Том 2. Путешествие к центру Земли. Путешествие и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн

- Капитан, - сказал Джонсон, - прежде чем высказаться при таких тяжелых обстоятельствах, я хотел бы задать вам один важный вопрос.

- Говорите, Джонсон!

- Вчера вы ходили определять место, где мы находимся. Дрейфует ли ледяное поле, или остается на прежнем месте?

- Оно не тронулось с места и, как до нашего ухода, стоит под восемьюдесятью градусами пятнадцатью минутами северной широты и девяноста семью градусами тридцатью пятью минутами западной долготы.

- На каком расстоянии, - продолжал Джонсон, - находимся мы от ближайшего моря на востоке?

- Приблизительно в шестистах милях, - ответил Гаттерас.

- И это море?..

- Пролив Смита.

- Тот самый, который мы не могли пройти в апреле месяце?

- Тот самый!

- Так значит, капитан, наше положение выяснилось и мы с открытыми глазами можем принять какое-нибудь решение.

- Говорите, - сказал Гаттерас, опуская голову на руки.

В таком положении он мог слушать своих товарищей, не глядя на них.

- Итак, Бэлл, - сказал доктор, - что, по-вашему, нам лучше всего предпринять?

- Тут нечего долго думать, - ответил плотник. - Ясное дело, надо, не теряя ни одного дня, ни одного часа, двинуться на юг либо на запад и добраться до ближайшего берега... хотя бы нам пришлось идти два месяца.

- У нас осталось продуктов всего на три недели, - произнес капитан, не подымая головы.

- Значит, этот путь надо пройти в три недели, - сказал Джонсон, - в этом наше единственное спасение. Мы во что бы то ни стало должны добраться до берега в двадцать пять дней, хотя бы под конец пришлось ползти на четвереньках.

- Эта часть полярного континента еще не исследована, - возразил Гаттерас. - Мы можем встретить препятствия, горы, ледники, которые преградят нам путь.

- Почему бы нам не попытать счастья? - сказал доктор. - Что и говорить, путь будет очень тяжелый. Нам придется очень ограничить себя в еде, разве что охота...

- У нас осталось всего полфунта пороху, - прервал его Гаттерас.

- Я понимаю, Гаттерас, - сказал доктор, - всю основательность ваших возражений и не льщу себя несбыточной надеждой. Но мне кажется, я угадываю ваши мысли. Есть ли у вас какой-нибудь план?

- Нет, - после минутного колебания отвечал капитан.

- Вам не приходится сомневаться в нашем мужестве, - продолжал доктор. - Вы знаете, что мы готовы куда угодно следовать за вами. Но мне кажется, сейчас нечего и думать о том, чтобы идти к полюсу. Измена разбила ваши планы. Вы могли бороться с естественными препятствиями, могли преодолеть их, но перед человеческой подлостью и коварством вы оказались бессильны. Вы сделали все, что было в ваших силах, и я не сомневаюсь, что, если бы не эта измена, вы добились бы успеха. Но не следует ли при теперешнем положении вещей отложить на время наше предприятие и вернуться в Англию с тем, чтобы потом его повторить?

- Что вы скажете, капитан? - спросил Джонсон упорно молчавшего Гаттераса.

Капитан приподнял голову и процедил сквозь зубы:

- И вы уверены, что доберетесь до берегов пролива? А где у вас силы и чем вы будете питаться?

- Далеко не уверен, - ответил доктор, - но ведь берег-то сам не придет к нам, его надо поискать. Быть может, на юге мы встретим эскимосов, с которыми нетрудно будет войти в сношения.

- Наконец, - сказал Джонсон, - разве нельзя встретить в проливе какое-нибудь судно, стоящее на зимовке?

- В крайнем случае, - ответил доктор, - перебравшись по льду через пролив, мы можем дойти до западных берегов Гренландии, а оттуда, пройдя землею Прудхо или через мыс Йорка, добраться до датских поселений. Уж здесь-то на ледяных полях мы решительно ничего не встретим. Гаттерас! Дорога в Англию ведет на юг, а не на север!

- Да, - сказал Бэлл, - доктор совершенно прав. Надо отправляться, и как можно скорей. До сих пор мы слишком мало думали о родине и о своих родных.

- Вы тоже так думаете, Джонсон? - снова спросил Гаттерас.

- Да, капитан!

- А вы, доктор?

- И я тоже, Гаттерас!

Гаттерас замолчал, но лицо его невольно отражало волновавшие его чувства. От решения, которое он примет, зависело все его будущее. Возвратись он в Англию, - и его отважные замыслы погибнут навеки; нечего будет и думать о том, чтобы повторить такую экспедицию.

Видя, что Гаттерас молчит, доктор сказал:

- Считаю нужным добавить, Гаттерас, что нам нельзя терять ни минуты. Надо нагрузить сани съестными припасами и захватить как можно больше дров. Конечно, переход в шестьсот миль будет нам очень тяжел и покажется бесконечным, но тут нет ничего невозможного. Мы должны будем проходить по двадцать миль в день, следовательно, через месяц, то есть двадцать шестого марта, в случае удачи, сможем добраться до желанного берега...

- Нельзя ли подождать еще несколько дней? - сказал Гаттерас.

- На что же вы еще надеетесь? - спросил Джонсон.

- Не знаю... Кто может предвидеть будущее? Еще несколько дней!.. Впрочем, всем нам необходимо окрепнуть. Вы не сделаете и двух переходов, как уже свалитесь от слабости; у вас даже не хватит сил построить ледяной домик.

- Но здесь нас ждет мучительная смерть! - воскликнул Бэлл.

- Друзья мои, - с мольбой в голосе сказал Гаттерас, - еще рано отчаиваться! Если бы я предложил вам искать спасения на севере, вы отказались бы идти за мной! А между тем вполне возможно, что у полюса так же, как и в проливе Смита, живут эскимосы. Свободное море, существование которого не подлежит сомнению, должно омывать берега материков. Природа логична во всех своих проявлениях. Поэтому можно допустить, что растительность вступает в свои права там, где прекращаются сильные холода. На севере нас ждет обетованная земля, а вы хотите от нее бежать!

Увлекаясь своими словами, Гаттерас все больше воодушевлялся. Его возбужденное воображение рисовало волшебные картины страны, самое существование которой еще было под сомнением.

- Еще один день, еще один час! - умолял он.

Впечатлительный и склонный к приключениям, доктор невольно поддался волнению, он готов был уже уступить, но Джонсон, более сдержанный и рассудительный, напомнил ему о благоразумии и долге.

- Идем, Бэлл, к саням, - сказал он.

- Идем! - ответил Бэлл.

И оба направились к выходу.

- Как, Джонсон! Вы? Вы? - вскричал Гаттерас. - Ну что ж, отправляйтесь! А я остаюсь! Остаюсь!

- Капитан!.. - вырвалось у Джонсона, и он остановился.

- Я остаюсь, говорю вам! Отправляйтесь! Что ж, бросьте меня одного, как бросили остальные! Поди сюда, Дэк! Мы останемся с тобой здесь!

Верная собака подошла к своему хозяину и залаяла. Джонсон в нерешительности смотрел на доктора, который сам не знал, что делать. Прежде всего необходимо было успокоить Гаттераса и пожертвовать одним днем ему в угоду. Доктор уже собирался уступить, как вдруг кто-то коснулся его руки.