Генрих V - Кристофер Оллманд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается Кларенса, единственный период ответственности которого в Англии длился около шести недель в сентябре и октябре 1416 года, пока Генрих находился в Кале для переговоров с Иоанном Бургундским, он оставался рядом с Генрихом во время его второй экспедиции, пока король не привез Екатерину в Англию в начале 1421 года. В этот момент Кларенс был предоставлен самому себе, имея все военные полномочия в Нормандии. К концу марта он пошел на смерть, "потому что, — как записано в хронике Brut, — он не хотел быть гувернером малолетнего наследника короля"[1124]. К сожалению, даже в возрасте около тридцати трех лет Кларенс не мог сдержать свою энергию и проявить дисциплинированность. Его стремительность, которая неоднократно была так полезна Генриху и которую король мог контролировать благодаря своему авторитету командующего английской армией, наконец, взяла над ним верх. Хотя вполне вероятно, что он был введен в заблуждение относительно численности противника, в своем желании одержать победу, но сделав это без лучников и с помощью одних только конных дворян и джентри, он обрекал себя на поражение и смерть, и с честью встретил и то, и другое. До рождения ребенка, будущего Генриха VI, в начале декабря следующего года, Бедфорд был наследником престола Англии и регентства Франции.
Когда Генрих лежал на смертном одре в Венсене в августе 1422 года, он передал управление имуществом своего юного наследника в период его несовершеннолетия, Глостеру, в то время лейтенанту Англии[1125]. Личная забота о ребенке, с выбором его слуг, была доверена Эксетеру, епископ Бофорт был связан с этим назначением; в то время как самая сложная задача из всех, выполнение функций регента Франции, была возложена на Бедфорда[1126]. В конце концов, когда рядом находились два члена его семейного круга, с которыми он чувствовал себя ближе всего, Эксетер, его дядя, и Бедфорд, его брат, а также другие друзья и преданные слуги, Генрих стремился сохранить власть и осуществление полномочий под контролем людей своей крови. Можно утверждать, что у него не было выбора, что ему пришлось обратиться за помощью к тем, кто служил под его началом в течение последнего десятилетия или около того. Однако факт остается фактом: даже после смерти он мог влиять на будущее, выбирая людей, которые будут нести ответственность за благополучие страны и ее молодого короля.
И Эксетер, и Бедфорд были людьми умеренными; оба были преданы умирающему королю; оба стремились к тому, чтобы его желания и амбиции были исполнены. Во всем, что они делали, у них был союзник в лице епископа Бофорта, который, будучи исполнителем воли Генриха, а также вдохновителем многого, к чему он стремился, был готов им помочь. Даже Глостер, чьи полномочия были определены гораздо менее четко, был наделен властью. Было ли это в силах умирающего короля, вызывает много вопросов. Но в том, что Генрих хотел оставить главные властные позиции в руках членов своей семьи, сомневаться не приходится. Это был его единственный способ гарантировать, что путь, который он наметил с таким трудом, будет соблюден в последующие годы. Участие четырех сыновей Маргарет Бофорт, невестки епископа Генри Бофорта и Эксетера, в войне в Нормандии под командованием Генриха V и Кларенса было знаком того, что будущее семьи Бофортов, было связано с войной, по крайней мере, в обозримом будущем[1127].
Между тем, служба королю приносила свои плоды членам его семьи. В случае Кларенса это привело к "подтверждению" его герцогского титула, первоначально пожалованного ему Генрихом IV в июле 1412 года накануне отъезда Кларенса во Францию, в первом парламенте (Лестерском), состоявшемся после его возвращения из Франции, Этот акт также "подтвердил" пожалование графства Дорсет Томасу Бофорту Генрихом IV. Во время того же парламенте два младших брата Генриха стали герцогами и графами, Джон, герцогом Бедфордскими и графом Кендальскими, а Хамфри герцогом Глостерскими и графом Пембрукским. Обоим было пожизненно назначено содержание в 60 фунтов стерлингов в год на поддержание их достоинства[1128]. Позже в том же году, на заседании парламента, состоявшемся в Вестминстере в октябре 1414 года, Бедфорд также получил обратно графство Ричмонд, включая его замки и доходы, которые в то время находились в руках графа Уэстморленда[1129].
Однако пожалование Генрихом титулов и должностей было очень ограниченным. Томас Бофорт, граф Дорсет, был возведен в герцогство Эксетер на заседании парламента, состоявшемся осенью 1416 года; Генрих предоставил ему аннуитет из казначейства в дополнение к сумме из доходов Эксетера[1130]. Однако в это царствование не было создано никаких других пэров. При продвижении по службе Генрих ограничился членами своей собственной семьи. Он не создавал новые титулы, как это делал, например, Ричард II; а когда он это делал, его выбор одобрялся парламентом. Как и в случае с восстановлением наследников в их титулах и наследствах, все делалось открыто. Мы можем быть уверены, что решение об этом было обдуманным.
Помимо титулов в Англии, перспективы были и во Франции. 27 февраля 1418 года король даровал своему брату Кларенсу виконтства Ож, Орбек и Понт-Одемер в пожизненное владение[1131]. В июле, чувствуя еще большую уверенность в успехе своего предприятия, Генрих наградил Эксетера графством Аркур и замком Лиллебонн (оба владения должны были передаваться только наследнику мужского пола), первое было специально исключено из пожалования, сделанного Кларенсу пятью месяцами ранее, второе еще предстояло завоевать. Это служит примером того, как наделение владениями предназначалось для того, чтобы подстегнуть получателя к военным действиям; в данном случае захват Лиллебонна должен был состояться 31 января 1419 года, спустя всего
