Время одуванчиков - Александр Афанасьев

разных способов пилят, деребанят и выводят на карман. Ни болельщики, ни результаты им на хрен не нужны. Прибылей нет и не будет. Инвестициями это может назвать только очень циничный человек.

Русский футбол – это болото, где под ногами шмыгают всякие шныри. Действующие футболисты, которые чаще всего не стоят и половины тех денег, которые им платят. Бывшие футболисты и менеджеры клубов, ставшие агентами – спецы по распилу бабла. Тренеры, которые кочуют из клуба в клуб, нигде ничего не добиваясь. У нас ни в одном клубе нет нормального коучинга, то есть поиска нормальных футболистов в других странах, и знаете почему? Потому что, если ты нашел футболиста с нуля и подписал его – ты не попилишь деньги за его переход из другого клуба… повторяюсь, кажется, да ладно. Мы ни фига не открываем таланты! Почему нищая, как церковная мышь, украинская лига лучше нашей, да и их сборная объективно сильнее? Потому что у них нет дурацкого лимита, но есть коучинг, у них в «Шахтере» и «Динамо» кого только нет – аргентинцы, бразильцы, африканцы – но они задают уровень и клубам и лиге, а потом лучших из них продают в Европу за несмешные деньги. «Шахтер» по-моему в один год заработал что-то около пятидесяти миллионов евро за продажу игроков и телетрансляции. А мы покупаем в Европе за сорок лямов игроков, которые не играют. В болото раз в год самосвалы вываливают горы бабла, которое бесследно и бесполезно тонет, оседая в карманах футбольной и околофутбольной тусни.

Кому я это говорю? Зачем? Кому это вообще интересно, болотные дела? Всех всё устраивает. Поговорили – разбежались.

Леонидов с интересом смотрел на меня.

– Вот я смотрю на вас, Александр Иванович, и думаю. Все в футболе из-за бабок, а вы что – из-за любви?

Я не ответил.

К Леонидову подошел кто-то из челяди, нашептал на ухо.

– Александр Иванович… На входе журналисты, они уже что-то пронюхали. Перфоманс никому не нужен, так?

– Нет, – буркнул я.

– Лучше вам уйти с черного хода. Машину мы туда подгоним.

***

Надо было выйти к журналистам и повторить все сказанное. Окаянства не хватило. Все-таки я привык держаться в тени.

Машину подогнали, после чего охрана вывела меня на двор, оттуда через арку можно было выехать. Машина привычно моргнула, снимаясь с охраны. И только я подошел к машине, как за спиной услышал свист, как тогда, в пацанском детстве.

Я обернулся. Это был Ларин и у него в руке был Стечкин. Он указал мне стволом на машину – садись, мол…

– Ну, чего?

– Мне тебя заказали.

…

– Сказали, где ты будешь, когда. Отзвонили с точностью, когда ты выйдешь

Вот, с..и.

Нет, я конечно понимал, что тема воровства на футболе болезненная – за нее и завалить могут. Но я не думал, что сразу.

А Леонидов молодец. Вот теперь понятно, на чьей он стороне. С..а, потная. Потом думаем. что у нас все так хреново…

– Ну и? Что не стреляешь?

Ларин хмыкнул.

– Ты же в меня тогда не выстрелил. К тому же я в чужие игры играть не хочу

– А в какие хочешь?

– Ты мне скажи, братан. Ты меня тогда слил?

Вопрос…

– Ты все равно не поверишь.

– А ты попробуй.

– Нет. Нет, я тебя не сливал. Еще раз повторить?

– Да нет, не надо.

Ларин по-детски швыркнул носом.

– Тогда это Мозг.

– Нет. Это не может быть он. Он не знал о той хате.

– Нет? А тогда кто?

– Я не знаю. Я думал об этом. Или ты где-то протрепался, или что. Но это не Мозг. И не я.

За спиной раздались какие-то квохчущие звуки. Ларин смеялся.

– Что смешного?

– Дурак ты. Строишь из себя Крестного отца, а у себя под носом не видишь. Чему ты только научился на своей Сицилии, а?

Я разозлился.

– Слушай, Ларик. А тебе давно тейблом по фейсу не прилетало, а? Ты вообще, в теме, чтобы так меня определять?

– В теме, в теме. Кто теперь жена у Мозга. Вспомни.

– Эльвирка. Ну и?

– Моя бывшая.

Мне стало не по себе.

– Ну и чо с того?

– Та хата, на которой я прятался – это раньше была хата на которой мы встречались. Это она Мозгу адресок и подсказала. Он вложил, больше некому. Если ты говоришь что это не ты – значит это он.

Мне стало не по себе. Но я не поверил. Я просто так не верю, тем, кто говорит плохое о моих друзьях. Особенно, если это бывшие друзья. Как там говорилось? Сказано, что надо прощать своих врагов, но нигде не сказано, что надо прощать своих бывших друзей…

– Нет. Не верю. Зачем ему? Он же понимал, что первым ему не стать.

– Понимал. Ты что не в теме, что он в депутаты Думы идет?

– Ну и чо?

– Через плечо! Просто так никого в Думу не выбирают. Он сговорился с Леонидовым. Тот ему обеспечивает Думу – а в обмен Мозг сдает москвичам область. И не только москвичам – но и грузинским ворам.

Я помолчал

– Короче, думай. Чужим умом не проживешь…

– Не, погоди…

Ларин, уже собравшийся вылезти из машины, остановился.

– Чего тебе?

– Ты ему в лицо это повторить можешь?

– Зачем? Сам разбирайся.

– И моему пацану голову не ты рубил.

Ларин выругался.

– Ты совсем ку-ку? Я кто по-твоему – маньяк?

– А фабрику поджигали тоже не твои?

– Фабрику люди Дато поджигали. Или еще кто, я не знаю толком. У них потом проблемы были – Анисим позвонил Дато и сказал, что он соскакивает с темы. Дато потом сильно ругался, обещал его на кукан вместе со всей семьей. Сильно ты его припугнул…

– А ты – белый и пушистый.

Ларин фыркнул.

– Вовыч, не гони. Мне помогли с кичи сняться, чтобы помог разобраться с тобой. Но у меня к ним собственные счеты – это они того банкира завалили, я узнал. У него в банке Семидворов подрабатывал в СБ. Как только тот банкир отказался лечь под них – они его и пришили. Они меня приземлили, расстрельный приговор на меня повесили, а после того как я четырнадцать лет отмотал, думают, что меня свободой купят? Х…! С Дато они давно в теме. Он в свое время крышевал поставки фруктов и левой водяры в Северную столицу. Все что шло туда с юга – шло через него. А Семидворов начинал опером в питерском управлении ФСБ. Чуешь, чем пахнет?

Семидворов. С…а.

Я вспоминал… именно он сказал