Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

двадцати человек. Ими оказались французские гусары. Майор тут же послал в форт за подкреплением. Но командир гусар не имел намерения вступать в схватку. Он подъехал и объявил, что на корабле находится армейское имущество, которое принадлежит союзной армии. Потребовал не трогать его, а ждать, когда приедет обоз и заберёт всё.

– Простите, ротмистр, – ответил майор. – Корабль потерпел крушение на нашей территории, поэтому всё имущество принадлежит русской армии.

В это же время подоспели из форта вооружённые солдаты.

– Хорошо, – согласился ротмистр. – Там в трюме обмундирование и продовольствие. Можете всё это забрать себе. Мне нужно только несколько ящиков.

– В них, деньги?

– Нет. Всего лишь – личные вещи нашего генерала.

– Я передам их вашему генералу после досмотра.

– Но это – личные вещи! – настаивал ротмистр.

– Всего хорошего! – сказал майор, дав понять, что переговоры окончены.

Французский отряд развернулся и ускакал.

Шторм начинал стихать. Удалось пробраться в трюм корабля через брешь в борту. Орудуя топорами и баграми, расширили дыру.

В трюме все было перевёрнуто: мешки, бочки, ящики.

– Одеяла! – радостно воскликнул один из сапёров, вспоров мешок.

– Выносите, – приказал майор.

– Погодите с одеялами, – остановил Павел. – Ищите судовой инструмент.

Разгребая завалы из мешков, Павел с Самылиным пробрались в следующий отсек трюма. В небольшом помещении лежали ящики из прочных оструганных досок. На ящиках стояли какие-то клейма. Один ящик раскололся. Из него выглядывал клок соломы.

– Это, что ли, личные вещи генерала? Помоги! – крикнул Павел Самылину и попробовал сорвать крышку.

Матрос поддел щель большим плотницким топором. Крышка отлетела, и из ящика вывалилась металлическая сфера чуть больше человеческой головы. С трёх сторон у сферы имелись круглые окна из толстого стекла.

– Это что за штуковина? – наклонился над сферой Самылин. – Лампа какая-то?

– Так это же водолазный колокол, – сообразил Павел.

– И для чего он нужен?

– По дну ходить. Ищи, где-то должен быть компрессор: такой ящик с двумя большими колёсами, как у штурвала.

Вдруг борт сотрясся от удара. В проёме показался ефрейтор Козлов.

– Ваше благородие, уходить надо. Два парохода идут сюда, а по берегу – большой отряд с артиллерией.

– Бей стекла! – приказал Павел, указывая на водолазный колокол. – Руби его!

Самылин хрястнул топором по металлической сфере. Стекло не поддалось.

– Сильнее!

Корабль опять сотрясся. Послышались взрывы гранат на берегу.

– Ваше благородие, уходить надо! – требовал Козлов.

– Помоги, лучше, – позвал его Павел.

Они вдвоём перевернули самый большой ящик. В это время Самылин беспощадно бил топором по колокол. Хрустнули стекла. Павел с Козловым, наконец, разломали ящик и обнаружили в нем воздушный насос и бухту шлангов.

– Ломай его! Руби шланги! – приказал Павел.

Они втроём в одно мгновение разнесли аппарат и бросились из корабля. Перед судном уже никого не было, только лежали тела погибших матросов. А по берегу к ним приближались турки – не меньше батальона. Они под выстрелами взбежали на склон. С парохода им вслед послали ядро. Снаряд просвистел над головами. С батареи Карташевского дали залп по пароходам, но корабли держались на безопасной дистанции.

Беглецы залегли за камнями и стали наблюдать. Турки заняли позицию на берегу, развернули пушки. Подъехали несколько английских офицеров. Пробрались в корабль. Вскоре вылезли, громко споря о чем-то.

– Расстроились! – усмехнулся Самылин. – Сломали их игрушку.

Английские офицеры сели на коней и ускакали, следом стали отходить турки. С бастиона спешили наши стрелки. Солдаты катили лёгкие полевые пушки. Но турки уже были в недосягаемости выстрелов. Из корабля стал подниматься дым, вскоре показались языки пламени.

– Вот же черти! Мы только несколько мешков с одеялами успели вытащить, – пожалел ефрейтор Козлов. – Столько добра сгорит!

***

Майор с помощью Павла допрашивал спасённого турецкого солдата. Тот оказался вовсе не солдат, а офицер из гвардии султана. Несколько турецких батальонов вместе с английским полком везли из Константинополя. Ночью попали в шторм у самого побережья. На корабле, с которого его спасли, находились турецкие и английские офицеры. Как только судно стало тонуть, английские офицеры спустили все шлюпки, сгрузили свои вещи и отплыли в сторону Балаклавы. Турки просили взять их с собой, но им отказали, ссылаясь на то, что в шлюпках нет мест. Вконец аскер разразился гневной бранью, насылая проклятия и кары небесные на головы английских собак.

– Нас им не жалко, они свою одежду спасали!

– А что за груз везло судно, помимо продовольствия и обмундирования? – спросил Павел. – Такие большие деревянные ящики в отдельном трюме.

Об этом грузе турок ничего сказать не мог. В трюм никого не пускали. У двери постоянно дежурила охрана. Но краем уха слышал, что английские инженеры очень ждут этот груз и с помощью него хотели, вроде бы, подвести подводные мины в бухту и взрывом расчистить фарватер.

– Мне надо срочно с докладом к главнокомандующему! – тут же решил Павел.

***

Меньшиков во главе свиты въехал на Северную сторону.

– Это что за свалка? – указал главнокомандующий на поваленный шатры торговцев. Кругом огромные лужи. Люди копошились, вытаскивая из завалов тюки, бочки, ящики. Старались устроить добро на возвышенностях, где было суше.

– Здесь рынок был, – разъяснил адъютант Панаев. – Вон, как его разворошило.

Меньшикову указали на низкий домик, недалеко от берега.

– Вы решили разместить в нем штаб? – недоверчиво спросил главнокомандующий у квартирмейстера.

– Дом просторный, с печками и двором, – уверял квартирмейстер. – Ураган выдержал. Крышу не сорвала, окна не выбило. Лучше и крепче строения здесь не найти.

– Уж больно он на сарай похож, – ворчал Меньшиков. – Но коль печки есть…. Ладно. Подойдёт.

Вскоре в новый штаб прибыл адмирал Нахимов.

– Рад видеть вас, Павел Степанович. – Меньшиков пригласил его присесть. – И часто у вас такие ураганы проносятся?

– При мне – ни разу, – заверил Нахимов. – Шторма сильные помню, но чтобы так небеса разбушевались – никогда!

– У нас в лагере все перевернуло. Да ещё дождь – словно из ведра! Землянки залило. С бараков крыши посрывало. Хорошо, что боеприпасы в пещерах прятали, – невесело сообщил ему Меньшиков. – Что у вас с кораблями?

– Бог миловал! Все целы.

– А у наших недругов?

– По наблюдениям разведчиков – не менее тридцати транспортных судов затонуло или разбилось о скалы. В Балаклаве страшный кавардак: всё в обломках. Корабли друг на друга налетали. Поутру к берегу прибило не меньше сотни тел погибших.

– Военный флот противника сильно пострадал?

– От гордости Франции, линейного «Парижа» остались одни обломки. У Евпатории погибли три военных корабля. Уцелел один английский фрегат «Циклоп», но и тот вынужден был выбросить за борт почти всю артиллерию.

– Вот, как! – Меньшикову эта новость подняла настроение. – Наши друзья остались голы, босы и голодные.

– Однако надо признать прозорливость адмирала Дандаса.