перекрёсток - Ольга Шевлягина

Малфой хмыкнул и прильнул к телескопу, начиная рассматривать положение Урана на данный момент. Рядом все еще досадливо пыхтел Поттер. Наверное, с таким же великим шумом ежики таскают на себе особо крупные яблоки и грибы. Ну, или топают на свидание к ежихе…

— Малфой.

Слизеринец чуть повернулся — Джеймс указывал куда-то за широкое окно и наводил туда свой телескоп. Вообще гриффиндорец любил развлекаться таким образом на Астрономии: не звезды рассматривать, а еще освещенные окна школы. Что взять с Поттера?

Но сейчас лицо друга было чуть встревоженным, и Скорпиус тоже навел телескоп на окна и внимательно стал смотреть, что же такого интересного увидел Поттер.

Ага, вот оно: в окне на третьем этаже мерцали несколько огоньков. Было похоже на люмос. Три палочки. И движущиеся силуэты. Слишком резко движущиеся силуэты.

Скорпиус поднял глаза на Джеймса: тот не отрывался от телескопа, крутя колесико.

— Мерлин… — прошептал гриффиндорец, чуть бледнея. — Там кого-то бьют…

— Мистер Поттер, тишина! — Синистра нахмурилась, но Джеймсу было все равно. Он был почти уверен, что в Комнате для совместных занятий сейчас происходит если не драка, то дуэль.

— Поттер, плюнь, — Малфой посмотрел на друга, пытаясь одним взглядом остановить очередной душевный порыв Поттера. Но, кажется, гриффиндорца даже Петрификус бы сейчас не остановил.

Вот глупый ежик! А Скорпиус-то уже начал надеяться, что мозг в голове Поттера начал подавать признаки жизни… Джеймс сорвался с места и побежал из класса, вызвав у Синистры вздох негодования.

— Его тошнит, — невинно улыбнулся Малфой. — Съел что-то…

— Мистер Малфой, сходите и убедитесь, что с ним все в порядке, — приказала профессор. — И возвращайтесь обратно.

Скорпиус вышел на лестницу, не зная, то ли злиться, то ли радоваться. С одной стороны, Поттер избавил его от скучного урока. С другой — опять втянул в какую-то спасательную операцию. Вообще, что за привычка вмешиваться туда, куда его не зовут?! Ну, подрался кто-то, вот невидаль! Нет, надо срываться, бежать, спасать, получать по физиономии, а потом гордиться собой… Да здравствуют гены Гарри Поттера и всех Уизли!

Малфой не очень торопился, спускаясь на третий этаж. Он был уверен, что Поттер и сам справится. Слизеринец вошел в класс и с усмешкой увидел, как Поттер оттаскивает какого-то хаффлпаффца от гриффиндорца. Тут же с зажженными палочками стояли их, по видимости, секунданты. Хотя зачем секунданты в драке? Наверное, этим двоим нужно было отнести бездыханные тела, когда выяснение отношений закончится…

Ого. Скорпиус вошел, прикрыл дверь, с удивлением заметив, что один из дерущихся — девчонка. Мерлин с бородой! Рыжая Уизли!

— Кэтлин, ты с ума сошла?! — Поттер с испугом смотрел на кузину, отпихивая прочь ее соперника.

А вот Малфой так быстро интереса к мальчишке не потерял. Он схватил того за плечо и развернул к себе. Пусть с кузиной разбирается Поттер, а он преподаст урок воспитания придурку, который дерется с девчонками…

— Ты дегенерат?

— Что? — с вызовом спросил хаффлпаффец, пытаясь вывернуться из рук Малфоя, но это было примерно так же, как если бы червяк сопротивлялся гиппогрифу, который его зажала в клюве.

— Говорю: ты дегенерат? — почти по слогам спросил Скорпиус, краем уха слушая, как Поттер отчитывает Уизли, а та ему почти хамит, прося не лезть не в свое дело. Да, развел гарем сестер — отдувайся…

— Почему? — насупился хаффлпаффец, выпячивая вперед разбитую губу.

— Потому что надо быть оглушенным в голову, чтобы драться с девчонкой, — презрительно фыркнул Скорпиус. — Это понятно или объяснить?

— А тебе какое дело?

— Слушай, ты точно дегенерат, — Малфой чуть сильнее сжал руку мальчишки, чтобы он прочувствовал всю важность момента. — Если папа тебе не объяснил, что мужчина, ударивший женщину, уже не мужчина, то придется мне тебе это объяснять…

— Да пошел ты! Она сама нарвалась на драку!

— Могу себе представить, — фыркнул Скорпиус. — Поставила тебе подножку? Или испачкала помадой?

— Она дала мне пощечину, прилюдно, — хаффлпаффец даже покраснел.

— И за что тебе такая честь? — Малфой пытался не рассмеяться. Он мог понять мальчишку: получить по лицу от Уизли — это вам не физиономией в суп упасть. Скорпиус даже не мог себе представить, что бы он сделал, случись подобное с ним. Хотя, вряд ли такое произойдет…

Тут рядом вырос Поттер — с такой яростью на лице, что даже гиппогриф бы пошел сам себя хоронить. Гриффиндорец взял мальчишку за ухо и потянул вверх, вызвав у того писк боли.

— Еще раз ты как-то не так посмотришь на кого-то из моих сестер, или, что еще хуже, как-то не так отзовешься об их волосах, то я самолично побрею тебя на лысо, тебе понятно?

Хаффлпаффец кивнул. Поттер отпустил мальчишку, и тот довольно позорно поспешил ретироваться, прихватив своего друга.

— Кэтлин, ты…

— Я бы и сама справилась, — гордо заявила Уизли и прошествовала мимо двух пятикурсников. — Спокойной ночи.

Малфой долго сдерживал смех, но, когда за девчонкой и ее товарищем закрылась дверь, все-таки расхохотался.

— Заткнись, ладно? — угрюмо попросил Джеймс, глядя на друга.

— Слушай, а что бы ты со мной сделал, если бы я тебе рассказал о своих мыслях по поводу рыжих волос твоих сестриц? — сквозь смех спросил Скорпиус.

— Я бы посоветовал тебе посмотреться в зеркало, — фыркнул гриффиндорец. — Ходить с серебряной головой тоже не ахти как замечательно. И вообще — чем дольше ты держишь свои мысли при себе, тем дольше ты не узнаешь, что я могу тебе ответить…

В этот момент дверь в комнату отворилась, и в свете двух палочек парни увидели ненавистный силуэт Филча. У его ног терлась миссис Норрис.

— Так-так, вот вы и попались, голубчики…

Друзья переглянулись и сокрушенно покачали головами.

Вот, Поттер, к чему приводят твои глупые порывы!

Джеймс устало поднимался в Башню, с трудом заставляя глаза все-таки смотреть. Впервые за свою школьную жизнь он так уставал. Будь проклят этот Филч! И Фауст! И СОВ! И вообще эта школа, в которой на пятом курсе вдруг понимаешь, что ненавидишь учебу…

Парень свернул с главной лестницы и пошел по боковой, надеясь тем самым скоротать путь до постели. Хотя — какая постель?! У него не сделано задание ни по одному предмету, и его ждут счастливые часы в компании учебников и свитков, если он не хочет к двухнедельному наказанию за прогул Астрономии получить еще пару волшебных вечеров за неготовность к уроку…

Они с Малфоем после пяти дней такой жизни выглядели не лучше привидений. Весь вечер они трудились на благо школы, причем на этот раз Фауст разделил их. Сегодня Джеймс работал в библиотеке, а Скорпиуса отправили в холл — чистить доспехи к Хэллоуину. И так каждый вечер, а сколько их еще впереди… И преподаватели совсем не сочувствовали наказанным: задания было столько, что Джеймсу иногда казалось, что он уже выучил больше, чем за предыдущие четыре года…

А ведь еще тренировки и игра с Хаффлпаффом через полторы недели. Что будет, если ловец Гриффиндора скончается от истощения и переутомления накануне игры? Джеймс надеялся, что, по крайней мере, отец устроит маленькую битву в Хогвартсе, мстя за безвременно ушедшего из жизни сына…

Джеймс буквально ввалился в гостиную, проплелся к своему любимому креслу у камина и рухнул в него, прикрывая глаза. Вот минуточку посидит — и будет делать уроки. Что там у него на эту ночь? Ах, да, заклинание частичного превращения по Трансфигурации, ответы на вопросы к параграфу для Слизнорта, три сна для Трелони за прошедшие дни, рисунок какого-то неизвестного природе зверя, что вывел Хагрид и с восторгом предложил представить, каким же этот зверь вырастет. И на закуску — неоконченное эссе по Заклинаниям, но его можно оставить на завтрашнюю ночь. Или на Историю Магии, на послезавтра. Сделал же он задание по Травологии во время вчерашнего шелестения Биннза…

Мягкая рука тронула его за плечо, и парень вздрогнул, с трудом разлепляя глаза. Потом он сел, глядя на сочувственно улыбающуюся ему Кэтлин. Рядом с ней стояли Шелли и Лили. Джеймс чуть повернулся, и удивился еще сильнее — Хьюго и Роза стояли чуть позади.

— Что за семейное собрание? — мальчик нагнулся к рюкзаку, чтобы достать-таки учебники, а то ночь пройдет мимо.

— Джим, прости, это из-за меня все, — Кэтлин присела на пуф, раскаянно глядя на осунувшегося кузена. Под его глазами пролегли темные круги. — Мне очень жаль, что тебя наказали…

— Да ладно, — отмахнулся пятикурсник, взглянув на часы. Почти полночь.

— Ну, ты бы и сам не сдержался, если бы услышал, что он говорил про рыжих, — начала оправдываться Кэтлин, переглянувшись с Лили. — Он сказал, что все рыжие девчонки — шл…