Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2 - Макар Ютин

привычке закрыть лицо веером, но жесткая, совсем уже не холеная ладонь нашла только полированное древко дубинки.

— Хм, — Коротко отозвался Ксин и перевел взгляд на Стаса. Их куратор решил не вмешиваться и не вступать в унизительный для себя спор с каким-то черноногим мальчишкой, пусть и наделенным сразу ворохом разноплановых талантов. Он молчаливо делегировал полномочия прокурора бывшему чиновнику одним невыразительным жестом: лишь слегка прикрыв глаза. Уру все понял правильно: коротко поклонился сначала десятнику, потом отвесил более глубокий поклон в сторону своего начальника, а затем выпрямил спину и подошел прямо к Саргону.

— Как мы все видим, это не первое тело, которое сохранилось хорошо посреди здешнего хаоса, — Высокомерно начал он. Поддержка императорского гвардейца, пусть едва ощутимая и по такому ничтожному поводу, словно подарила ему крылья. Дала призрачный шанс на новое место в жизни, не хуже прежнего. И теперь Уру разливался соловьем:

— Как писал великий Ли Бо:

Взялась уродка подражать красотке -

Соседи в шоке разбежались прочь;

У шоулинца странная походка -

Ханьданьцам смех свой удержать невмочь.

После вальяжной, но приятной и выразительной декламации, мужчина принялся медленно, очень красноречиво расхаживать вдоль тела взад-вперед. Словно они где-то далеко, на свободе, а он расхаживает перед судейским помостом.

— Придворный поэт самого Цзинь И Лина хотел донести до нас, как на самом деле хрупки и однобоки наши знания и привычки. Все то, что кажется незыблемым в вашей среде, может оказаться всего лишь дымом иллюзий более развитого общества. Мне неизвестно где ты вырос, Саргон, но вряд ли твои познания распространяются на войну. В любых ее проявлениях, — Бросил Уру косой взгляд на труп.

"Ага, как же. Расскажи это тоннам прочитанных мной исторических и художественных книг, а также сериалам. Да я интригам учился по "Великолепному веку", говорить через губу по Шелдону из "Большого взрыва", а криминалистика вообще мой второй профиль. Десять раз пересмотренный "Доктор Хаус", "Кости", "Щ.И.Т", а также тысячи сериалов про ментов на РЕН-ТВ и другие тайтлы не дадут соврать. Да вы все здесь сосунки перед моим культурным опытом!"

— Как Ханьданьцы смеются над произношением жителей Стылого Берега, так и ты кричишь про предательство и смерть, ничего не зная ни о том, ни о другом.

— Прошу меня простить. Я и не знал, что у вас, Уру, такой богатый опыт предательств и убийств. Может вы и нас научите, как предать и убить демонов, например, во сне, чтобы никто не пикнул? Без волн делать это всяко веселее, чем на продуваемой всеми ветрами стене, — С тщательно наигранным детским любопытством и непосредственностью спросил оппонента Стас.

Уру скрипнул зубами, едва заметно поморщился от смешков товарищей вокруг, но предпочел не заметить колкость. А сам попаданец в очередной раз подивился неожиданной прозорливости куратора. Вместо того, чтобы тупо подавить какого-то мальчишку своим ценным (безо всяких шуток) мнением, он делегировал полномочия скептика другому человеку, в спорах с которым Стас мог не сдерживать язык, а сам Уру бы расшибся в лепешку, но оправдал возложенные на него ожидания.

"И это — восточная деспотия? Безоговорочное подчинение без права голоса? Не понимаю. Сперва Акургаль с личностным качеством признания ошибок и их исправления. Ценным даже в наш век, не то, что здесь. Теперь вот напыщенный и скорый на расправу аж целый Гвардеец Императора предпочитает наблюдать со стороны, а не сходу решать конфликт путем тотального диктата над посмевшим поднять голову смердом.

Мне так везет или люди здесь адекватнее? Гм, комендант вроде стандартный, да и другие отряды производят неприятное впечатление. Может чувство постоянной опасности вправляет мозги? Все же здесь не столица, а жопа мира с поминутным риском смерти…"

— У меня есть опыт старшего человека, который успел прожить свою жизнь. Я видел подобные тела еще когда ты не родился, любезный друг, — Улыбнулся он Стасу.

"Переигрывает со слащавостью. А еще — пытается придумать аргумент. М-да, в ход пошли примитивные правила черной риторики. Если закончилась конкретика по теме — переходи на личности. Желательно грязные тайны или темные пятна биографии, но можно и то, что нельзя изменить. Сироте скажи, что у него нет опыта жизни с родителями и ущербное воспитание, карлику — что он привык смотреть на мир в подчиненном положении и никогда до конца не поймет людей без комплексов. Обоим — что они не понимают здоровой жизни в социуме. Если совсем уж ничего не придумывается — апеллируй к возрасту, социальному положению или дави авторитетом".

— …Я работал чиновником, знаю грамоту и успел пообщаться с величайшим множеством людей. Мой опыт позволяет делать какие-никакие выводы. Хотя, разумеется, по сравнению с Чжэнь лао сянь-шеном это просто пыль на обочине Императорского тракта, — Снова поклон в сторону расслабленно стоящего гвардейца, — И исходя из своего опыта, я могу заключить, что этот человек умер именно из-за раны в печени. Да! — Вскинул ладонь Уру, не давая Стасу прервать его, — Он не был именно убит этим ударом. Я не слепой и тоже заметил странности. Однако они легко объяснимы. Скорее всего, доблестного защитника обступили и оглушили твари, не в силах честно победить в схватке. Лишь потом монстры трагично оборвали жизнь этого воина, когда его товарищи пали рядом, а он потерял возможность сражаться, — Патетично закончил Уру.

"А ничего он так вывернул. Хотя, может и реально верит. Человек-то точно упал с высоты. Тело сохранилось хорошо, какая-нибудь кровь в волосах от ссадины или синяк на шее/затылке у него найдется. Вот тебе и доказательство".

— Этот младший нисколько не сомневается в мудрости достойного Уру, — Решил поиграть на чужом поле Стас, — Вот только посмотрите сюда.

Попаданец подошел к трупу, отставил длинные, спутанные волосы с шеи и показал на небольшую ранку с засохшей каплей крови на ней. Больше всего след походил на укус какого-то насекомого: черный синяк размером с подушечку большого пальца, в центре — кровавая точка, вокруг черноты — тоже синяк, но уже бледно желтый.

— Юншэн! Ты можешь сказать, от чего он мог погибнуть с такими симптомами?

— Могу. Но. Без этих… Си-пто-му… — Фармацевт подошел к трупу, коротко поклонился Ксину, дождался его кивка и только потом склонился над телом рядом со Стасом.

— Это яд. Доставлен. Костяной трубкой. Народа. Аркчжэнь, — Фармацевт все еще говорил тихо и отрывисто, но теперь не выталкивал слова из своего рта, а как бы ронял их, гордый из-за своей позиции эксперта и радостный от возможности хоть чем-то помочь отряду.

— Аркчжэнь? — Моргнул Стас от какого-то смутно знакомого названия. Остальные недоуменно уставились на него.

—