Гахиджи - Ирина Королева

Неожиданно в комнату ворвалась Эбби. Она, как и Дэвон не постучала. Её лицо было бледным словно бумага, а глаза расширены от ужаса. Эбби колотил озноб.

– Что? – Дэвон встал и взволнованно обратился к матери. – Говори, что случилось?

– Гахиджи! Спящие уже на границе и они начинают!

Дэвон с силой сжал кулаки, а на его лице заходили жевалки. Эмили упала на колени и начала молиться Хранительнице. Эбби стояла, испуганно прижавшись к дверному косяку, а Елена вновь изогнулась в судороге.

Боль прошлась по телу, словно разрывая все её внутренности. Молчать уже не было сил, и она закричала. Елена слышала слова Эбби и её, захлестнуло отчаяние. Проклятые Гахиджи, они словно нарочно не дают ей насладиться последними секундами жизни. Она хочет увидеть своего малыша, она хочет прижаться к Дэвону и встретить рядом с ним свою смерть. Она, черт возьми, вообще не хочет умирать! Боль рвала её на части, и она начала метаться по кровати. Елена слышала, как Дэвон кричит на Эмили, заставляя её встать и подойти к ней. Она чувствовала, как Дэвон вновь взял её за руку, и почувствовала, как Эбби взяла за вторую. В короткие передышки Елена открывала глаза и видела, что Эбби плачет, а у Дэвона опять пролегли глубокие тени под глазами.

– Надо торопиться! – вдруг вскричала Эмили. – Мы не сможем защитить её втроем!

Боль опять скрутила все внутренности, лишая Елену рассудка. Она зарычала, словно зверь и забилась на кровати, но Дэвон с Эбби крепко держали её за руки.

– Дэвон! – вскрикнула Елена во время короткой передышки. – Я люблю тебя Дэвон. Не оставляй меня снова!

– Мы справимся Елена, и ты держись….

Снова боль…

– Елена, тужься! Сосредоточься на ребенке! – раздался голос Эмили.

День опять сменила ночь и по стенам побежали черные тени, отбрасываемые многочисленными лампами и свечами. С улицы донеслись протяжные крики.

– Давай, Елена, давай! – взволнованно прикрикивала Эмили.

Кто-то с улицы громко заплакал.

– Эмили, как ты? – раздался голос Дэвона, и Елена заметила, как потемнели её глаза.

– Держусь. Елена, давай, помогай мне, не отвлекайся.

Схватка вновь прошла от желудка к коленям и Елена вскрикнула. Эмили быстро скрутила полотенце в тугой жгут и протянула второй конец Эбби. Женщины наложили его наверх живота Елены, и начали помогать выталкивать младенца.

Неожиданно Эмили начала заваливаться набок, а следом раздался грохот падающего тела.

– О Боже, Эмили, что с тобой! – вскрикнул Дэвон.

– Они убили её, сынок!

– Мама, займи её место! Я попытаюсь прикрыть вас обоих!

Передышка.

– Дэвон! – вновь вскричала Елена и увидела черные ввалившиеся глаза. – Дэвон, не надо!

Боль…

– Тужься, Елена! – заголосила Эбби. – Собери все свои силы! Давай!

Елена попыталась вытолкнуть ребенка, но у неё не получилось. Она открыла глаза и увидела, как Дэвон медленно оседает на пол. Эбби тоже уже с трудом стояла на ногах и если бы не кровать, то давно бы упала.

– Дэвон! Нет!

Елену затрясло. Она задохнулась от внезапно накатившего гнева. Она возненавидела Гахиджи с такой силой, что эти чувства буквально разрывали её изнутри, а потом она увидела, как упала Эбби с мгновенно почерневшим лицом. Следом за ней окончательно рухнул Дэвон и Елена закричала. Ей хотелось кинуться к нему, попробовать оживить силой своей любви, но она не могла. Ребенок еще не родился. Огромная волна любви к этим людям захлестнула словно лавина. Боль опять перекрыла её рассудок и, сделав последнее усилие она, наконец, родила.

И раздался взрыв, ослепив всех своей белоснежностью….

Глава 30

Белоснежная вспышка ослепила абсолютную темноту. Елена поморщилась. Опять вспышка, словно кто-то фотографирует спящего глубокой ночью человека. Темнота… Вспышка…

Елена открыла глаза. Не сразу, постепенно, стараясь приспособиться к необыкновенно яркому свету….

Все было таким необычным. Ослепительно ярким и мерцающим….

А на душе царили покой и безмятежность.

Елена хотела встать, но взметнула вверх, словно ветер. У неё не было тела. Её вообще, как будто не было, остался один только разум. Она попробовала продвинуться вперед, но снова взмыла в неизвестном направлении. Елена огляделась вокруг. Окружающий пейзаж наполняли зелень и море цветов, но это был не остров. Она попробовала сосредоточиться и в этот раз у неё получилось. Елена осторожно поплыла вперед.

И вдруг она услышала мелодию. Ту самую, что преследовала её с детства, песнь матери. Елена быстро пролетела вперед и зависла над усеянной цветами поляной. По всему этому великолепию ходила девушка. Она пела, и голос её разносился нежными переливами далеко вперед. Елена опустилась ниже. Невысокая молодая женщина, с горделивой посадкой головы и длинными серебристыми волосами, ходила по поляне и собирала цветы, вплетая их в аккуратный маленький веночек, но на Елену она не обращала внимания. Её светло-медовые глаза ласково смотрели на поляну, а из губ продолжала литься давно знакомая мелодия. Это была Далия, Хранительница острова. Елена продолжала парить, и наслаждаться сладкими звуками музыки понимая, наконец, что это была песнь не Натальи, а Хранительницы!

Неожиданно в округе зазвучал молящий голос, и Елена насторожилась. Далия перестала петь и прислушалась к словам просящего. Это был старик, который взывал о помощи. Елена видела, как Далия отложила свой веночек и направилась в сторону голоса. Картинка померкла, и Елена вновь оказалась в темноте. Она испугалась и начала метаться, но постепенно окружающий мир вновь стал светлеть.

В этот раз Елена вернулась на остров. Она увидела, еще не обезображенное проклятием поселение, приход Далии и приезд лорда Бентимора. Он действительно выглядел таким, каким Елена видела его во сне. Только показаны ей были лишь небольшие фрагменты этих событий. А затем картинка опять померкла. Елена уже не металась. Она ждала продолжения. Словно Хранительница решила показать ей историю острова, увиденную своими глазами.

***

Далия вбежала в деревню, задыхаясь от витающей в воздухе ненависти и резко остановилась. Горы убитых детей и старух окружали небольшой участок дороги, идущий в поселение. Их страх и страдания от мучительной смерти еще витали в воздухе, а кровавые потоки лились по земле, смешиваясь с грязью. Хранительница упала на колени перед ними и протянула руки. Она пыталась уменьшить их страдания, но уже было слишком поздно. Их души уже покинули тела, унеся с собой свое горе. Далия встала и прошла чуть дальше. Она увидела мужчин, которых так долго учила любви и добру. Вот только их души уже почернели от ненависти. Их красота ушла, и они превратились в монстров. Эти твари стояли вокруг своего нового покровителя и жаждали крови. Далия сделала еще шаг по направлению к ним и тогда они расступились. Перед ней сидел сам Вельзевул. Он восседал на своем огромном троне и метал глазами искры. Его ненасытное нутро радовалось перепавшей добыче, и он уже чувствовал себя победителем: – А теперь, начните с неё! – произнес псевдо бог и указал на Далию рукой. – Фас! – громко вскрикнул он и зашелся в безудержном смехе.

Хранительница даже не вскрикнула, когда безудержная стая озверевших монстров накинулась на неё. Она видела только маленького мальчика, спрятавшегося в сенях дома. Его звали Тим, и он был очень напуган. Тим сидел там все это время, он видел, как убивали его сестер и как отец превратился в чудовище. Но когда эта обезумевшая от жажды убийства свора накинулась на Далию, Тим не выдержал. Он подскочил и кинулся к ней, истерично крича «Папа, не надо!». Мальчик успел только слегка коснуться ноги Далии, но этого хватило. Елена увидела, словно в замедленной съемке, как его маленькая ручка прикасается к Хранительнице, и легкое белоснежное облачко выскальзывает из Далии и исчезает в руке Тима. В следующую секунду один из Гахиджи отшвырнул мальчишку и тот полетел кубарем. Тим тогда заполз под крыльцо и затаился. Ему почему-то больше не было страшно.

Гахиджи вошли во вкус. Они растерзали Хранительницу за считанные секунды и теперь стояли, осматриваясь жадными глазами в поисках новой добычи, но ничего не находили. Вельзевул довольно размял свою волосатую спину, украшенную перепончатыми крыльями, и подошел к Далии в предвкушении вкусного обеда её душой. Он опустил руку на её изувеченные останки и злобно зашипел. Оболочка Далии была пустой. Тогда Вельзевул наклонился к ней и прохрипел: – Ты зря это сделала! Думаешь, сможешь все исправить? Ну что ж, это будет забавно! Вот только путь твой будет вечным и ты никогда не найдешь выхода, потому что они не примирятся! Никогда! Потому что я сильнее! А еще я усложню тебе задачу, ты будешь заперта в теле своего носителя до тех пор, пока он не умрет мучительной смертью. А ты будешь в этот момент искать себе новый сосуд, находящийся поблизости, вместо того чтобы облегчить последние часы своему носителю. Помни, каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью, пока ты не оборвешь свой путь. Ты будешь чувствовать всю их боль только во много раз сильнее. И тогда ты сдашься! И придет мое время!