"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

Волны покоя и благодушия расходились от костра, и Фрисс почувствовал, как против воли начинает блаженно улыбаться и замедляет шаг. Тут было что-то живое, несомненно дружественное и совершенно не опасное. Может быть, Иурриу правы…

Он с силой провёл рукой по лицу и шагнул в огонь. Нельзя поддаваться. Оно пусть обманывает, а Речник сделает то, что сделать хотел.

— Ищи себе другое место, — сказал он сквозь зубы и с силой наступил на источник пламени. Боль была сильной, резкой, словно раскалённая игла пронзила сердце. Из-под ног брызнуло алое. Фрисс нанёс ещё несколько ударов, сквозь круги перед глазами наблюдая, как белое сияние гаснет. Ещё немного — и оно совсем исчезло, и красная жидкость впиталась в землю, и затих тонкий пронзительный крик. Фрисс сделал пару неуверенных шагов, превозмогая боль в груди, судорожно вздохнул — и помчался быстрее молнии, перепрыгивая через раскалённых червей и зияющие провалы, в любой миг рискуя сорваться в трещину. Что-то грохотало за его спиной, и сильный жар иногда дотягивался до Речника. Земля гудела, как медный колокол…

— В общем, Кесса, решай сама, нужен тебе такой хворый муж или нет, — хмуро сказал Фрисс, рассматривая однообразную стену леса. Больше ничего он не видел — его положили на панцирь Двухвостки и привязали к четырём её шипам, и он мог бы отвязаться, если бы только его ненадолго оставила пульсирующая в груди боль, отдающаяся во всём теле.

— Фрисс, попробуй немного поспать, — вздохнула Речница, поправляя навес из листьев, который должен был защитить Речника от воды. Двухвостка пробиралась по мокрым зарослям, Натаниэль рубил ветки в одиночку, привалы были долгими и частыми.

— Фрисс, возьми меня в следующее приключение, — попросила Кесса на привале, убедившись, что уснуть Речник не смог. — Так тебя убьют когда-нибудь…

— Хорошо, — еле слышно прошептал Речник, рассматривая копчёную лягушку на палочке. Иурриу в Келионе выдали путникам две полные корзины всякой снеди, от запечённого в листьях мяса до сахарных бус, но вина не дали, а Фрисс бы сейчас не отказался. Есть же не хотелось совсем.

Где-то на дне сумки лежала награда за спасение Келиона — триста кун. Их тайком положили на панцирь невозмутимой Двухвостки. Отдать награду в руки Речнику никто не посмел, все сторонились его и отводили глаза. В тот же день путники ушли из города, не дожидаясь, пока их выкинут силой, и Фрисс теперь опасался, что Иурриу из Келиона всё рассказали своим сородичам в Хелгионе. Утешало одно — в городе они, так или иначе, не задержатся.

— Фрисс, тебе надо бы остановиться и набраться сил, — с тревогой сказал Натаниэль на одном из последних привалов перед Хелгионом. — Но звать тебя в город боюсь. Меня и позвали-то из-за морового поветрия — тут нужны алхимики и собиратели трав. А опасно ли поветрие для знорков, я сказать не могу…

— Тогда расстанемся у Хелгиона, — ответил Речник, мысленно прикидывая, сколько дней они будут добираться до открытой местности и хороших дорог. Оставалось только вырваться из холгов и доехать до Геланга… два дня пути, если усердно рубить ветки, и неизвестно сколько, если меч кажется неподъёмным…

Они попрощались там, где начиналась пустошь, опоясывающая город Иурриу. Натаниэль не взял ни куны из тех, что предлагал ему Речник, и даже хотел оставить путникам гнездо. Фрисс видел, что Квомта-Риу стоит на краю насыпи и провожает взглядом удаляющуюся Двухвостку, и он долго стоял там — пока Флона с отчаянным рёвом не бросилась в заросли, ломая мхи и папоротники и обкусывая лишние ветки. Жаль, что сил у неё было маловато, и она не могла пробить своим телом путь до самого Геланга! Пришлось Речнику вставать и рубить мох, прижимаясь спиной к стволу после каждого взмаха и дожидаясь, пока рассеется чернота перед глазами. Однажды Кесса попробовала срезать ветку холга, но та спружинила и выбила кинжал из руки Речницы, чуть не вывернув ей запястье. Мох оказался слишком прочным…

— Саркес, Саркес, Саркес… Что-то мне он покоя не даёт, — хмурился Фрисс во время недолгих передышек. — Этот знак в логове червяков кто-то вырезал, он не сам нарисовался…

— Если мы его догоним, он нам всё расскажет, — сказала Кесса. Она была возмущена тем, как Иурриу обошлись с Речником, а ещё её интересовали Вайморы и огромный город Лолита, лежащий где-то за Гелангом, и о маге-страннике она не думала.

Постепенно Двухвостке стало легче идти, зелёный холг поредел, уступив место высоким, но не заслоняющим дорогу папоротникам. Стелющийся локк тоже пропал, и его сменили гигантские грибы Дж" анев — полукруглые выросты на земле, бесчисленные, но несъедобные. Они пружинили и хрустели под лапами Двухвостки, распространяя острый запах. Флона взяла в рот кусок гриба и тут же выплюнула.

Фрисс рассматривал карту в поисках переправы через Геланг. Йудан оставил много записей поверх карты, и непонятно было, это мост или черта в букве. По его словам, в Фалоне Геланг совсем теряет едкость, и можно не опасаться испарений, хотя пить из него лучше не надо.

Двухвостка радостно взревела, ступив на берег Геланга, и неведомые голоса из холгов откликнулись ей. Берег широкой реки был чист от ветвей, тины и чёрной жижи, посыпан мелкой галькой, и воздух у реки в самом деле не был едким. Мост стоял ниже по течению, и Фрисс, посмотрев на него, признал в нём плод союза Вайморов и каких-то жителей холгов — может, Иурриу, может, Квомта-Риу. Вайморы вбили в дно Геланга прочные каменные сваи и украсили их резьбой — увы, изъеденной временем и щёлочью — а лесные жители положили поверх настил из папоротника, связанный лианами. Гнёзда Споровиков на краях настила появились уже сами.

После недолгих колебаний Двухвостка поднялась на мост. Настил ещё не разваливался, и всё-таки приходилось идти очень медленно и осторожно, а Геланг был очень широкой рекой.

— Фрисс, смотри, корабли! — показала Кесса на противоположный берег.

— Ну да, корабли Вайморов, — кивнул Речник, рассматривая паруса с изображением морского змея и группу хесков в белых костюмах, немного похожих на сарматские скафандры. Хески окружили ящики, выгруженные на причал, и что-то обсуждали. Тут был порт — пара старинных каменных зданий на берегу, бирюзовый церит-маяк, вознесённый на высокий шпиль, и чаша фонтана в форме ракушки. Двухвостка, сойдя с моста, сразу устремилась к фонтану и сунула нос в воду.

Вайморы посмотрели на путников с неодобрением — их вера запрещала ездить верхом — но дорогу указали, и очень скоро Фрисс её нашёл. Это был широкий путь, прорубленный в холгах и вымощенный каменными плитами. По краям дороги на столбах мерцали некрупные цериты. Всего за четверть Акена путники добрались до Лайона, и Фриссу ни разу не пришлось расчищать дорогу…

Лайон на прочных каменных сваях возносился над мокрыми холгами. Множество больших зданий, ступенчатых башен, охранных обелисков, садов и цветников лежали на рукотворной платформе, и к ней вели многочисленные подвесные мосты. Двухвостка озадаченно посмотрела на мост и остановилась поодаль, чтобы не мешать пешеходам, а Фрисс огляделся в поисках подъёмника. Пусть у Вайморов нет вьючных животных, и они сделали слишком узкие мосты, но грузы они как-то поднимают…

В беседке у моста сидели четверо стражников-Вайморов, провожая цепкими взглядами всех, кто проходил мимо. Фрисс попросил помощи у них. Вайморы предложили отпустить животное в леса, но после недолгих переговоров и небольшой мзды всё-таки подняли Двухвостку в город. Фрисс и Кесса прошли по мосту и поспешили скрыться за ближайшими домами — слишком много зевак собралось у платформы и любовалось на подъём Двухвостки…

За поворотом Фрисс остановился, сел на панцирь Флоны и задумался о том, что услышал только что от стражников. Этот непонятный маг, Саркес, прошёл тут пять дней назад. И от самого моста Речнику было не по себе — тревога и страх не оставляли его, так же, как в Фьо, в Мейтоне, в Келионе и Хелгионе… Он подумал сначала, что это последствия болезни, но нет… Кесса тоже что-то чувствовала и беспокойно озиралась.