Ключ для пешки - Ирина Кайлес

— Зачем?

— Еще раз хотел тебя поцеловать…

Рашевская покрылась румянцем.

— Только я попал в другой эпизод, но в той же жизни.

Федя в красках рассказал продолжение.

— Ничего себе… — Ирина задумалась. — Помнишь, ты рассказывал, как мы с тобой в первый раз встретились, на площади Вогезов?

— Ты ж это не помнишь, — усмехнулся Федя.

— Какая разница… Просто… там же… и зонтик этот фиолетовый…

— Я тогда сразу это понял и очень долго об этом думал.

Минут пять молчали.

— Ариас, тогда получается, что люди встречаются друг с другом в разных жизнях? — спросила Ирина.

— Ты сама уже все сказала, — ответил ангел.

— А… а то, что было в одной жизни, может повториться в другой?

— Истории вообще часто повторяются… — задумчиво проговорил Ариас.

Ирина отвернулась к окну. В ее глазах застыли слезы.

— Что с тобой? — Федя погладил девушку по щеке.

— Ты же сам сказал… что тебя… — Рашевская не могла вслух произнести слово «убили», будто оно могло накликать беду.

Литвинов задумался.

— Ты знаешь, я еще потом понял, — сказал он медленно, точно сомневаясь, действительно ли стоит об этом говорить, — именно в том месте, где он меня проткнул шпагой, у меня родимое пятно.

— Покажи.

Федя расстегнул рубашку. Ирина в ужасе провела рукой по его груди, по темному пятнышку размером с копейку. От прикосновения нежной руки в организме Феди запустились мощные неконтролируемые процессы. Он быстро взглянул на Рашевскую и, в растерянности, тут же опустил глаза, пытаясь справиться с физиологией.

Ариас, словно оправдываясь, мрачно произнес:

— В жизни есть много предопределенных вещей, но все можно изменить. Всегда есть выбор.

Ирина остановила на ангеле долгий и внимательный взгляд. Ариас с трудом это выдержал и с облегчением вздохнул, когда девушка отвернулась.

Феде стало не по себе. Возникло ощущение, будто ему зачитали приговор. Он отогнал от себя эту мысль, но где-то в области сердца осталось смутное беспокойство.

— Ариас… — Литвинов на мгновение задумался, подбирая нужные слова, — а когда человек умирает, что с ним происходит потом?

— Федя, вы все здесь и так уже знаете намного больше, чем должны знать. Перед рождением человеческая душа проходит сквозь Стену забвения, и это не случайно, это часть Закона. Не заставляйте меня его нарушать, не спрашивайте больше ни о чем.

В машине воцарилось неловкое молчание. Солнце выглянуло из-за туч, ярко осветив живописный луг. Неестественно зеленая высокая трава колыхалась на ветру. Она была совсем не такая, как в реальной жизни: какая-то слишком мягкая и блестящая, будто сделанная из шелка.

Присутствие Ариаса несколько стесняло ребят. Всех троих не покидало ощущение, будто они едут в машине с неким привидением, с пришельцем из другого мира. Ариас также чувствовал себя не в своей тарелке.

Днем, когда ребята занялись приготовлением обеда, Ариас отошел в сторону, сел на большой камень, глубоко задумался, устремив взгляд куда-то вдаль. Его мысли прервал удивленный вскрик Ириши, причиной которому послужило следующее: только Федя сунул руку в карман, чтобы достать зажигалку, как над сложенными ветками ярко вспыхнул свет и костер зажегся сам собой. Ребята переглянулись и тут же услышали серебристый детский смех. Вокруг подростков весело летала большая капля света, на которой лукаво блестели два круглых серо-голубых глаза. Ариас вскочил на ноги.

— Флайс?!! — удивлению ангела не было предела. — Как ты сюда попал?! Что ты здесь делаешь?!

— Прости, Ариас. Я хочу помочь. Я видел, как ты заходишь в Игру, и в этом нет ничего сложного.

— Немедленно отправляйся обратно! Тебе небезопасно здесь находиться!

— Но почему?!

— Флайс! — тон Ариаса не терпел возражений.

Капля нежно прильнула к своему наставнику:

— Ариас, ну пожалуйста… Я просто не могу спокойно наблюдать за Игрой после того, что увидел… тогда…

Слова малыша возымели действие, надавив на больную точку. Ангел сразу как-то сник и после минутной внутренней борьбы все же согласился:

— Хорошо. Останься ненадолго.

— Спасибо! — малыш обрадовано засветился и уставился чистыми ясными глазенками на Ирину: — Я знаю, вы люди! Я скоро тоже буду человеком, мне Ариас обещал.

Федя повернулся к ангелу:

— Это ваш ребенок?

Ариас широко улыбнулся:

— Почти. Это аумэ — недавно рожденная душа, еще ни разу не проживавшая человеческую жизнь, это самое чистое и совершенное существо из всех, кого вы когда-либо видели. Мы сопровождаем аумэ от рождения до его первого воплощения на Земле.

Флайс же прильнул по очереди сначала к Ирише, потом к Феде и к Яну. Всех окатило теплой волной безграничной любви и нежности. Ребята невольно улыбнулись: одним своим присутствием малыш словно очистил все вокруг, умыл прозрачной утренней росой и их самих, и весь этот непонятный, враждебный мир.

— Вы двое любите друг друга, — Флайс завис между Федей и Ириной. — У вас очень высокие и сильные вибрации любви. И еще… другая энергия, которой очень много, но… я этого не понимаю.

Федя сильно покраснел. Он-то понял, что имел в виду этот малыш.

Флайс беспечно летал, наслаждаясь свободой. Ребята повесили над костром котелок с водой, достали стаканчики с пюре быстрого приготовления. Пока нагревалась вода, они открыли рыбные консервы, положили в кружки пакетики чая, сахар… Флайс завис над ними, с удивлением и радостью наблюдая за процессом:

— А что вы делаете?

— Мы готовим еду, — Ирина улыбнулась.

— Еду? А что это?

— Ну… — Ириша растерялась, не зная, как объяснить такую элементарную вещь, — людям, чтобы жить, нужно обязательно есть, иначе мы жить не сможем.

— А как это — есть?

— А ты просто смотри и все поймешь, — помог Ян.

— Хорошо, — серо-голубые глазенки внимательно уставились на подростков.

Вода в котелке закипела. Федя взял половник, разлил воду по стаканчикам и кружкам. Флайс с ужасом заглянул в стаканчик с пюре:

— Это что-то очень неприятное, — малыш поморщился.

Ребята расхохотались.

— Флайс, понимаешь, еда бывает разной, — попыталась объяснить Рашевская, аккуратно размешивая уже загустевшую желтоватую массу. — Такая еда — не очень хорошая, но сейчас у нас другой все равно нет и нам приходится есть вот это.

— Понятно.

Ребята приступили к трапезе. Флайс повис между ними, и в его глазенках отразился такой неподдельный ужас, что у всех троих кусок застрял в горле.

— Вы… вы ЭТО складываете в себя?!!

Ян со смеху подавился и закашлялся. Федя с Ириной тоже расхохотались. Шабуров немного отдышался и выдавил сквозь смех: