Колыбельная для Титана - Инна Георгиева

— Наконец-то! — выдохнула, поднимаясь по ступенькам к входной двери и стараясь придать лицу максимально суровый вид (или хотя бы согнать то выражение отчаяния, которое обитало на нем последние несколько часов). — Ну, сейчас я вам всем задам!

И с перекошенной улыбкой потянулась к звонку, но перебудить громкой трелью гостей не успела: дверь неожиданно распахнулась сама.

— Ева Моргалис? — передо мной стоял невысокий, плотно сбитый мужчина в строгом деловом костюме с бабочкой. На вид ему было чуть за шестьдесят. Квадратное лицо обрамляли пышные седые бакенбарды, небольшие глаза под нависающими кустистыми бровями придавали ему немного грустный и усталый вид. Волосы были зачесаны назад, и от этого мужчина еще больше походил на Томаса Хаксли — английского ученого позапрошлого века (мы как раз недавно проходили его теории на уроке биологии). Конечно, я не могла разрешить себе грубить такому почтенному человеку и, хотя мечтала плюнуть заклинателям в их коллективную черную душу, вежливо поздоровалась:

— Добрый вечер.

— Мы ждали вас раньше, — заявил мужчина и сделал шаг в сторону, распахивая двери шире. — Проходите.

Я ступила в холл. Небольшой, но богато обставленный, с мебелью в викторианском стиле и тяжелыми парчовыми шторами. Кушетка у окна отлично вписалась бы в мою спальню. А вот тяжелая стойка администратора, выполненная из цельного мрамора, из общей картины выпадала.

— Вы меня ждали? — с удивлением повторила я.

Мужчина кивнул и закрыл дверь:

— Пожалуйста, следуйте за мной.

Ого! Даже немного неловко, когда к тебе обращается на «Вы» человек, который втрое старше тебя.

«Что значит „неловко“?! — тут же одернула саму себя. — Ты же только что хотела здесь всем накостылять!»

Еще раз окинула взглядом идущего впереди мужчину.

«Хотя начинать, пожалуй, лучше не с него. Мы с ним в разных весовых категориях… и вообще: старших надо уважать!»

Тяжело вздохнула: как же сложно играть роль вежливого мстителя!

Шли мы недолго. Размер отеля вообще не предполагал дальних путешествий. В нем было всего четыре этажа, подземная парковка и выход на крышу прямо из лифта. А еще — огромная оранжерея в центре здания. На нее открывался прекрасный вид через прозрачную стену лифта — цветы, деревья, даже парочки попугаев вольготно порхали на нескольких уровнях этих «садов Семирамиды».

Меня привезли на последний, четвертый этаж, и когда двери лифта плавно разъехались в стороны, я поняла, что стою в огромном зале. И чувство было такое, что дизайнером сюда нанимали Богдана Соколова. Потолок потерялся вверху, где-то метрах в десяти. Резные колонны по периметру, огромные занавешенные окна и люстра размером с небольшой дирижабль. Из мебели были только маленькие круглые столики, расставленные в хаотичном порядке, и мягкие кресла на резных ножках. Между ними сновали люди в смокингах и с подносами, вероятно, слуги, а в креслах сидело человек пятнадцать, и все — мужчины. Разного возраста, разной комплекции, но в одинаковых темных мантиях до пола — очень простых, однотонных и так странно смотрящихся в окружении этой напускной роскоши. Вообще зал больше всего напоминал какое-то подпольное казино из тысяча девятьсот двадцатых: тихая, спокойная музыка, приглушенный свет, почетные гости-заклинатели переговариваются, потягивая дорогое вино, и вовсю радуются жизни. Ну, по крайней мере, так было до тех пор, пока в комнату не вошла я.

Музыка стихла. Мужчины всей дружной толпой поднялись на ноги и вперились в меня голодными взглядами. Мне стало не по себе. Появилось чувство, что я стою в центре змеиного гнезда, а случайно потревоженные ядовитые гады не жалят лишь потому, что малость прифигели от наглости внезапного гостя.

Потом один из них, с тонкими усиками над верхней губой, сделал шаг вперед:

— Добро пожаловать, ведьма из рода Моргалис! Мы ждали тебя.

Это словно привело меня в чувство.

— С чего бы? — спросила, нервно сжимая кулаки. — Я не говорила, что приду!

Мужчина улыбнулся:

— Но мы ведь отправили тебе приглашение!

Заморгала в недоумении:

— Это какое же? В котором говорится, что Александр вступил в ваш Орден и потому не вернется домой? Это не приглашение!

— И тем не менее ты здесь!

О, знакомая рожа! Титто Валенсис, не иначе. Самый смелый он у них, что ли? Хотя чему удивляться? Он же под мамину расправу не попал. Вон Николя — глава «элитного» отряда штурмовиков — стоит и не рыпается. А этот вышел вперед и, похоже, не понимает, почему остальные так настороженно притихли.

Чисто из вредности пожала плечами.

— Так это, выходит, вы меня сюда заманили? — уточнила елейным тоном. Заклинатели переглянулись и нахмурились.

— Я бы не использовал именно это слово, — деликатно кашлянул Титто. Ага, почувствовал, как запахло жареным. Хорошая интуиция. Или, как говорит Полина: «Нижние девяносто с чутьем не подвели». — Наоборот! Сегодня мы специально собрались, чтобы вместе обсудить этот из ряда вон выходящий случай ваших с Александром отношений. И ты — наш почетный гость.

Что-то мне от последней фразы стало нехорошо… Вспомнилось вдруг, что несколько веков назад, в славные времена празднеств «от инквизиции», ведьмы тоже были почетными гостями. Ну как же? Без них и сожжение не сожжение, и пытки не такие интересные, и у палача премии нет…

На всякий случай обвела зал напряженным взглядом. Вроде хвороста нигде не наблюдалось. И вмурованного в пол железного столба с цепями тоже. Это, конечно, ничего не означало: может, у них застенки в подвале или на том месте, которое я наивно отвела под паркинг. Но если меня сразу туда не потащили, значит, пока можно поговорить, так?

Потому я еще сильнее сжала кулаки, впилась ногтями в потные ладошки и отважно спросила:

— И что? Обсудили?!

— Конечно, — улыбнулся Титто.

— Что-то решили? — уже готовясь к худшему, поинтересовалась я чуть охрипшим голосом.

Заклинатель сделал тяжкий вздох и… подлец — взял паузу! Как хороший актер, талантливо играющий на моих нервах.

— Все сложно, — сказал он наконец. — С одной стороны, ситуация и правда… ну, скажем, из ряда нечасто случающихся. Знаешь, как в песне: «Ведьма и заклинатель — они, если честно, не пара, не пара, не пара».

— Там о другом поется, — мрачно сообщила я.

С невозмутимым видом Титто пожал плечами:

— Немного перефразировал, но главное ведь — суть отобразил. А суть в том, что в жизни случается всякое-с этим не поспоришь, но ваш случай — один из наиболее уникальных. Не могу сказать, что мы от него в восторге. Даже более того: мы были бы категорически против вашего… мм… тандема, если бы…