сейчас он малыш, но ведь и я был таким, когда ты, Дарен, уехал из дома, чтобы осесть в этом замке.

— О! — воскликнул Дарен. — Его я и вовсе не брал в расчет! Не то чтобы я вообще забыл о существовании Блестара, просто как-то не думал, что он может вмешаться в наш спор.

— А я думал и думаю, — сказал Лис. — Однако лишь богам известно, что из него получится, когда он повзрослеет. Но сейчас, пока он ребенок, характер у него получше, чем у кого-либо из вас, хотя это еще ничего не доказывает.

Дарен и Дагреф одарили его недовольными взглядами. Это не обеспокоило Лиса: ему как раз хотелось, чтобы сводные братья почаще проявляли единодушие, пусть даже и в раздражении на подначки отца.

Дагреф спросил:

— Ты действительно полагаешь, что у меня есть шанс поехать учиться в имперский университет?

Прежде чем ответить, Джерин украдкой бросил быстрый взгляд на Маеву. Судя по выражению ее лица, она не догадывалась, что у нее есть соперница, возможно гораздо более опасная, чем любая женщина, какой бы красивой и страстной та ни была. Тяга к знаниям. Джерин слегка улыбнулся. Если молодая воительница до сих пор этого не поняла, то вскоре ее ждет сюрприз.

Но Дагреф задал хороший вопрос, и он постарался ответить на него как можно более полно:

— Если империя предпримет еще одну попытку нас завоевать, тогда путешествие за Хай Керс тебе не очень-то светит. Однако восстание в Ситонии и отпор, который мы дали южанам, вполне могут заставить их хорошенько задуматься. Я полагаю, так все и выйдет. Кребиг Первый, может, никогда и не признает нашу с Араджисом суверенность, но вряд ли он попробует снова сунуться к нам.

Оба сына обдумали его слова. Дарен спросил:

— А чего ты теперь ждешь от Араджиса?

— Надеюсь, что какое-то время он будет зализывать раны, — отвечал Джерин. — У него их предостаточно. Кроме того, теперь многие его вассалы со мной познакомились и убедились, что человеку вовсе не обязательно быть сукиным сыном с бронзовым задом, чтобы стоять выше всех. Если кто-то из этих баронов взбунтуется или если крепостные Араджиса решат, что из них выжаты последние соки, тогда Лучник столкнется с теми же трудностями, что и Кребиг.

— А ты ужасно расстроишься, узнав о том, и восплачешь, не правда ли? — протрубил с нарочитой гнусавостью Вэн, зажав пальцем ноздрю.

— Разумеется, — в тон ему отозвался Джерин. — Буду рыдать, пока у меня не опухнут глаза.

И он надрывно всхлипнул, вызвав всеобщий смех.

Спустя какое-то время, после жареной баранины, свежеиспеченного хлеба, ягодных пирогов и множества кувшинов эля, Дарен сделал знак Джерину, призывая его выйти из главной залы во двор, ограниченный стенами крепости и самим замком. Уже стемнело. Средней толщины полумесяц Тайваз висел в юго-западном секторе небосклона. Румяная Эллеб, едва перевалившая за последнюю четверть, посверкивала на юге. Бледная Нотос, почти полная, шла по дуге вверх на востоке. Мэт должна была появиться не раньше чем через пару часов.